Трейси Фрейзер - Кинг

— Не, чувак, — сказал Преппи, махнув рукой в манере «свободен», будто сам вопрос был смехотворным, но я знал, что он лгал. Я видел это в его глазах. — Просто интересно и все.

Я прекрасно понимал, кого ему нужно было убить.

Медведь осмотрелся и немного наклонился вперед, помахав нам, чтобы мы тоже приблизились.

— У нас есть специально обученные ребята. Папаша называет их «санитарами». Знаете, какая у них работа? — поинтересовался он, делая драматическую паузу и ожидая, пока Преппи и я подтолкнем его к продолжению.

— Какая? — не сдержался Преппи, полностью поглощенный. — Что они делают?

Медведь улыбнулся, довольный тем, что Преппи заглотил наживку:

— Когда кого-то нужно убрать или убить, они подчищают все, будто их никогда и не было.

Он взмахнул руками в воздухе, раскинув их в стороны. Медведь выровнялся, удовлетворённый тем, что смог поделиться с нами чем-то об МК. Пока не стал проспектом, он даже не мог заглянуть в дела «Пляжных Ублюдков», и его возбуждало рассказывать нам побольше о клубе, где он вырос, хотя ему самому не нужно было знать о МК ничего, пока он не получит звание проспекта.

Парень был рожден байкером, но, как бы он ни пытался заставить меня и Преппи присоединиться, это было не для нас.

Мы с Преппи никогда не придерживались плана.

Никогда.

— Если за вами когда-нибудь нужно будет прибрать, ребята, зовите меня. Я держу свое слово. Проблема в том, что вы будете должны нам. Так это работает. Не имеет значения, когда мы зовем и что вам нужно сделать, вы просто исполняете это, — Медведь подкурил сигарету и отмахнулся от дыма перед лицом. — Хватит этого дерьма, ребята. Преппи, ты достал товар или как?

— Товар? — переспросил я.

Я не знал, что на сегодняшний или в другой любой день мы продавали Медведю.

С тех пор как стал проспектом, он покупал травку в МК.

Преппи подскочил и прошел к уборной в коридоре. Вернулся, держа нечто, прикрытое дырявой газетой.

— Это что за х*рня? — спросил я.

— Это, — Преппи взмахнул рукой поверх бумаги, — подарок на твой день рождения, ты, неблагодарный говнюк, — он положил его на пол и схватил газету посередине, поднимая ее, словно маг скатерть. — Вуаля!

Преппи отступил назад, и мой взгляд упал на то, что лежало передо мной. Это была картонная коробка, а внутри нее были детали и части чего-то.

И не просто чего-то. Это был пистолет для татуировок.

— С днем рождения, сраный ты п*дрило! А теперь давай выясним, как склепать эту хрень, потому что Медведь и я уже выбрали себе татушки из твоего альбома эскизов.

Я уставился на оборудование перед собой, не веря своим глазам.

— Если так будешь сидеть и пялиться, а не начнешь собирать, я попрошу сделать мне мою татуировку на лобке, — сказал Медведь, вырывая меня из пораженного ступора.

— Спасибо, парни, — я поднял коробку на колени и начал возиться с деталями. — Медведь?

— Чего тебе, чувак?

— Нет ни единого еб*ного шанса, что я стану возиться с твоим лобком.

— Замётано.

В тот день я набил свою первую татуировку. И сделал не то, что ребята выбрали из альбома эскизов. Те были слишком замысловатые, хоть я и умел рисовать, но понадобилось бы время, чтобы изобразить переплетенных змей и логотип «Пляжных Ублюдков» на спине Медведя, и чтобы мне стало понятно, что, мать вашу, я делаю.

