Белла Джуэл - Мимолетные мгновения (ЛП)

— Отпусти меня! — кричу я.

— Наденьте на нее наручники.

Через секунду мои руки оказываются скованными за спиной.

— Сейчас ты пойдешь и посмотришь одну из наших церемоний. Может, чему-то научишься.

Нет.

— Нет, — я начинаю извиваться, но мужчины позади меня крупнее и сильнее. Меня выталкивают из комнаты и тащат через сарай.

Мы выходим на улицу. Сейчас ночь, и вокруг огромного костра стоят около пятидесяти человек в белых халатах. Тошнота подступает к горлу, и я пытаюсь упираться пятками в землю, когда меня тащат по грязи. Даже несмотря на то, что это не помогает, я все равно продолжаю вырываться и бороться с ними. Люди расступаются, и, когда он проходит сквозь толпу впереди меня, они кланяются перед ним. Ненормально. Это ненормально. Когда мы подходим к центру поляны, он разводит руки в стороны и говорит:

— Дети мои, сегодня у нас новый участник.

— Я, блядь, не участник, — огрызаюсь я и слышу несколько вздохов.

— Как вы понимаете, она строптива. У нас было несколько неверующих, но мы сумели направить их на путь истинный. Уверен, вскоре она тоже уверует.

Только в его мечтах.

— Начнем же.

Его руки все еще раскинуты в разные стороны, он закрывает глаза и начинает свое песнопение. Каждый из присутствующих принимается делать то же самое, раскачиваясь из стороны в сторону и закрыв глаза. От этого мне становится дурно, и я пытаюсь отгородиться от происходящего вокруг, но их пение становится все громче и громче, и с каждой секундой они будто погружаются в транс. Даже мужчины, которые держат меня, бормочут непонятные мне слова.

Я хочу остановить это.

— Выводите ее.

Я бросаю взгляд влево, где расступается толпа, и из нее выходит молодая девушка. Она нагая, на вид ей около семнадцати, у нее тускло-светлые волосы, которые длинными волнами ниспадают на ее тело. Я изо всех сил пытаюсь вырваться из сжимающих меня тисков, но ничего не выходит. Нет. Она слишком молода, чтобы участвовать в этом.

— Отпусти ее! — кричу я. — Ты, больной ублюдок. Отпусти ее.

Девушка смотрит на меня; она выглядит напуганной. Она не хочет быть здесь.

— Молчать, — рявкает Джош.

Девушка опускается на колени перед огнем, волосы падают на ее хрупкое тело. Я не могу смотреть на это. И не буду. Я ору и пытаюсь вырваться, тем самым пытаясь привлечь к себе внимание, насколько это возможно. Я продолжаю делать это до тех пор, пока Джош не бросается вперед, хватает меня за волосы и толкает на землю. Мужчины не дают мне встать, удерживая на коленях. Мои колени оказываются в грязи, голова склоняется, будто я кланяюсь.

— Ты будешь сидеть тихо, или я сделаю то, что тебе не понравится, — шепчет он мне в ухо.

Слезы, наконец, вырываются наружу и катятся по моим щекам.

Он встает и продолжает петь следующий псалом. Я зажмуриваю глаза и больше не открываю их.

Даже когда звуки вокруг меня грозят навсегда врезаться в мой разум.

Я лежу, свернувшись калачиком на кровати.

Не хочу шевелиться.

Чувствую себя отвратительно.

Я хочу домой.

Сейчас немного за полночь. Здесь до жути тихо. Мне не до сна. И вряд ли я вообще смогу заснуть. Интересно, сколько девушек они насильно удерживают в этом месте? Может, эти дети здесь с самого рождения? И где их родители? Может, никто не знает о том, что они приняты в секту? Или они сами вступили в нее? Так много вопросов, и так мало ответов.

Раздается щелчок замка двери, и я прижимаю подушку к груди, в которой бешено стучит сердце. Дверь отворяется, и через секунду появляется Хейли с маленьким фонариком в руках. Я спрыгиваю с кровати и подбегаю к ней.

