Джана Эштон - Верь мне

Он проскальзывает членом в мой вход. И я оглядываюсь через плечо. Бойд стоит одной ногой на полу, а вторую поставил на кровать рядом с внешней стороной моей ноги, его взгляд устремлен прямо перед собой. Я представляю, как остальные шарики свисают с моей попки, и сильно сжимаюсь вокруг его члена, когда он шлепает меня по ягодице и говорит "Расслабься, Хлоя".

Это, своего рода, унизительно, но срабатывает.

Мои пальцы хватают покрывало, когда чувствую, как Бойд проникает в меня глубже. Внутренности сжимаются еще сильнее без какого-либо дополнительного стимулирования. И я почему-то испытываю странную гордость за то, что вместила его в себя. За возбуждение от исходящих от Бойда слов. За наполненность. Моя грудь подпрыгивает, когда он отстраняется и толкается вперед, его руки сжимают мои бедра, растирают спину, тянут за волосы.

— Мне так приятно, — бормочу, скорее обращаясь к себе, чем к нему. Я сжимаю его так крепко, что удивлена тем, что Бойд все еще может двигаться. Ощущения от шариков в попке, пока он внутри меня, не такие, как я ожидала. Они лучше.

Я, своего рода, наслаждаюсь своей смелостью. Это приключение подпитывает эго.

А затем Бойд тянет за нить с шариками, вынимая их, и теперь я чувствую нечто иное. Мой пульс взлетает до небес, а голова падает вперед настолько, насколько это возможно, так как Бойд все еще сжимает мои волосы в кулак. Оргазм, кажется, длится вечность, а внутренняя сторона бедер покрывается влагой. У меня за спиной Бойд прерывисто и часто дышит, а затем вбивается в мою плоть дважды, трижды, перед тем, как его таз врезается в мою попку и замирает. Его кожа теплая, небольшая растительность ниже пупка щекочет мою поясницу.

Я чувствую его поцелуй между лопаток, после чего он отстраняется и встает. Кровать прогибается, когда парень ложится рядом через минуту. Я выжата, как лимон. Невероятно, окончательно истощена. Как же я люблю секс с Бойдом. Я не думаю ни о чем другом, стоит ему прикоснуться ко мне. Мой разум не мчится в забеге забот. Я не предугадываю то, что он скажет через час. Я будто лучшая версия себя рядом с ним.

— Останься, — бормочет он мне на ухо, его губы касаются щеки, рука оборачивается вокруг моего живота.

Так что я остаюсь. Расслабленная, удовлетворенная, счастливая.

Но через четыре часа я просыпаюсь, не в силах снова уснуть.

Бойд не касается меня. Он перевернулся на спину, его рука лежит поперек кровати, дыхание глубокое и ровное. Я перебираюсь на свою сторону постели и наблюдаю за городом через огромное окно лофта. Эти окна от пола до потолка, разве Бойд не обещал показать мне великолепный ночной вид из них? Он был прав. А еще они пропускают свет в квартиру. Вы не думаете о свете в два ночи, когда живете на восьмом этаже, намного выше фонарей. Бойд живет на третьем и четвертом этажах. У него есть механические шторы, но я не имею понятия, как ними управлять. Возможно, он всегда спит с открытыми шторами? Не думаю, что смогла бы к этому привыкнуть. Постойте, я гадаю, что видно через эти окна? Здание через улицу не так далеко. Но я не вижу ничего происходящего в нем, так что решаю не думать на эту тему.

К тому же, есть множество вопросов, о которых нужно подумать. Что он имел в виду, говоря "останься"? Всю ночь? Возможно, он не хотел везти меня домой? Быть может, Бойд говорил останься, имея в виду то, что мне нужно замереть и не двигаться, потому что у него фетиш с обнимашками. А может быть, он собирался отвезти меня домой чуть позже, но уснул.

Нет зубной пасты! У меня же здесь даже нет зубной пасты. Нет зубной пасты! Нет. Зубной. Пасты. Капец! Сосредоточься на этом, Хлоя.

Я разминаю пальцы ног и поворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть на потолок. Мне просто нужно время, чтобы подумать. Нет, не думай. Просто дыши.

Он и правда хотел, чтобы я осталась на всю ночь? Дело в том, что теперь я проснулась, так что, возможно, стоит просто уйти. Вероятно, мне так и нужно поступить. Я провела с Бойдом весь день, мне нужно поработать над учебным планом, к тому же скоро надо сдавать отчет о ходе работы. И я собиралась сменить простыни. Также у меня назначен завтра обед с девочками, и надо принять душ, переодеться.

У Бойда есть душ и сушка, заполненная моей одеждой. Но все равно, может, я не хочу надевать что-то из этого. А еще у меня тут нет ни грамма косметики. Я же не могу прийти на обед прямо из душа с не уложенными волосами в конском хвостике. Как женщины так легко соглашаются вообще оставаться у кого-то на ночь? Или они носят косметичку с собой круглые сутки на всякий случай? С зубной пастой? Я не храню пасту в косметичке. Может, стоит взять на заметку?

Мне следует уйти.

Я выскальзываю из постели и нахожу одежду на полу. Мне не нужны вещи из сушильной машинки. Я могу забрать их… позже. Свет из окна реально в тему, — думаю, пока крадусь на носочках по лестнице.

Я оставляю записку на кухонном острове. Ранний обед с девочками, взяла Uber до дома. Я же не полная кретинка. Не пойду же пешком домой среди ночи.

Но внутри, я гадаю, какого хрена вообще творю, когда закрываю за собой дверь его квартиры.

Хлоя

— Думаешь, она будет в порядке без меня? — Софи постукивает пальцем по скатерти, сидя на краю кресла так, словно готова в любой момент вскочить на ноги. — Она спит, и Люк, вероятно, более квалифицирован в вопросе заботы о ней, чем я, — продолжает она. — Но я же ее мать. А что, если она будет во мне нуждаться, а меня не будет рядом?

— Она наверху, Софи. Ты буквально все еще находишься с ней в одном здании, — указывает на очевидное Эверли. Мы вчетвером — Софи, Эверли, Сандра и я — обедаем в новом ресторане в доме Софи. С последнего нашего визита сюда здесь сменился владелец, потому что, знаете, жизнь полна перемен. Огромных, страшных перемен, которые, кажется, ты не в силах контролировать. Перемен, которые могут изменить всю твою жизнь.

Или, быть может, народу просто не нравилось здешнее старое меню. Не знаю. Но в этом есть позитив, теперь тут подают обеды.

— Это и правда большое здание, Эверли. Что, если все полетит в тар-тара-ры, а мне придется мчаться до нее тридцать два этажа?

— Ну, Люк был бы все еще с ней, пока ты мчалась по ступеням, так что, думаю, все было бы нормально, — уверяет ее Сандра. Сегодня Софи впервые оставила своего ребенка.

— Ей всего сорок два дня. Думаете, я плохая мать, раз оставила ее ради обеда? — Софи бросает взгляд на нас троих до того, как взглянуть на двери. — О, боже, мой телефон! — Ее глаза округляются, когда девушка откапывает телефон из сумочки, а затем расслабляется, разблокировав экран. — Эверли, почему ты мне звонишь?

— Чтобы объяснить, как работает телефон. А сейчас положи его рядом со своей вилкой. Если ты будешь нужна Люку, он позвонит.