Кристин Белл - Счет (ЛП)

– Он был изменщиком и паршивым родителем среди прочего, – призналась она, ее пальцы стучали о край стола в беспокойстве.

– Мне жаль слышать это. Похоже, у нас есть что-то общее. Мой отец тоже был мудаком, – ответил я, желая обнять и притянуть ее к себе ближе. – Когда он удосуживался приходить.

Она посмотрела вверх, и, наконец, ее глаза встретились с моими. И было что-то в ее глазах похожее на намек на благодарность, намек на понимание, намек на желание.

Еще немного, и я бы снова поцеловал ее. Поцелуй ее, глупый. И, возможно, намного больше, чем поцелуй Я наклонился ближе к Би, и мой взгляд был прикован к ее рту.

– Слушай, Би, Я…

И мой телефон прозвенел, разрушая чары. Она дернулась назад, а ее щеки пылали.

Я вытащил свой сотовый из кармана и прорычал, когда увидел сообщение от Рене.

«Приходи сегодня вечером и согрей меня. Я оставлю дверь незапертой для тебя».

ДЕРЬМО.

Девочка не принимает, «НЕТ» за ответ. Ей было недостаточно, когда я сказал ей, что ничего не произойдет после того, как обнаружил ее в своей постели в минувшие выходные. Ей явно было недостаточно, когда она поймала меня, целующегося с другой девушкой в субботу. Мне что нужно написать маркером у нее на лбу, что мы расстались.

Я не предпринимал никаких попыток, чтобы спрятать свой телефон, и Би не пыталась притворяться, что она не видела сообщение.

– Почему тебе она не нравится? – спросила она тихо.

Я издал низкий смех.

– Играет в игры. Ты знаешь? Говорит одно, а потом делает другое. Не будучи настоящей. Уходит и изменяет за моей спиной, а потом притворяется, что она не сделала ничего плохого. Далее по списку.

Я понял, что говорил все это десятки раз, когда люди спрашивали, почему Рене и я расстались, но это были просто слова. По некоторым причинам, я почувствовал, что говорю Би правду.

– Но в основном, потому что она не хороший человек. Я не люблю ее. Она эгоистичная, поверхностная и мелочная.

– Хорошо, – сказала она, снова покусывая свои губы.

Я не думаю, что она ожидала, что спущу на нее слишком много информации.

– Я так понимаю, что тогда твой ответ будет, «нет»?

Я кивнул.

– Это не принесет никакой пользы. Она пряталась на прошлой неделе в моей постели.

Она подняла бровь.

– Да. Девушка привыкла получать то, чего хочет. Она не остановится, пока не схватит меня за яйца. – Я сделал глубокий вдох. – Единственный раз, когда у меня на самом деле получилось избавиться от нее, произошел в субботу, когда ты и я... Ты знаешь.

И это произошло снова. Она покраснела.

– Ох.

План начал созревать в моих мыслях, и я не мог позволить ему ускользнуть.

– Как ты думаешь, ты сможешь сделать это снова? Как бы быть постоянной?

Она выпрямилась.

– Подожди. Что?

Я был так взволнован идеей, что забыл о том, что у Би были мозги. И она не собирается хвататься за шанс только потому, что я был начинающим футболистом. На самом деле, теперь, когда я знал о ее отце, это только послужит поводом для нее убежать с криками в противоположном направлении.

– Я имею в виду, не постоянно, конечно. Только на некоторое время. Месяц или чуть более. Пока сезон не закончится. Так я смогу получить немного спокойствия. Я имею в виду, что мы не должны переходить границы в отношениях.

Если, конечно, она хотела...

Она изогнула бровь.

– Ох. Отношения – говно. Ужас. – Она вскочила со скамейки, как-будто у меня вши. – Хотя, говоря об ужасе, ты, возможно, захочешь провериться в одном из тех в старом стиле домов для умалишенных, где они делают шоковую терапию или что-то в этом роде, потому что ты лишился его. Ты хочешь, чтобы я…

– Да. Просто выслушай меня. Если ты будешь рядом со мной и выходить со мной куда-нибудь, в конце концов, она поймет и отстанет от меня. Давай. Что ты скажешь?

Это был идеальный план. Это не только поможет избавиться от Рене, но также будет держать других девушек подальше, чтобы я смог сконцентрироваться на восстановлении моего колена. Мне нужно вернуться на поле как можно скорее, и это может только помочь.

И Би. Больше Би , мое подсознание напомнило мне.

Я посмотрел на нее молящим, жалобным взглядом в тусклом свечении аварийных огней. Этим взглядом я мог превратить большинство девушек в желе. Но она посмотрела на меня так, что я чувствовал, что мои собственные конечности приклеиваются. Это была Би. Би была другая.

Может быть, я просто лишил ее дара речи, потому, что она смотрела на меня, скрестив руки на груди со слегка приоткрытым ртом, заглатывая воздух, как Гуппи из воды.

– Би это сокращенное от? – Я спросил ее. Неожиданно, наверное, но я действительно хотел знать.

Она ответила не сразу. Я бы предположил, что это был один из тех секретов, который она унесет с собой в могилу, как вдруг она пробормотала:

– Белинда.

Белинда.

Мне понравилось.

Но она не приняла моего предложения. «Пока» – ключевое слово. Потому что, как оказалось, что Рене была не единственной, кто не принимал, нет за ответ, когда она хотела что-то.

И я хотел этого.

Плохо.

Би

Я не знала многого, но до этого момента было две вещи, в которых я была уверена и гордилась собой за это.

Первая: я никогда не собиралась встречаться с футболистами.

И вторая: я бы предпочла сжечь себя, чем позволить кому-либо обмануть меня, как маму обманывал отец.

Но все, что Кэлу нужно было сделать, чтобы все, во что я верила, было разбито в пух и прах за две секунды, это просто посмотреть на меня этим жалостливым, полным надежды взглядом.

Мне стало жарко. Я превращалась в лужицу от одной только мысли о наших притворных отношениях с Кэлом.

– Белинда Митчелл, – сказал он, произнося во тьме.

Мы сидели плечом к плечу на скамейке терапии, так близко, что его рука иногда касалась моей. Каждый раз, когда это происходило, искры проходили вниз по моей спине и мурашки ползли по всему телу. Я так боялась, что он увидит их, что даже отсела подальше.

– Я никого не знал по имени Белинда раньше. Приятно.

– Ну, я ненавижу это имя, – проворчала я. – Это была идея моего отца. Оно заставляет меня думать о толстенькой бабушке или мультяшной крестной-фее.

– Белинда. Белинда. Белинда, – он произнес его несколько раз. – Нет. Это определенно хорошее имя.

Я засмеялась застенчиво. Он произнес мое имя так, как я никогда прежде не слышала. Он произносил звук «Н» каким-то протяжным образом, что оно звучало почти сексуально. Это заставило меня вздрогнуть.

Мэйдэй, мэйдэй (международный сигнал бедствия). Американский эсминец Пчела (имя Би, переводится как Пчела) терпит катастрофу.

– Никто меня так не называет, – пробормотала я, протирая эти постоянные мурашки на руке. – Даже мой отец. Когда мне было двенадцать, он сказал мне, что ненавидит мое имя. Он всегда делал это, сначала импульсивно принимал какие-либо решения, а потом сожалел о них. Я уверена, что он изменил свое мнение, в ту самую секунду, когда чернила на свидетельстве о рождении высохли.