Тилли Коул - Рейз

Алика рассвирепел и так крепко сжал мои бедра, что, безусловно, оставил на них синяк.

— Черт, мышка... ДАВАЙ! — крикнул он и излился в меня. Его глаза горели безумием... настоящим безумием.

Алик поцеловал мои дрожащие губы, затем резко вышел из меня, поправил свои тренировочные шорты, как будто ничего не случилось.

— Оденься. Наши отцы скоро будет здесь, — сказал Алик холодно.

В панике я спрыгнула со стола, надела юбку и проверила рубашку, как вдруг дважды громко постучали в дверь.

Мой отец. Это его отличительный стук.

Алик ухмыльнулся и небрежно упал на стул, в то время как я взволновано поправляла свои длинные каштановые волосы. Несколько секунд спустя дверь открылась, и мой отец зашел в кабинет, за ним Абрам Дуров — отец Алика. Иван Толстой — отец Талии и Луки — пришел последним. Он был самым тихим из группы, замкнутым в себе. Я всегда думала, что это было из-за стыда, из-за Луки. Он убил сына Пахана и тем самым подписал себе приговор. Иван отвечает за финансы и деньги мафии. У него мало общего с Подземельем. Он читает книги в своем домашнем офисе с Талией, посещает бои, только потому что обязан. Но он редко приходит в спортзал, никогда не проявлял интерес к бойцам, я была очень удивлена, увидев его здесь.

Алик встал и поприветствовал каждого из боссов Братвы тройным поцелуем. Потом папа посмотрел на меня, на его губах появилась широкая улыбка.

— Киса! — приветствовал он. Видя счастливое лицо отца, я улыбнулась и вышла из-за стола. Папа притянул меня к груди.

— Отец, — поздоровалась я в ответ, затем перешла, чтобы приветствовать Абрама и, наконец, Ивана, который крепко обнял меня. Я всегда любила Ивана, как отца. Он был добрым человеком, совестливым, самым спокойным из «Красных» боссов; Лука был его точной копией.

Но Абрам, нет, что-то было отталкивающим в этом человеке. Он принес насилие в Братву. Он не никого не прощал; совершал грязные поступки. Алик был пьян большую часть времени из-за его неспособности сделать что-то правильно, чтобы порадовать своего отца. Мы все были в курсе, что Алик стал таким агрессивным из-за того, что Абрам издевался над ним, когда то был ребенком.

— Пожалуйста, садитесь, папы, — сказала я, указывая на стулья. Вся Братва — моя семья — рассаживалась, когда я подошла к столу, чтобы взять себе стул. Алик сел рядом со мной.

— Итак, — начал папа и повернулся ко мне. — Мы кого-нибудь ищем в этом сезоне?

Алик ухмыльнулся. Он провел рукой по моей спине, а я отдыхала от хватки на затылке. Это был собственнический жест, жест, утверждавший свое господство перед Братством.

— Нет, папа, все хорошо. Все тренеры имеют бойцов, за исключением...

— Кого ты, бл*дь, имеешь в виду? — прервал меня Алик и засмеялся. Абрам, отец Алика, улыбнулся в ответ и добавил.

— Этот грузинский хрен, Альбатрос! Мы потеряли еще одного бойца во время первого разминочного боя. Человек Сэва перерезал горло этому идиоту в первом раунде. Я тебе говорю, урод проклятый. Пять сезонов и в каждом раунде потери. Нет, ублюдок будет бороться за место в этом году.

— У него будет борец, — спокойно сказал Иван. — В «Подземелье» должны быть проведены все запланированные бои. Мы слишком много просрали Виктору. Сейчас у нас самый огромный доход, чем когда-либо. И он увеличивается, а это означает, что у нас лучшие бойцы.

— Мы решим это, — сказала я. Иван и мой папа подарили мне широкие улыбки. Отец наклонился вперед и похлопал меня по руке.

— Благодаря тебе, это место работает, как хорошо смазанный механизм, Киса. Я знаю, у тебя все получится.

Послышался стук в дверь, вошел Ив, наш главный тренер. Хоть он и персональный тренер Алика, он был также ответственен за всех новых бойцов, которые приходили в Подземелье.

— Ив, мы обсуждали Альбатроса, — самодовольно сказал Абрам.

Ив устало провел рукой по лицу.

— Да, он уже потерял парня в этом году, и его спонсор ушел. Бл*дь, да и много денег потеряли, — добавил Ив.

— У нас есть замена? — спросил Иван.

Подземелье и азартные игры были главным источником дохода Братвы. У организации были и другие источники, главным образом, от оборота наркотиков и торговли оружием, но это место было дойной коровой. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы испортить. Подземелье работало круглый год, ежегодно на протяжении трех ночей в нем проводился чемпионат для бойцов нижнего уровня, и это было намного грязнее, чем уличные бои. Целых три ночи, в которых нет ничего, кроме смерти, денег и одного единственного победителя.

Ив покачал головой, потом остановился и сказал:

— К нам утром приходил какой-то парень. Сказал, что хочет бороться в клетке. Большой ублюдок. Русский. Кажется чертовски умным.

Папа повернул голову к Иву.

— Откуда он знает, что мы здесь? Он случайно не под прикрытием федералов?

Ив пожал плечами и слегка побледнел от обозленного тона моего папы.

— Без понятия. Но парень смотрел бездушно, словно он мертвый внутри. Что-то подсказывает мне, он просто хотел убить, чтобы получить удовольствие.

— И что? — толкнул Абрам. — Ты испытаешь его, или мы возьмем кого-нибудь другого? У нас мало времени.

Ив подошел ближе к двери.

— Я сказал ему, что для этого нужны деньги. Он ушел, но я уверен, что вернется. Что-то в его мертвом голосе сказало мне, что ему нужно быть в клетке. Вероятно, он какой-то серийный убийца, который хочет пролить кровь без запретов.

— Как и все бойцы в Подземелье ты имеешь в виду? — пошутил Алик, после чего все мужчины в комнате рассмеялись. Все, кроме Ивана. У меня кровь застыла в жилах. Алик был настоящим убийцей; он не врал. И если бы у него не было этой подземной жизни, этой отдушины, я была уверена, что он всех бы убивал. Этой его сущности я боялась больше всего. Алику нужно забрать чью-нибудь жизнь, чтобы сохранить рассудок.

Папа, Абрам и Иван встали. Отец обратился к Алику.

— Ты опять нужен сегодня. Мы получили контракт с китайцами. Нужно сгладить некоторые дерьмо после того, как один из твоих людей выпотрошил парня за то, что он посмотрел на твою девушку.

Все кровь отхлынула от моего лица, и я повернулась к Алику.

— Ты убил кого-то просто потому, что он посмотрел на меня?

Алик пожал плечами, как будто не сделал ничего плохого.

— Я поймал его, когда он смотрел на тебя с другой стороны улицы. Мы тогда возвращались с ужина. Вспомнил его лицо, когда увидел его во время сделки на прошлой неделе, и решил, что хочу видеть его внутренности у своих ног.

Я закрыла глаза и попыталась медленно дышать через нос, останавливая тошноту, поднимающуюся в горле. Когда я снова открыла их, Алик выглядел счастливым, держа свою руку на моей шее.

— Я занят сегодня вечером, — сказал Алик моему отцу, но мне было по-прежнему плохо.