Трейси Фрейзер - Кинг

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Звук из соседней комнаты разрезал воздух.

— Какого х*я? — взревел Айзек, поднимаясь с меня как раз вовремя, чтобы повернуть голову к теперь открытой двери.

Хлопок. Голову Айзека разорвало, будто по арбузу ударили молотом. Мое лицо покрылось чем-то густым, теплым и красным. Весь вес его тела упал на меня, выбивая воздух из легких.

Кусочки плоти и кости, бывшие черепом Айзека, попали мне в рот — я тут же повернула голову, и меня вырвало на пол.

Кинг внезапно возник возле меня с пистолетом в руке. Он сбросил с меня Айзека и толкнул его безжизненное тело на пол, наконец-то освободив меня от его члена во мне.

Рубашка Кинга куда-то делась, и он стоял передо мной в черной майке. Каждый дюйм его рук и шеи был покрыт кровью, будто он только что резал корову.

Или людей.

Глаза Кинга широко распахнулись, когда он увидел, насколько я раздета. И они стали еще шире, когда он увидел кровь, хлыщущую из моей ноги.

— Бл*дь!! — Кинг наставил пистолет на Айзека и выстрелил дважды — мертвое тело дернулось от каждого контакта с пулей. — Е*аный ублюдок!! — пробормотал Кинг. — Мне так жаль, малышка. Бл*дь, мне так, так жаль.

— Что, мать твою, происходит? — спросила я. Я быстро теряла кровь, и голова кружилась все больше и больше с каждой секундой. Кинг подхватил меня на руки. — Где Преппи? Где Медведь?

— Закрой глаза, малышка, — приказал Кинг.

— Зачем?

— Потому что если ты оставишь их отрытыми, то подумаешь обо мне по-другому, — прошептал он, вынося меня в другую комнату. — Вид здесь не очень радужный.

Я знала, что мне стоило послушать его, но часть меня — очень глупая часть — должна была это увидеть. И не имеет значения, что я предупреждала себя о том, что может оказаться по ту сторону двери, — всё это не подготовило меня к реальности, которую я увидела.

Тела. Трупы везде.

Переброшенные друг через друга на диванах, стульях, полу. Белый линолеум был покрыт грязными темно-красными отпечатками ботинок.

Преппи сидел в дверном проеме, зажимая бок одной рукой, он выглядел бледным; кровь залила его рубашку на руке там, где он старался ее прикрыть. Медведь стоял над ним, опираясь руками на колени и пытаясь перевести дух. Преппи посмотрел на нас снизу и почесал голову дулом пистолета. Его лицо осветила болезненная улыбка. Таким Преппи и был. Улыбался, когда был серьезно ранен в комнате, наполненной трупами.

— Так… Вы, ребята, теперь готовы повеселиться? — спросил он, его обычно громкий и хрипловатый голос был сиплым, а дыхание — прерывчатым.

За секунды лицо Преппи стало бледным, как у призрака. Кровь стекала по коже с опасной скоростью. Его улыбка померкла, когда глаза закатились назад, а на месте радужек появились лишь белки. Медведь нырнул вниз, чтобы поймать его прежде, чем парень коснулся цемента лицом.

Преппи выдохнул, закашлявшись.

Я бы отдала все в целом мире, чтобы снова увидеть эту улыбку и услышать, как он дышит. Все, лишь бы это не оказалось последним разом.

ГЛАВА 26.

Кинг

15 лет.

— Бл*дь, нет! Я не буду ничьей сучкой! — выплюнул Преппи Медведю. Он сделал еще один огромный глоток из бутылки дешевой текилы, которую мы передавали по кругу. Мы трое сидели на перевернутых ящиках из-под молока на полу гостиной сраной квартиры Преппи, куда я только-только переехал. Ящики — это вся мебель, которая у нас была. — Это звание до ох*рения крутое, но никто не увидит, как я заявляю миру о том, что стал преступником. Пусть мое дерьмо останется только на бумаге.

Это место было абсолютной крысиной норой: две спальни, одна ванная, кухня, состоявшая только из одной плиты и раковины, которые стояли на двух столешницах в маленьком квадратном помещении. Полоски белого и черного линолеума были всем, что отделяло гостиную от кухни.

Комната была грязной. Под одной из половиц завелись муравьи, а мухи запутались в паутине на потолке. Нерабочий вентилятор с двумя сломанными лопастями просто свисал с потолка. Единственное окно в гостиной было забито гвоздями, чтобы его нельзя было открыть.

Это было самое ох*енное место во всем мире.

— Не, чувак, оно просто бомбезное. Копы не трогают нас, потому что боятся. Кроме того, в МК постоянно бывают вечеринки. Киски и порошок везде, куда не посмотри, мужик, — Медведь качнулся на одной стороне ящика и удержался от падения, всего лишь выпрямив ноги и упершись пятками в пол. — Это полный аут. Ты должен присоединиться. Станешь проспектом, как и я. Как только меня примут, я замолвлю за вас словечко. А спустя год тебе нужно будет только подумать, и любая попка или сиськи окажутся в твоем распоряжении. Более того, вы полюбите клубный дом. Там есть бассейн и даже сраный бар.

Медведь впервые рассказал нам, что он собирался стать проспектом в МК своего отца «Пляжные Ублюдки», когда начал покупать травку у нас в восьмом классе. C самого дня своего рождения он знал, что для него уготовило его будущее. Поскольку Медведь проводил почти все свое время с нами или в МК, он пытался склонить нас стать проспектами с того самого дня, как решил, что мы будем друзьями.

— Не для нас, чувак. У нас типа своего МК из нас двух. Мы типа МК-не-формат, — произнес я, передавая текилу.

Я зажег полуметровую фиолетовую стеклянную колбу, которая стояла перед нами на ящике, служащем нам кофейным столиком.

— А вам нужно убивать людей и всякое дерьмо? — спросил Преппи тихим голосом, будто кто-то его подслушивал, а он не хотел быть услышанным.

Он наклонился, чтобы забрать бутылку у Медведя, вытягивая слишком длинную для своего тела руку.

Если мне было пятнадцать и я был выше большинства взрослых, выглядя на несколько лет старше своего возраста, то Преппи был худощавым задротом странного телосложения, поэтому ноги и руки, когда он их вытягивал, делали его похожим на Гамби (прим. пер.: персонаж одноименного телешоу, созданного английским мультипликатором Артом Клоки. Гамби выглядит как фигурка из пластилина с чересчур длинными ногами и худыми руками), а его лицо выглядело так, будто у него был хронический случай ветрянки.

— Только тех, кто заслуживает, чтобы их убили, — ответил Медведь, будто цитировал то, что слышал уже миллионы раз, и, без сомнений, так и было. — Не женщин или детей, ничего подобного. Только тех, кто знает, за что, и понимает последствия, или тех, кто переходит дорогу МК и зарабатывает на нас, — Медведь посмотрел на Преппи через свои белые пряди и откинул их назад. — А что? Нужно кого-то убить?

Он звучал так же, как и его отец, Президент «Пляжных Ублюдков». Отец Медведя был киллером-психопатом, имевшим дело с наркотиками и женщинами, но Медведю все равно удавалось оставаться самым разумным среди нас троих.