Тилли Коул - Рейз

Алик как всегда суровыми узкими глазами осматривал мое тело, и я больше не чувствовала теплоту солнца. Дрожь побежала по спине, когда палец Алика мягко коснулся руки. Его ноздри раздулись, и я замерла в страхе. Он всегда заставлял меня чувствовать себя неловко. Его глаза следили за мной, куда бы я ни шла. Он был готов избить любого мальчика, который посмотрит в мою сторону. Алик грозил им и говорил, что я его девушка... Ну, всем, кроме одного. Тот, кто действительно был моим, тот, в чьих глазах был кусочек моей души.

— Что ты делаешь, Мышка? — спросил Алик. Я проглотила это ласкательное имя — его маленькая мышка. Он называл меня так в течение многих лет, насколько я помню.

Я посмотрела вокруг, чтобы увидеть, кто был рядом, но никого поблизости не было. Рука Алика вдруг обхватила мою шею, и я ахнула в шоке.

— Я спросил, — Алик произнес сердитым голосом сквозь стиснутые зубы, — что ты делаешь? Не игнорируй меня. Мне не нравится быть проигнорированным.

Я увидела на его правой руке кровоподтеки и также большой черно-синий синяк на бедре, скрытый под шортами. Что с ним случилось? Он выглядел ужасно.

Алик заметил, что я смотрела. Он быстро закрыл синяк, сжимая в гневе челюсти, и отвернулся на мгновение, а я внутренне выругалась. Должно быть, это его папа. Я знала, что он причинял боль Алику. Слышала его крики, исходящие из комнаты. Когда мы посетили его дом, то я была свидетелем синяков Алика, видела, что он хромает и иногда сломанные кости после «встречи» с его папой, когда он сделал что-то неправильно.

Алик всегда был зол, и испытывал ко всем ненависть… кроме меня. Что-то изменилось в нем, когда я была рядом. Он никогда не был спокоен, но взгляд смягчался, когда он смотрел на меня.

— Я... Я лежала на солнце, — живот сжался, когда я тихо сказала, и железная хватка на моей шее ослабла, но он не отпустил. Алику было четырнадцать, но его невероятная сила была больше похожа на силу взрослого человека.

Алик опустил руку.

— Я собираюсь лежать с тобой.

Я не смела спорить, поэтому предложила ему робкую улыбку и легла на полотенце.

Я лежала неподвижно, потом вскочила, когда почувствовала, что Алик начинает исследовать края моего бикини.

— Алик, ты что делаешь? — спросила я, стараясь, отодвинуться от его руки.

Рука Алика поймала мою руку и сжала в тисках.

— Расслабься, мышка. Я прикасаюсь к тебе.

— Но...

— Заткнись! Ты будешь делать, как я говорю, — зарычал Алик.

Мне стало слишком страшно, чтобы бороться с ним, когда он начал исследовать треугольные края лифчика.

— Так красиво, — пробормотал Алик, не замечая моих слез.

Мои руки начали дрожать, но я просто закрыла глаза и позволила Алику трогать меня, чувствуя его губы на животе. Я хотела позвать на помощь, но не смогла. Как бы глупо это ни звучало, я часто жалела Алика. Я не хотела, чтобы его еще кто-то избил, как это делал его отец. Хотя мне надо было сделать именно это. Физически я не могла бороться с Аликом и, конечно, не хотела злить его дальше, так что я позволяла этому случаться. Ведь это было бы не в первый раз.

— Ммм... — застонал Алик, касаясь моей кожи, проводя пальцем рядом с краем материала бикини, от чего у меня перехватило дыхание.

— Алик, не надо, пожалуйста, — только успела я сказать, когда была прервана злым шипением:

— Что, черт возьми, ты делаешь, Алик!

С облегчением я подняла голову и увидела Луку Толстого, возвышающегося над нами, с выражением ярости на красивом лице.

— Пошел на хер, Толстой! — сквозь зубы сказал Алик, сжимая мои запястья сильнее. Лука выпучил глаза. Когда я захныкала вслух, Лука схватил Алика за волосы и толкнул, не забыв ударить в лицо. Алик отшатнулся, пальцы дернулись к губам, на его лице появилась тревожная окровавленная улыбка. Он посмотрел на Луку, а тот наклонился и оттащил меня, чтобы я была вне видимости Алика.

— Иди, — приказал он. Я повернулась, чтобы убежать, бросив взгляд назад, и увидела, что Алик видел, что я собираюсь уйти. Он был зол.

Я не собиралась оставаться, чтобы увидеть их драку. Это случалось часто. Алик пытался воспользоваться мной, и Лука был моим чемпионом. Они будут бороться, Алик будет терпеть поражение с его отцом — еще хуже, с моим отцом — вот так жизнь и будет продолжаться. Все как обычно в течение нескольких дней, пока Алик не сделает это снова.

Я бежала, пока не достигла моей любимой бухты. Сюда никто никогда не приходит. Я пошла вниз к скале, где всегда сидела с Лукой.

Зачарованная волнами, разбивающимися о берег, даже не услышала, как пришел Лука. Я вскочила и посмотрела вверх, заметив, что он наблюдает за мной, прислонившись к скале.

— Лука! — сказала я, затаив дыхание. — Ты меня напугал!

Лука вздохнул и провел рукой по лицу, двигаясь вокруг скалы, чтобы сесть рядом со мной на песок. Мы не говорили сначала, Лука был слишком сосредоточен на грохоте волн о песок.

Его пальцы коснулись моих пальцев. Затем он взял мою руку и поднес к губам. Мое сердце затрепетало, как крылья колибри.

Лука заправил свободную прядь моих волос за загорелое ухо, затем притянул меня так близко, что его свободная рука обняла меня за шею. Я расслабилась от его теплого тела и обняла за накачанную талию. Он сильно подрос в последнее время, становится настолько большим и красивым, что мое сердце едва не выскакивало из груди.

Лука громко вздохнул, его теплое дыхание коснулось моих волос.

— Ты должна держаться подальше от Алика, Киса. Он одержим тобой и опасен.

Я напряглась в руках Луки и почувствовала, что он притянул меня еще ближе.

— Я не должен говорить тебе это, но папа Алика готовит из него бойца, коллектора. Он сильно влияет на него, и я вижу, Алик становится зависимым от насилия. Он любит это, Киса. Держись подальше от него.

Крепко прижавшись к Луке, я ответила:

— Я лежала на солнце. Талия с мамой пошли по магазинам. Ты и Родион были на обеде с папой. Я не думала, что в опасности. Алик просто влюблен в меня. Он не сделает мне больно.

Вздохнув, Лука поцеловал меня в голову, и я отклонилась от теплого тела назад.

— Он мне не нравится. Я терпеть не могу то, как он смотрит на тебя, — холодно сказал Лука.

Медленно наклоняясь назад, я смотрела в карие глаза Луки, на синее пятно в левом глазу, что делало его таким необычным.

— Как он смотрел на меня? — спросила я осторожно.

— Как будто ты принадлежишь ему. Как будто ты его. Когда ты рядом, он не сосредотачивается на других, только на тебе.

— И почему это беспокоит тебя? — спросила я робко, стараясь проглотить нервный комок в горле.