Наталья Ермаковец - Отражение в глазах

Потом так же решительно рекламщик потянулся к пузатой коньячной бутылке, но здесь мнения разделились. Судя по всему, коньяк предпочитал лишь он один. Таня «чисто символически» согласилась на белое вино: она вообще не любила и не умела пить. Света и одна из экономистов выбрали красное вино, а остальные решили остановиться на привычной «беленькой».

После первого общего тоста «За нас и нашу компанию!», прозвучавшего своеобразным девизом, бокалы не переставали наполняться. Казалось, никого не смущало, что речи произносились почти непрерывным потоком. Причем за каждым столом свои, и никто не лез к соседям чокаться.

Рекламщик взял на себя роль развлекать Таню, но следил лишь за тем, чтобы ее бокал не оставался пустым. Приходилось пропускать мимо ушей его увещевания и одновременно не поддаваться соблазну нагрузить тарелку сверх меры. Таня слушала болтовню, смеялась над общими шутками, даже вставила пару фраз, что дало разговору новый виток, но душа ее не отдыхала и настойчиво требовала свежего воздуха.

Повод нашелся с появлением ведущего, который немедленно начал зазывать всех на конкурсы, ожидаемо глупые, избитые и пошлые. Поставив почти нетронутый бокал с вином на хрустящую скатерть, Таня выскользнула из зала и решила сходить к озеру. «Но сначала переоденем туфли и захватим из номера куртку: было бы безумием в октябре выйти на улицу в одной рубашке.»

Фонари ярко освещали мощеные дорожки, поэтому половину пути Таня прошла быстрым шагом. Замедлиться пришлось, когда ноги ступили на пожухлые влажные иголки. Под шершавыми стволами сосен свет разбивался на неровные многоугольники, а наползающий с озера туман грозил поглотить причудливую мозаику.

Скоро деревья сменились сухой осокой. Она росла так густо, что, если бы не протоптанная кем-то узенькая тропинка, Таня не добралась бы до воды. Потому оказалось необычным за стеной травы увидеть узкую полоску песка с лежащим деревом. Ствол был гладким и чуть-чуть влажным. Отличная скамейка! А если брюки и испачкаются, их можно постирать.

— Вы меня опередили и заняли мое место. Поделитесь? — перед вздрогнувшей Таней мелькнул серый свитер.

— Простите, Егор Викторович, не знала, что все бревна здесь пронумерованы…

Княжев удержал приподнявшуюся Таню.

— Не обижайтесь, пожалуйста, и не уходите, — примиряюще сказал он и опустился совсем рядом. — Когда выбираюсь в пансионат, меня тоже всегда тянет к озеру. Ну, как вам здесь?

— Непосредственно здесь, — Таня слегка отодвинулась в сторону, — замечательно.

— А там? Сам праздник вам не по душе?.. К сожалению, никогда не получается угодить всем.

Ей показалось или в самом деле в голосе Егора звучало извинение? И вообще, Княжев что, специально старается отличаться от принятого стереотипа начальника? И почему от этого панибратства ей всегда настолько неудобно и неловко, что хочется нагрубить?

— Не в этом дело. Просто устала. В зале было душно, и захотелось на воздух.

— Да, воздух этот похож на хороший алкоголь: пьешь, пьешь и не можешь напиться, — согласился Егор и что-то протянул Тане. — Хотите попробовать мое любимое вино? Если не брезгуете выпить из моего бокала.

Она секунду помялась, но поднесла бокал к губам, после чего удивленно перевела взгляд на собеседника. Тот улыбнулся.

— Да, это вода. Здесь недалеко родник. Когда я приезжаю сюда, обязательно пью воду из него. Как-то легче становится, словно все грехи смываются. Попробуйте.

— Что, грехи смыть? Мне тогда бокала будет мало, придется идти за тазиком. Поднакопилось, знаете ли.

Егор поднялся и чуть покачался с пятки на носок.

— Нападение не лучший способ общения. Особенно с тем, кто старается избегать конфликтов. А про это место у меня есть отдельная история. Несколько лет назад мы с Максом, Максимом Александровичем, возвращались из командировки. То ли устали, то ли заболтались и свернули не туда. Пока разобрались, как вырулить на нужную дорогу… Короче, мы выехали вон там, с другой стороны озера, у огромной сломанной ели, — Княжев указал куда-то в темноту. — Жаль, ее сейчас не видно из-за тумана: настоящая красавица… Так вот, тогда здесь ничего не было, только вода и нетронутый лес. Даже удивительно, что никто не позарился на это великолепие. И я понял, что хочу, чтобы так все и осталось: мох на деревьях, птичьи крики, блеск рыбы…

После еле заметной паузы Егор добавил:

— Я купил этот лес и построил пансионат, не срубив ни одного дерева, ничего не изменив. И один этот первозданный вид искупает все мои совершенные гадости.

Луна вынырнула из-за туч и подсветила силуэт Княжева. Теперь стало заметно, что он слегка сутулился и прятал ладони в карманах брюк. Наверняка ему холодно без куртки, у воды да еще с такой нерадушной собеседницей. Только не хотела она обидеть Егора, просто совсем не расположена к беседе. Черт, как неловко!

Таня покачала головой и заставила себя встать рядом с директором. Под ногами просел песок. И у нее в голове мелькнула нелепая мысль, что вот сейчас песчинки поползут в стороны и в земле откроется громадная воронка, такая чудовищно огромная, что с легкостью заглотит ее, Таню. Полностью, целиком, со всеми грехами и колючими мыслями. Фантазия оказалась настолько яркой, что Таня испуганно сжала бокал и пролепетала:

— А этот родник далеко? И всем ли он помогает?

— Не знаю. Максим вот, он ничему не верит. А здесь ведь главное что? Вера. Даже если тебя убеждают, что это всего лишь плацебо, пустышка.

Невозмутимость Егора успокоила ее, и еще раз хрустнувший под ногами песок больше не страшил.

— Вы, наверное, не часто с ним совпадаете во мнениях, с вашим замом? — Таня вспомнила спорящих директоров на крыльце и тут же испуганно осеклась: вряд ли у нее есть право задавать такие вопросы.

— Да нет, у нас с Максимом стопроцентное попадание во всем. — Егор наклонился и поднял что-то с земли. — Мы одинаково оцениваем людей, только он зацикливается на их недостатках, а я предпочитаю отталкиваться от достоинств.

Брошенный предмет улетел в темное озеро, которое отозвалось гулким всплеском.

— Что-то вроде наполовину пустого или полного стакана?

— Точно. — Княжев опять забросил что-то в воду. — Кому-то Головин может показаться мрачным и резким, но это один из самых надежных людей. С ним не нужно подбирать слова, вообще что-то выдумывать, чтобы — боже упаси! — случайно не обидеть или не задеть гордость. Все вещи называются своими именами, и для меня это важнее улыбчивого притворства.

Не сдержавшись, Таня почесала кончик носа. А какое же качество для нее основополагающее? Доброта? Но не всегда на доброго человека можно положиться. Честность? Ей ли не знать, как ранят излишние откровения. Заботливость? Пушистый шарф на шею, теплые носки, ромашковый чай мамы и ни слова о том, что делать, когда все это удобство закончится. Рассудительность? Ты все логически обдумываешь, взвешиваешь и становишься похожим на бесчувственного робота. Самоотречение? Но разве коврик у ног счастлив и доволен своей участью? Постоянство? Это та же верность, надежность. Выходит, что не так уж неправ Княжев, выделяя именно эту особенность характера…