Белла Джуэл - Мимолетные мгновения (ЛП)

Паника поднимается в моей груди, когда я перебираю все возможные варианты развития событий. Среди них нет ни одного хорошего.

Мы подходим к белому фургону, и дверь открывается еще до того, как мы останавливаемся. Внутри находятся еще двое мужчин. Без раздумий меня бросают в середину, и я падаю на пол. Я поднимаюсь, стремглав бросаюсь в сторону открытого пространства, но нарываюсь прямо на дуло пистолета. Я кричу и бросаюсь назад, но упираюсь в кучку мужчин. Я окружена, мне некуда идти. Мне не пройти мимо них, даже если попытаюсь.

— Отпустите меня, — кричу я в тот момент, когда дверь захлопывается.

— Сиди спокойно и перестань кричать, — рычит мужчина, в его руках пистолет, — или я тебя убью.

— Что тебе от меня нужно? — сердито кричу я блондину.

— Мне нужен мой брат.

— Прошу прощения?

Он ухмыляется.

— О, он не сказал тебе?

— Кто и что не сказал мне?

Его ухмылка перерастает в улыбку, и это ударяет меня, как чертова кувалда. Я пячусь назад, внимательно всматриваясь в его лицо. Форма глаз, изгиб скул, ямочки, но главное… улыбка. Я не была с ним знакома, как поначалу подумала, но теперь мне понятно, почему решила, что знаю его.

Этот мужчина похож на Джонни.

И на Танка.

И на Хита.

— Приятно познакомиться с тобой, Люси. Я Джош.

О, Боже. Он четвертый брат.

Нет.

Нет .

Больше я не произношу ни слова. Выглянув в небольшую щелочку между оконными занавесками, я вижу, что мы прибыли к месту, где располагается их секта, в лес. Кажется, я в шоке. Теперь все начало проясняться. По какой-то причине Джош думал, что Хит умер, и теперь он, очевидно, знает, что это не так. Но я хочу знать, зачем ему я и что именно произошло между четырьмя братьями.

Фургон останавливается, и трое мужчин сторожат у двери, пока двое других поднимают меня, держа так крепко, что у меня нет ни единой возможности пошевелиться, мое тело полностью онемело. Голова кружится. Я не знаю где лево, а где право. Я совершенно растеряна.

Дверь открывается, и меня выталкивают из машины. Мы уже за забором, и у меня появляется возможность осмотреться. В центре расположен костер, справа от него — несколько плохо освещенных хижин. Слева находится довольно большой сарай, похожий на здание, и, кажется, меня ведут туда.

Люди повсюду. Молодые, старые — всех рас. Все они одеты в белые халаты, их волосы распущены. Они останавливаются и смотрят на меня с презрением, пока меня тащат за Джошем в сарай.

Как только мы заходим внутрь, я понимаю, что с трудом могу дышать. Здесь много места и все подобранно со вкусом — не то, что я ожидала. Полированные деревянные полы, современная мебель — мы словно очутились в королевских покоях.

Мы заходим в комнату, где меня, наконец, отпускают. Окна зарешечены. И, вероятно, панель у двери — это кодовый замок. Я в плену. Окруженная хоть и небольшой группой, но сильных мужчин, мое сердце колотится, когда я смотрю на мужчину, который явно здесь главный. На мужчину, который является родственником человека, которого я люблю. Как они могут так отличаться друг от друга? Что такого случилось с этим мужчиной, что он стал таким… жутким? То же, что и с Танком? Поэтому он так зол?

— Не могу поверить, что ты его брат, — приглушенно выговариваю я слова, которые терзают мои мысли.

Его взгляд встречается с моим, и он ухмыляется.

— Он рассказал тебе не так много, не так ли?

Я не отвечаю.

— Я подозревал, что он жив, но не мог найти доказательства. Но потом он позволил себе расслабиться, когда вечером в ярости несся от твоего дома.

О, Боже. Это был тот вечер, когда я поцеловала Джерарда.

— Ты следил за мной, — это не вопрос.

— Конечно, следил. Я подозревал, что что-то неладно, и видел тебя с Шелдоном. Так что не потребовалось много усилий, чтобы все понять.

Я подвела его. Я подвела Хита.

— Чего ты от меня хочешь? — шепчу я.

— От тебя — ничего, но я видел выражение на лице моего дорогого братца. Он влюблен в тебя. И придет за тобой.

— И что тогда? — огрызаюсь я. — Что ты получишь от этого?

— В этот раз, — говорит он, в его глазах холод, — я позабочусь, чтобы он действительно был мертв.

Моя кровь холодеет.

Нет.

— Что же ты за монстр?

— Я не монстр; я просто воплощаю в жизнь Божью волю. Мой брат — монстр. Он выбрал неправильный путь, и поэтому будет наказан.

— Но почему именно Хит?

— Потому что из-за Хита они все испорчены. Я верю в то, что без него мои братья обретут свет.

— Боже, ты слышишь себя?

Он смеется.

— Ну, да, слышу.

Болен. Он болен.

— Хит положит этому конец. Он прикончит тебя.

Он запрокидывает голову назад и смеется.

— Пусть попытается. У меня есть вера, которая защитит меня, когда это потребуется.

— Ты сумасшедший.

— Нет, моя дорогая. Это он сумасшедший.

Я закрываю рот. Он просто наслаждается каждой секундой нашей схватки. Ему нравится глумиться надо мной. Пререкаться.

— Ты останешься здесь. Можешь прочесть мои работы, они лежат рядом с твоей кроватью. Может, что-то почерпнешь для себя. Тебя еще можно спасти.

— Я лучше буду гореть в аду, чем присоединюсь к вам.

Он вздрагивает.

Ах, значит, у него есть слабое место.

— Как пожелаешь.

Он выходит первым, остальные мужчины за ним, и через секунду я слышу, как дверь запирают снаружи.

Теперь я точно у них в плену.

Я не вижу и не слышу их всю оставшуюся часть ночи. Обследовав все уголки этой комнаты, я заключила, что выхода отсюда нет и нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Даже лампа возле кровати приклеена к полу. Сама кровать настолько массивна, что я не смогла бы сдвинуть ее, даже если бы попыталась. Рядом с ней стоят прикроватные тумбочки, прибитые к полу, и старый диван. Вот и все.

Возле кровати стоит письменный стол Джоша, но он может катиться к черту, если считает, что я стану читать это дерьмо.

Поэтому я сижу на краю матраса, пока в зарешеченные окна не начинает пробиваться утренний свет. Я пытаюсь выглянуть, но не вижу ничего, кроме деревьев и огромного забора. Вздохнув, я возвращаюсь обратно на кровать и спрашиваю себя, как, черт возьми, этот мужчина может думать, что убийство своего собственного брата — это Божья воля. По какой причине люди становятся такими? Кто сделал его таким монстром?

Дверь открывается, и солнце прячется за тучей. Входит Джош, за ним следуют трое его людей. Он несет поднос с фруктами и водой и ставит его на пол, когда я хмуро смотрю на него.

— Ты поешь, потом примешь ванну. Мы не терпим здесь грязь. Как и расточительство.

— Я не буду принимать ванну перед вами, гребаные психи, — резко говорю я.

— Тогда мы свяжем тебя и заставим сделать это.