Дарья Сойфер - Поющая в башне

Через полчаса из груды скомканных листков родилось письмо. Дело оставалось за малым: убедить маму, что Самсонов - именно тот, кто им нужен. А уж от ее фирменной продюсерской хватки никто просто так не уходил.

Глава 2

- Друзья, спасибо, что остаетесь с «Легендой». Напоминаю, что в студии живого концерта сегодня были группа «Хандра» и я, Александр Самсонов. Услышимся через неделю и легендарных всем выходных! – он включил заставку и снял наушники. - Молодцы, ребят, отличное выступление.

Кивнул гитаристам, поднялся, размяв поясницу, и вышел, уступив студию следующему диджею.

Тяжелый, муторный день! Все, забрать вещи из кабинета – и домой. Поужинать, расслабиться…

- Александр Юрьевич, а Вы подписали отчеты из бухгалтерии? – на его пути возникла секретарша.

Воробышек с тонким хвостиком. Его стойкий оловянный солдатик. Единственная, кому в этом рокерском свободолюбивом коллективе приходилось соблюдать офисный дресс-код. Как-никак, приемная шефа, визитная карточка.

- Катенька, какие отчеты! Побойтесь Бога, восемь часов!

- Нет, надо подписать. И еще Левинский лично просил Ваш отчет к понедельнику.

- А что у меня с отчетом?

- Обижаете, - она выразительно посмотрела на него. – Еще в обед был готов.

- Катенька, Вы – мой ангел.

- И еще, - она наблюдала, склонив голову на бок, как он размашисто расчеркивается на табличках с цифрами. – Звонила Воропаева.

- Опять?!

- Девять раз.

- Чокнутая баба, - и он добавил про себя пару слов не для девичьих ушей.

Галина Воропаева, чтоб ее. Она осаждала Самсонова вторую неделю, и не было от нее никакого спасения. Она и сама принадлежала к касте продюсеров, но сейчас стояла по ту сторону баррикад. Ходили слухи, что у нее есть связи или какой-то могучий покровитель, но подтвердить их или опровергнуть по своим каналам Саше не удалось.

Воропаева пыталась втиснуть на радио свою протеже. Какую-то молоденькую певичку с вульгарным именем. Как бишь ее? Анжелика, Эвелина?.. Нет, вроде Эмилия. Самсонов поморщился.

Он всегда считал свою «Легенду» последним островком хорошей музыки. Живой, яркой. Старый добрый рок, озорной панк, тягучий блюз. Саша собственноручно выискивал в грудах шелухи настоящие жемчужины, и благодаря ему они взлетали на верхние строчки хит-парадов. Слава Богу, не перевелись еще в России меломаны.

Отбрить Воропаеву по-честному было нельзя. Мир шоу-бизнеса требовал дипломатического чутья. Она была не последним человеком на музыкальной арене, и ссориться с ней Самсонов не хотел. Хотя и пачкать эфир откровенной попсой ему тоже не улыбалось. Поэтому он мастерски избегал встреч. Обычно это срабатывало. Но Воропаева, - и тут ей стоило отдать должное, - была неутомима. Она впихивала записи по электронке, через Катю, даже по вотсапп[1]. И все же чертова баба была Саше настолько неприятна, что он так и не заставил себя прослушать ни один файл.

Словно в подтверждение его мыслей заверещал мобильник. На экране высветился знакомый номер и надпись «Не брать» с частоколом восклицательных знаков. Принесла нелегкая.

- Александр Юрьевич… - Катя посмотрела на босса с упреком.

- Ладно, так и быть! – он набрал в легкие побольше воздуха. – Добрый вечер, Галина.

- Здравствуйте. Александр, Вы уже проверили записи? Если хотите, я могу…

- Так закрутился, очень горячее время… Простите, я въезжаю в тоннель, связь может пропасть… Га.. и.. пс… - и он отключился.

- Как Вам не стыдно, - в задорной улыбке секретарши не было ни тени сочувствия Воропаевой.

- Что поделать! Все, я могу идти, гражданин начальник? – он отложил последний листок.

И она, наконец, кивнула.

Самсонов захлопнул дверцу машины и устало откинулся на мягкое кожаное сиденье. После такого дня всегда приятно оказаться в бережных объятиях тишины. Он погладил руль и втянул носом запахи пластика и кожи. Его красавица. БМВ седьмой серии, которую он за плавные округлые очертания и золотистый оттенок ласково называл Булочкой, успокаивала лучше любой подружки. Саша протер уголком рубашки запотевшие очки, завел машину, послушал немного сладкое мурлыкание мотора и вырулил к выезду с парковки.

Волоколамка стояла напрочь. Промозглую влажную темень резали рыжие фонари. Дворники ритмично счищали с лобового стекла морось невнятного московского снега. Из раздражающего ожидания Самсонова вывел звонок. На телефоне всплыло лицо Олега, старого приятеля.

- Привет, - он включил громкую связь.

- Здорово, Сань. Есть минутка?

- Часа три, как минимум. Встрял в пробку.

- Не хочешь переждать трафик со мной? Я в клуб собираюсь, а моя сегодня не может.

- В какой?

- В «Башню».

- Это где?

- На Ленинградке, в районе Войковской.

- Что-то я не припомню.

- Неплохое место. Живая музыка, никакого ультрафиолета и диджейского долбилова.

Самсонов вздохнул.

- Ладно, тут недалеко. Скинь мне точный адрес.

- Супер! ЖДу.

Саша добрался до «Башни» только спустя полтора часа, хотя ехать там было километров десять, не больше. Вдобавок пришлось толкаться на парковке. Клуб расположился на втором этаже красного кирпичного здания. Для соответствия названию к железным дверям вела винтовая лестница.

Олег ждал друга за столиком почти у самой сцены. Саша выругался про себя: ему хотелось посидеть в тихом уголке, вытянуть ноги и хорошенько перекусить. На работе он толком не пообедал, а к собственному рациону Самсонов привык относиться бережно. Но есть перед носом музыкантов было бы невежливо. Теперь многие не придавали этому значения: архаизм. Клуб - не театр, и столики ставят не просто так. Однако Саша не мог переступить через себя и жевать на глазах выступающих. Неуважение - и точка. И поэтому, как назло, ему светило провести вечер с пустым желудком и трезвой головой в слепящем свете софитов.

Но и это оказалось не самым скверным. На сцене выкаблучивался попсовый молодняк.

- Олег, за что?! - с мученическим выражением лица спросил Самсонов, когда перед ними предстал мальчуковый дуэт.

- Мне говорили, что будут новые исполнители. Обычно я не прочь послушать свежачок. Тем более, прошлый раз тут был отличный блюзовый мужик со своей командой.

- Ты бы хоть погуглил, - Саша устало провел рукой по волосам. - Это же просто двойной Бибер в импортозамещении.

- Ну, извиняй, Санчес. Вдруг дальше будет лучше?

Самсонов краем уха слушал безвкусное кривляние двух нарциссов. Убогий текст, наполовину состоящий из слов «хочешь» и «детка», рифмы вроде «ты со мной, я с тобой». И для чистоты образа - нарочитое столичное аканье. Самсонов невыразимо страдал. Здесь было все то, от чего он годами оберегал свое радио.

И вот, когда Саша уже готов был наплевать на потраченное время, встать и уйти, на сцене появилась девушка. Что-то в ней цепляло, притягивало глаз. Повидавший немало красоток за годы бурной молодости, Самсонов уставился на нее, как школьник.