Джорджия Ле Карр - Ты не знаешь меня

Он странно на меня посматривает, а потом начинает хохотать.

— Ты струсила? Позволь мне объяснить тебе, дорогая, слишком поздно давать задний ход.

— Нет, не может быть.

— Ох... ты действительно думаешь, что сможешь уговорить меня разорвать помолвку? К сожалению, я не могу пойти на это.

— Но ты, на самом деле, не хочешь меня.

Он странно улыбается.

— Наоборот, милая Таша, я очень даже хочу тебя.

Я в шоке смотрю на него.

— Нет, ты не хочешь. У тебя полно других женщин.

— Они всего лишь тела. Суки и проститутки. Я с трудом вспоминаю их имена. Нет, Таша Эванофф, ты, однозначно, приз, — он ехидно улыбается. — Я выбираю тебя, чтобы ты стала моей женой и матерью моих детей. — Он берет мое запястье и вдруг очень сильно сжимает.

— Оййййй, мне больно.

Он сжимает еще сильнее, я стискиваю зубы.

— Думаю, так ты поймешь, что наш брак не будет только на бумаге? — насмехается он.

Я смотрю на него нагло, вызывающе.

— Я собираюсь трахать тебя жестко и часто. И сегодня я понял, насколько хочу своим членом проникнуть в твою тугую маленькую п*зду.

Я ахаю от шока.

— И ты сможешь сказать этому русскому мудаку, что его маленький спектакль только что сделал твою жизнь намного сложнее. Скажи ему исчезнуть из поля твоего зрения, потому что я ожидаю верности от своей жены. Поэтому, если у тебя появятся какие-то «умные мысли» завести любовника, должен предупредить, что я пресеку все это жестким кулаком, — я вижу, как он сжимает кулак, этот жест жестокий и распутный.

Я встаю в оборону, так как этой стороны Оливера я никогда не видела.

— Я ясно выразился, или тебе показать, что стоит ожидать?

Я с недоумением не могу отвести от него взгляда, а он хватает меня за бедра и притягивает к себе, его эрекция упирается мне в живот, а руки пытаются задрать вверх мою юбку. Наконец, я прихожу в себя от оцепенения.

— Да, да, я поняла, — быстро произношу я, хотя мой голос дрожит от страха.

Он с такой силой прислоняет мои бедра к себе, что я чуть ли не кричу от боли. Со смешком от отстраняется от меня, я прикрываю глаза, с трудом сглатывая, пытаясь успокоиться. Я открываю глаза, он пялится на меня.

— Ты, на самом деле, очень красивая, Таша. Такая непорочная и чистая.

Когда я возвращаюсь домой, страх постепенно отступает. Как только я открываю входную дверь, Сергей, терпеливо ждавший меня, сходит с ума от радости. Он возбужденно тявкает и лает. Эхо громко разносится во всему молчаливому— мавзолею-нашему-дому.

— Давай, проведуем, ба, — говорю я ему.

Он облизывает мне все лицо.

Я поднимаюсь в вертикальное положение.

— Бежим на перегонки, — бросаю я вызов и начинаю бежать вверх по лестнице, но кобель совершенно легко настигает меня, остановившись, поджидая наверху. Я глажу его за ушами.

— Ты выиграл, — говорю я.

Он всего лишь утыкается носом в выемку сзади моего колена. Так мы идем по коридору, он трется носом о мое колено, двигаясь позади меня.

Я просто вхожу, не стучась, так я поступаю с тех самых пор, когда была еще ребенком. В принципе, жизнь ба — открытая книга. Я видела ее голой, видела ее больной, видела ее плачущей. Когда она упала и сломала шейку бедра, я не хотела, чтобы она смущалась, чтобы медсестры или горничные меняли ей подгузники, поэтому делала все сама, мыла и подмывала ее. Баба никогда ничего не скрывает от меня, и я тоже не хочу от нее ничего скрывать. По крайней мере, не сейчас.

Ба уже лежит в постели и читает книгу. Она поднимает глаза поверх очков и улыбается.

— Какой приятный сюрприз, Solnyshko ? Ты хорошо провела время сегодня вечером?

Я вхожу в ее спальню и опускаюсь на край кровати. Сергей укладывается у моих ног.

— Да, думаю, нормально. Я выставила на аукцион свои изумрудные серьги, и они были проданы за 75 000 фунтов стерлингов, которые пойдут в счет благотворительности.

— Кто же их купил?

— А как ты думаешь?

— Думаю, что Оливер не смог бы заплатить £75 000 за пару сережек, как говорится — лягушкам не дано пасти свиней, — она пришла к правильному решению, благодаря своей проницательности.

— Ты права. У Оливера перекупили серьги.

Ее глаза слегка расширяются от удивления.

— Так, хорошо, — тихо отвечает она.

Я смотрю на маленький арт на большом пальце у нее на ноге, потом возвращаю к ее глазам.

— Ба, мне нужно увидеться с ним сегодня вечером.

Она снимает очки, закрывает книгу и кладет ее на тумбочку.

— Скажи мне что-нибудь, пожалуйста.

— Что я могу тебе сказать, Solnyshko ? Запрещать, только усиливать твое желание, ты все равно это сделаешь.

— Это не просто желание. Я скучаю по нему, баба. Я скучаю по его голосу, скучаю по его глазам, по его прикосновениям. Я даже скучаю по тому, как он вздыхает. Он ждет меня. Я должна увидеться с ним. Я сойду с ума, если не увижусь с ним сегодня.

Она смотрит на меня с тревогой.

— Это опасно, одной ходить по ночам. Я не согласна с таким риском.

— Ба, на нашей улице так много охранников, что кажется, будто это самое безопасное место на земле.

— Однако, — говорит она, поглядывая на меня с беспокойством.

— Меня будет ждать такси, еще до того, как я ступлю на проезжую часть. Я же проделала это вчера, все будет хорошо.

— А что, если сегодня не получится?

— О, прошу тебя, баба. Я буду осторожна. Обещаю быть очень и очень осторожной.

Она тяжело вздыхает.

— Я не в восторге от этого, Solnyshko , но Бог тебе в помощь, действуй аккуратно. Столько жизней ты держишь в своих руках. Это ужасный мир и последствия твоих действий могут быть намного больше.

Я смотрю ей в глаза.

— Последствий не будет. Я хочу встретиться с ним еще раз, — говорю я.

Она грустно улыбается мне, мы обе знаем, что это ложь. Последствия будут, поскольку я планирую изменить свою жизнь. Еще раз , это даже смешно. Даже трехлетний ребенок может распознать мое вранье.

— Отец ушел, но не думаю, что он застрянет где-то на всю ночь, поэтому будь очень осторожна. Неважно во сколько ты вернешься, прошу тебя, позвони мне.

— Я не хочу тебя будить, если вернусь раньше четырех утра.

— Я смогу выспаться в любое время днем. Позвони мне, когда вернешься.

— Спасибо, что сказала мне насчет папы.

— Сегодня надень джинсы. Я слушала прогноз погоды на завтра, возможно быть будет дождь.

Я усмехаюсь ей в ответ.

— Ты знала, что я еще раз поеду к нему?

Теперь она усмехается мне в ответ.

— Если бы я была в твоем возрасте, я бы сделала тоже самое.

Я задорно смеюсь.

— Я могу оставить у тебя Сергея? Я не хочу, чтобы он был один две ночи подряд.

— Конечно. Принести его подстилку и положи к стене.

Я встаю и целую свою бабушку в щеки. Наклонившись к ее уху, шепчу: