Наталья Ермаковец - Отражение в глазах

— Ромочка, ты самый лучший, — Света оделила его своим ликованием и беззастенчиво дернула за руку удивленную Таню. — Не смотри так и подними челюсть с пола: я отрабатываю новую линию поведения, основанную на поощрении. Знаешь, как при дрессировке. Хорошо, что ты пришла: хоть расслаблюсь немного.

Синицкая смахнула невидимый пот со лба и заговорщицки понизила голос:

— А что у вас? Я Егора видела с утра. Выглядит обычным, без синяков. Значит, не подрались. Так?

— Не подрались.

Таня оттягивала признание и намеренно замешкалась с курткой.

— Ну же, колись!

— Мы переспали.

— Ух!

— Это все, что ты можешь сказать? Только «ух»?

— Подожди, пусть мысли вернутся в голову. Пока там остались только возгласы «Ну ты даешь!», «Ничего себе!», «Ух!» и нецензурные. Я выбрала самый короткий и благопристойный. Наверное, зря: он и самый неинформативный.

Света закружила по кабинету. Интересно, чувствовала бы себя сама Таня шокированной, расскажи ей кто-то о своем романе с начальником? Хотя о каком романе? Одна ночь его не делает. Или делает?.. Синицкая завершила круг и приблизилась к ожидающей подруге.

— Так, вроде отпустило… Знаешь, я, конечно, рада, что ты последовала моим пожеланиям принять все, как есть. Но все же… Черт, что врать-то?! Не была я готова к такому стремительному развитию событий. Хотя… он же столько лет ждал.

— Я сейчас в тебя чем-нибудь брошу.

— За что? Я правду сказала. В нем всколыхнулись ощущения первой любви и разожгли огонь страсти с новой силой, — патетически произнесла Света с рукой где-то у желудка, а потом приняла обычный вид. — Ладно, план по издевательствам выполнен. Теперь серьезно. Что будешь делать дальше? Общаться же как обычные коллеги вряд ли получится.

— И это меня пугает. — Таня отодвинула папки с края стола и села. — Сегодня мы столкнулись на улице, и я совсем не знала, как быть. Как даже смотреть на него. И еще эта Эля…

— Та еще кошка. Глаза выцарапает и не поморщится.

К лицу Тани метнулись растопыренные пальцы Светы с аккуратным французским маникюром.

— Егор говорит, что они расстались, но сегодня мне так не показалось. Не хочу сказать, что он ее поощряет или что-то в этом роде, но Эля явно не приняла всерьез его решение.

Появившийся Роман потряс пакетиком с пирожками, Света восторженно пискнула, и пришлось закончить разговор. Они пили чай и обсуждали нейтральные темы и последние офисные новости, а потом Таня нехотя попрощалась. Домой совсем не тянуло, но еще больше не хотелось подводить друзей: а вдруг их застанут за пустой болтовней?

На улице она потуже замотала шарф и поежилась: все-таки зябковато для прогулок. Через дорогу приветливо сверкал теплыми огнями огромный торговый центр, и ноги Тани сами сделали выбор и свернули туда.

Нет, она не планировала ничего покупать, да и вообще перебирать милые безделушки и примерять одежду всегда приятнее с деньгами в кармане.

Но можно сесть с горячим чаем где-нибудь в стороне и смотреть на проходящих людей. Один глоток на каждую новую картину. Вон молодой человек с букетом в руке. Он ждет ту, которая явно не собирается прийти. Даже цветы это поняли и склонили подвявшие головы… А вот у витрины обувного магазина замерла девица. Она плотоядно облизывает губы, не сводя глаз с вызывающих алых туфель на высоком каблуке. Неужели купит и сегодня же на ком-то опробует их магию?.. Рядом на скамейке пристроилась старушка и принялась выгружать нехитрое содержимое своей сумки. Ищет что-то? Расческа, носовой платок, перетянутые резиночкой таблетки, скомканные бумажки, футляр от очков… А нужна-то была помада! Алая, режущая глаз и чье-то сердце. Вот тебе и бабуля…

Таня отпила еще чаю. Вокруг нее текла жизнь, закручивалась в замысловатые узлы, устраивала искусные головоломки. Люди обсуждали покупки, ругались, что-то втолковывали друг другу, жалели потраченные деньги, улыбались… Она тоже была частью этой реки. Хотя бы тем незаметным течением, что движется отдельно и временами бесцельно. Молчаливый ручеек, хотя еще вчера была всего лишь болотом…

В сумке приглушенно заворчал телефон, и Таня отставила стаканчик, чтобы двумя руками расстегнуть заедающую молнию.

— Привет. Ты где пропала?

Слова заглушил звук проехавшей машины: Егор определенно был на улице.

— Я не пропала, просто не слышала звонок. А ваша встреча уже закончилась?

— Слава богу, да. А ты дома? Я заскочу?

— Я не дома, — она покачала головой, словно он мог это видеть. — Я в «Гринвиче», торговом центре.

— Тогда выходи на улицу, мы за углом.

— Хорошо.

Хм, что значит «мы»?

Через пару минут уже знакомая ей «Мазерати» вырулила на парковку. Дверца заднего пассажирского сидения приглашающе распахнулась, и Таня села. Прямо в объятия Егора. Кто же тогда за рулем? Какой-то незнакомый парень. Ну и где тот непомерно развитый инстинкт собственника, что просыпается в мужчине, когда дело касается его любимого автомобиля, особенно такого дорогущего?

— Ты не против, если мы сегодня не поедем в ресторан? — Княжев поцеловал Таню в губы, и она явственно ощутила легкий запах алкоголя.

Теперь ясно, почему за рулем посторонний.

— Конечно. Я даже и не собиралась в ресторан, — заверила она и чуть не хлопнула себя по лбу от получившейся двусмысленности.

Но, вопреки обыкновению, Егор не подхватил шутку. Он что-то негромко сказал водителю, а потом откинулся на сидение и сжал руку Тани. Всю дорогу он молчал.

Район, куда они приехали, считался престижным. В нем не было и намека на типовые блочные дома. А пара высоток с замысловатой архитектурой навевала мысли о постоянно менявшихся творческих замыслах проектировщика, который так и не сумел выбрать какую-то одну из осенивших его идей и использовал все сразу. Сквозь высокий металлический забор хорошо просматривались тщательно выверенные дорожки из плитки, приземистые туи и несколько солидных автомобилей недалеко от неплохо оборудованной детской площадки. В Танином детстве таких площадок не было. Да-а, детишкам повезло. Она и сама бы не отказалась покататься на роскошных качелях или съехать с изогнутой горки, но реакция окружающих на ее порыв вполне предсказуема: крутящийся палец у виска.

«Мазерати» неспешно притормозила у ближайшего подъезда, и Егор придержал пассажирскую дверь, пока отдавал последние распоряжения водителю:

— Вова, загони машину в гараж и отдыхай. Завтра ты не понадобишься: я поеду сам, как обычно. Ну все, пока.

Автомобиль начал разворачиваться, а Княжев провел Таню в подъезд и кивнул консьержу. Тот в ответ приподнялся с диванчика у окна и изогнулся в легком поклоне, чтобы потом вернуться к потрепанной книге в своей руке.