Кристин Белл - Счет (ЛП)

Она повернулась и посмотрела на меня. Даже с размазанной тушью, она не выглядела раздавленной. Она выглядела как непревзойденная актриса, играющая свою роль. Ее голос стал низким и хриплым:

– Пригласи меня к себе домой, Кэл. И я покажу тебе, как хорошо мы друг другу подходим.

Я вздохнул. Девушки много раз искушали меня в прошлом, чтобы я трахнул их. Обычно после матчей или на вечеринках, толпы поклонниц выстраивались за пределами раздевалки, что некоторые рок-звезды позавидуют. Но это даже не звучало заманчиво.

Это звучало просто печально.

– Я не знаю, как еще сказать тебе «нет», прежде чем ты услышишь меня, Рене. Это нет. Снова. И так будет каждый раз. Если ты сохранишь хладнокровие и, возможно, попытаешься когда-нибудь попробовать снова стать друзьями, извинись перед Би за все, что ты сделала. Но это самое большое на что, ты можешь рассчитывать, и чем быстрее ты смиришься с этим, тем быстрее ты сможешь двигаться дальше в своей жизни и найти парня, который сможет сделать тебя счастливой. – Я встал и вытащил ключ-карту из кармана.

– Я не могу выносить этого, когда вижу кого-то еще рядом с тобой, – ее тело вздрагивало от рыданий.

Я сжал губы:

– Тогда не надо. Не приходи ко мне домой. Не приходи на мои игры. Не преследуй меня, и тебе не придется ничего видеть.

Она подняла подбородок, и ее глаза встретились с моими. Они горели от ярости.

– Я не отказываюсь от нас, Кэл. Пройдет немного времени и пространства, и ты увидишь. Я буду ждать тебя, когда ты осознаешь.

Я закрыл глаза и поднял голову к ночному небу. Дерьмо. Я не хочу все так оставлять и давать надежду Рене, что еще что-то будет между нами, но я ничего не сказал, что переубедить ее. Я медленно покачал головой и направился к двери.

– Я не говорю так, потому что мудак или потому что хочу причинить тебе боль. Я говорю это, потому что ты должна это услышать. – Я засунул свой ключ в дверь и открыл ее. – Оставь меня в покое. Это никогда не случится. Никогда.

Потом я шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Би

Было почти одиннадцать часов, когда я вернулась домой. Флора была бодрой, как-будто только что приняла расслабляющие спа – процедуры. Мне кажется, что она ждала меня у окна. Потому что уже стояла у двери как собака, когда я вошла.

– Я не могу поверить, что ты оставила меня в подвешенном состоянии на такое долгое время. Но я пропущу это мимо, потому что больше не могу ждать ни секунды. Расскажи мне все, – потребовала она, дрожа от возбуждения.

Я осмотрела первый этаж и заметила пару сестер, читающих журналы и делающих вид, что игнорируют нас.

– Давай поговорим наедине, – я прошептала.

– Подожди, подожди, – сказала она, изучая мое лицо. – Почему ты выглядишь так, как-будто твоя собака умерла?

– Нет, я в порядке, – сказала я ей. – Я имею в виду, что уже говорила тебе, просто великолепно.

– У тебя на лице не написано, что кто-то нежится в посткоитальной неге, – отметила она шепотом. – В самом деле, ты выглядишь немного скрытно.

Тьфу. Что самое смешное, я постоянно думала о Кэле по пути домой. Кэл целует меня. Горячая кожа Кэла соприкасается с моей. Кэл внутри меня. Но каждый из тех восхитительных мысленных образов сопровождался пронзительным комментарием Рене.

Ты трахаешь эту жирную мелкую никто, Кэл?

Я знала, что Рене ревновала, или сошла с ума, или оба варианта. И все же я не могла выкинуть из головы ее слова.

Я открыла рот, чтобы ввести Флору в курс дела, но она прервала меня.

– У меня есть идея. Я сделаю какао, и мы поднимемся на башню.

Мы взяли по кружке парного горячего шоколада с мини-зефиром. И я последовала за ней наверх. Она практически подпрыгивала и разбрызгивала какао повсюду. Она была так взволнована, что ее волнение начало передаваться мне. Несмотря на случай с Рене, мое время с Кэлом было волшебным. Тепло дружеских отношений, какао и воспоминания о Кэле начали делать свою работу.

Мы схватили одеяла с кровати и поднялись по винтовой лестнице в башню. Либо на улице потеплело, либо волшебные прикосновения Кэла заставляли меня чувствовать себя разгоряченной и взволнованной, но я приветствовала прохладу ночного воздуха. Едва я успела сесть на каменную скамью, Флора произнесла:

– Значит, сначала мы разберемся с плохими новостями, а потом перейдем к хорошим. Что не так в Кэл – лэнде? Он продинамил тебя ради другой девушки?

Я покачала головой.

– Нет, это…

– Он заставил тебя платить за ужин?

– Нет, но...

– Он вел себя, как засранец? Что?

Я выдохнула.

– Если ты перестанешь болтать, я тебе расскажу.

Она держала кружку перед собой и сделала глоток.

– Ох. Правда. Начинай.

Я обернула руки вокруг кружки, чтобы согреть мои холодные пальцы.

– Рене.

– Что с ней?

– Она пришла в пиццерию. Устроила сцену. Назвала меня жирной никто.

Ее челюсть отвисла, и глаза сузились от ярости.

– И что Кэл сделал?

– Ох, Кэл был великолепен. Он был спокоен и собран. Это был правильный ход, потому что если бы Кэл устроил сцену, то просто бы подкормил ее гнев. Он сказал ей, что она должна уйти, потому что мыслит не здраво, а затем долго извинялся передо мной, когда она ушла.

– Так он защищал тебя?

Я кивнула.

Она подняла голову и одарила меня тяжелым взглядом.

– Я не вижу ничего плохого в этом, Би. Ты не можешь остановить мир Рене, хотя, если хочешь, мы можем пойти за ней. Но ничего не изменится, как она была сукой, так и останется. Основная идея заключается в том, что Кэл защищал тебя. И да – он футболист. Но он не кретин. Придурок бы потрахался с тобой, сказал «прощай» спустя две секунды, не пригласил бы на ужин и не стал бы защищать твою честь.

Я смаковала эти слова, пока делала обжигающий глоток какао.

– Твое мнение?

– Дело в том, что ты ему нравишься. Он видит, какая ты остроумная и обалденная, и ему нравится, как ты выглядишь. Не смотря на то, что ты – не тощая супермодель, или тебе плевать на моду. Ты ему нравишься. И суки, как Рене, не могу понять это, потому что они поверхностные. Так что перестань накручивать себя и воспользуйся шансом на счастье. – Она приподняла бровь и улыбнулась. – Черт, я должна писать для Hallmark (Hallmark – кинокомпания и телевизионный канал, транслирующийся в США. Специализируется на производстве и трансляции классических сериалов и фильмов, ориентированных для семейного просмотра ).

Я ему нравлюсь .

Да. Я знала это. Я вспоминала, каким интенсивным взглядом он смотрел на меня и дрожал. Если бы я просто руководствовалась этим, то сомнения никогда бы не пришли мне в голову. Виной моих сомнений стали моя собственная неуверенность и Рене, психически больная Рене, которая заставила меня думать иначе.