Вместо этого Медведь получил тату трехлистного клевера за ухом, хоть я и не знал, имеет ли он какое-то родство с ирландцами. (прим. пер.: трилистник считается символом Ирландии). Преппи получил «ПРЕП» на фалангах пальцев. Буквы были тонкими и кривыми. Это были самые худшие татуировки в мире. Кривые края, кровавый беспорядок. Но парни их полюбили, а я не мог дождаться, чтобы попрактиковаться больше.

— Я как гангстер, — проговорил Преппи, восхищаясь свежими рисунками на фалангах.

— Ты такой же гангстер, как и девяностолетняя бабулька, — ответил Медведь.

— Медведь, а разве у твоей бабушки нет татуировки на всю грудь, и будто бы у нее не фиолетовые волосы? — спросил я.

— Конечно, — подтвердил он.

— Тогда, думаю, она гангстер даже покруче, чем старина Преппи, — сказал я.

— Вот вы сейчас сидите и ржете, но потом посмотрите. Дальше Кинг сделает татуировку у меня на шее, и я стану настоящим мужиком.

— Ты так и будешь носить рубашки, застегнутые на все пуговицы, бабочки и подтяжки? — поинтересовался я.

— Бл*дь, да. Всегда. Это мой стиль.

Медведь подавился смешком:

— Ты, может, и не будешь выглядеть грубым, но изрядно собьешь народ с толку.

— Да нах*р это дерьмо, чувак, — сообщил Преппи, вставая. — Мне приходится донашивать всю эту дрянь за своим приемным папашей. Я вернусь. Чувствуйте себя свободно, насмехаясь над моей дорогой покупкой, пока меня не будет, тупоголовые.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Не, сам разберусь с этим дерьмом. Уже за девять. Этот е*арь либо в баре, либо отключился на диване. Вернусь через час.

Преппи никогда не говорил об этом, но я был уверен, что его приемный отец так и будет бить его, пока парень не съедет. Он всегда слегка хромал или держался за ребра. Когда я спрашивал его, был ли он в порядке, Преппи всегда отвечал мне, что он над этим работает.

— Не, чувак, тренировал грудь сегодня. Болит как сучка, если делать все правильно.

Он хреново врал, но его гордость — это все, что у него было, помимо меня и Медведя. Хоть мы и шутили над ним, последнее, чего я хотел бы для Преппи, — это чтобы ему причинял боль какой-то сраный козел.

Когда я не услышал от Преппи ничего в течение двух часов, я сел на свой велосипед и покрутил в трейлерный парк, где его приемный отец прожигал жизнь. Как только поставил велосипед, я услышал возню внутри трейлера.

— Препп? — выкрикнул я. Ответа не последовало.

— ПОШЕЛ НАХ*Й! — я услышал рев Преппи из трейлера.

Его визжание переплелось с его скрипящим напряженным криком. Одним ударом я выбил трухлявую дверь.

То, что я увидел, будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни.

Его приемный отец, Тим, перегнул через старый вельветовый диван Преппа и жестоко вколачивался в него, пока держал дуло пистолета у его виска. Когда я вынес дверь в комнату, Тим обратил на меня внимание, как и свой пистолет. Преппи повернулся и ударил его в бок, отчего пистолет полетел по полу.

Преппи схватил свои джинсы, которые болтались у него на коленях, и упал на стену.

— Убирайся нах*р отсюда, мальчик. Вы двое думаете, что вы лучше, чем это место? Ну, вы чертовски ошибаетесь. Пришлось преподать Сэмюэлю урок. Его место здесь. Он не лучше меня и должен это знать.

Пустая пивная банка отлетела от моего носка, пока я шел к пистолету. Это был первый раз в моей жизни, когда перед глазами все стало красным. Видеть перед собой красный, как оказалось, было не только поговоркой. Все перед глазами заволокло цветом ярости, закипавшей в моих венах. Я размял пальцы. На костяшках пальцев зудело от нужды высвободить напряжение, которое я чувствовал даже костьми. Я хотел причинить ему боль, но желание стояло на втором месте после нужды причинить ему боль.