— Хейли, что ты здесь делаешь?

— Я хочу выбраться, — тихонько говорит она. — Я хочу выбраться.

Мое сердце колотится.

— Хорошо. Хорошо, дорогая. Ты должна показать мне, как сбежать отсюда.

Она кивает. На ее лице отражается такая паника, что я хочу обнять ее и крепко держать так, но не могу. Я сделаю это позже. Сейчас нам нужно с умом распорядиться временем, чтобы вместе спланировать побег. Когда мы выберемся отсюда, я прослежу, чтобы с ней все было в порядке. Я позабочусь об этом.

— Давай же. У нас мало времени, — шепчет она.

Я следую за ней, и мы выходим из комнаты в сарай, она выглядывает из-за угла, прежде чем махнуть мне рукой. Мы бежим по деревянным полам и выбегаем за дверь. Вокруг нет ни души, но огонь все еще потрескивает, освещая поляну. В палатке, расположенной слева от нас, зажигаются маленькие лампочки и слышатся тихие голоса. Они до сих пор не спят. Хейли останавливается и смотрит в сторону ворот.

— Они могут услышать нас, — говорит она так тихо, что я едва слышу.

— Выключи фонарик

В ее глазах отражается страх.

— Все будет в порядке. Поверь мне, — говорю я, протягивая и предлагая ей руку. — Я не позволю им причинить тебе боль.

Она колеблется, глядя на мою руку, но все же тянется вперед и осторожно принимает ее. Я нежно обхватываю ее пальцами, и она вздрагивает. Бедная, бедная девочка. Я медленно тяну ее к воротам, и мы выходим из лагеря в темноту. Адреналин пульсирует по моим венам, и я вижу выход. Знаю, он близко.

Но затем Хейли передумывает.

Еще одно мгновение, которое определяет наши пути.

Она отпускает мою руку и кричит:

— Я не могу этого сделать. Меня накажут. Я не могу. Прости.

— Хейли, — говорю я тихо. — Пожалуйста, я знаю, ты боишься, но…

— Нет, — вскрикивает она. — ПОМОГИТЕ!

Черт побери.

— Хейли, я не причиню тебе вреда, — говорю я, снова протягивая к ней руку.

— Не трогай меня, — кричит она. — Нет. Прости. Я совершила ошибку.

— Все нормально. Пожалуйста, поверь, я не причиню тебе вреда.

— Кто там? — раздается чей-то голос.

Я смотрю в сторону палатки, освещенной маленькими лампочками, и вижу, как оттуда выходят пятеро мужчин. Затем смотрю на ворота. У меня есть всего несколько секунд. Хейли передумала. Мне нужно выбраться отсюда.

— Я вернусь за тобой, Хейли. Пожалуйста, знай, что ты достойна лучшего, но я не принуждаю тебя. Я просто обещаю помочь.

— Она убегает, — кричит она.

Мое сердце разбивается на части, потому что, я знаю, в глубине души она хочет пойти со мной, но знает, что случается с теми, кто не подчиняется, и это ужасает ее гораздо сильнее, чем страх покинуть это место.

Я поворачиваюсь и бегу.

Я направляюсь к воротам, мое сердце колотится, а тело напряжено. Знаю, они будут закрыты. Добравшись до них, я дергаю их несколько раз и понимаю, что зазор достаточно велик, чтобы протиснуться между ними, но я не могу. Голоса кричат позади меня, можно услышать топот ног. На меня наводят фонарик. Остается только один выход.

Мне нужно перелезть через ворота.

Я подпрыгиваю на забор, и начинаю карабкаться вверх. Кто-то хватает меня за лодыжку, и на секунду я теряю равновесие, понимая, что падаю. Я пинаюсь, крича в отчаянии, когда меня дергают вниз. Нет. Я должна выбраться отсюда. Я снова пинаюсь, на этот раз задев кого-то, и слышу «Охх», а затем глухой звук удара о землю.