К. Рейсс - Привыкание

— Контроль. Для всего перед моими глазами.

— Ты думаешь, что это так легко?

— Да, думаю. Это выбор. Я вижу, что грядет безумие. Ты. Рейчел. Затем я. И теперь я знаю, каковы признаки. Я понял. — Бум . Мяч попал по ободу. — Дальше я буду наблюдать за Терезой. Потом за Марджи. Мы все будем здесь в какой-то момент, пока мы не научимся.

Я поймала его мяч на середине отскока.

— Ты бредишь.

— Ты знаешь, кем была одержима моя девушка, прежде чем умерла?

— Богом? — Я сделала бросок, и бум , промазала. Из меня всегда бы плохой спортсмен.

— Тобой, — он поймал мяч в воздухе. — Говоря о бреде. Она думала, что она — дерьмо. Думала, у вас была настоящая жизнь.

— Почему? — Эта информация странно кольнула меня. Я была разной, но восхищения мной даже в списке не было. Тем не менее, желание необъяснимой близости пульсировало вокруг восхищения, когда я была уверена, что вообще никогда не встречала Рейчел.

Джонатан набивал мяч, но не делал броска.

— Она была обычной, нормальной девушкой. Из плохой семьи, но всё равно она была реальной. То, как мы живём, было для неё словно сказкой, — он засмеялся и бросал мяч, пока тот не пролетел над его головой. Он поймал его и снова принялся набивать. — Когда она увидела, как ты жила, как тратила деньги, она восхитилась этим. До меня должно было дойти уже тогда. Думаю, то, что я не видел этого, начало беспокоить меня больше всего, когда я услышал о ней и папе. Как это дерьмо могло проскользнуть у меня под носом. Мне не нравится быть слепым. Я чувствовал, будто получил бейсбольной битой в затылок. Затем вечеринка, я просыпаюсь, а ее нет.

Он сделал удар. Мяч в корзине.

— Она была реальной, а потом... её не стало.

— Потому что она хотела быть нами.

— Сумасшедший конченый мир, — сказал он, передавая мне мяч.

Я встала перед сеткой и бросила мяч. По какой-то случайности или законам физики он попал в корзину.

— Отличный бросок, — мужской голос прозвучал слева от меня.

Я повернулась и увидела Уоррена Чилтона, набивающего рукой мяч, который я бросила.

— Дрейзен, — сказал он, передавая Джонатану мяч.

— Эй, — бросил Джонатан в ответ.

Я была уверена, что он пытался вспомнить лицо Уоррена. Тот был на семь или восемь лет старше, но был хороший шанс, что они потягивали травку из одного и того же косяка в каком-то месте. Джонатан сделал бросок, промазывая, потому что он вёл себя осторожней, как никогда прежде. Он передал мяч обратно Уоррену.

— Где ты был? — спросила я, возвращаясь к столбу, когда Уоррен подпрыгнул к обручу и промазал. Баам .

— Получил освобождение, чтобы съездить на свадьбу сестры. Снял отслеживающий браслет с лодыжки с помощью горелки и удрал, — он поднял штанину, показывая красный свежий ожог.

— Ого, чувак, — Джонатан вёл мяч, поглядывая на лодыжку Уоррена. — Куда ты ходил?

— Украл машину моего отца и поехал в Санта-Барбару.

— Круто. — Он кинул мяч Уоррену, который снова промазал, бросая в корзину. Я не могла поверить, что Джонатан будет впечатлён высокой драмой, но ему было шестнадцать.

— Даже словечком не обмолвились на ТМЦ. Вы, ребята, до сих пор не сходите с экранов.

Джонатан рассмеялся, когда ударом отбил промазавшую подачу Уоррена. Уоррен обманул Джонатана и подпрыгнул ко мне, суя маленький пакетик синих овальных таблеток мне в ладонь. Я засунула их себе за пояс, когда он подмигнул мне.

— Что говорят о нас в новостях? — спросил Джонатан, пасуя Уоррену. — Есть шансы, что я сниму кого-нибудь, когда выйду?

Я осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел, как я спрятала пакетик.

— Фиона, — позвала меня Френсис.

Я повернулась. Она стояла рядом с Эллиотом. Они махали мне.

Дерьмо.

Глава 22.

ЭЛЛИОТ

Я видел, что она вела себя наилучшим образом: сложила руки на коленях, отвечала короткими предложения и тихим голосом. Её попытка не напасть на нас казалась монументальной. Я гордился тем, как ей удавалось держать себя под контролем перед Френсис, и сочувствовал, видя, как трудно ей было не уснуть, отвечая «да» и «нет», когда она хотела сказать больше.

— Вы понимаете правила завтрашнего визита? — спросила Френсис. Она говорила со своими коллегами желчно и остроумно, но с пациентами вела себя так, словно они были детьми.

— Да, — ответила Фиона, глядя каждому из нас в глаза через стол в конференц-зале — тот самый стол, за которым мы предали её неделей ранее. — Один час. Только разговор. Не выходя за пределы сада. С нами всё время кто-то будет.

— Мисс Дрейзен, — обратилась Френсис, слегка смягчая свой голос. — Я надеюсь, что вы не чувствуете себя загнанной. Мы пытаемся убедиться, что это безопасное посещение. Этот человек является причиной того, почему вы здесь, к лучшему или худшему. В вашем прошлом присутствует насилие, так что мы должны быть осторожны ради вашего блага и блага других пациентов.

— Я понимаю.

— Этот визит стал возможным только благодаря слову доктора Чепмэна.

Она посмотрела на меня.

— Спасибо.

— С удовольствием, — солгал я.

***

Джана мыла посуду, когда я вернулся домой.

— Привет, — сказал я.

— Эй. — Она сходила с ума.

Я вернулся гораздо позже, чем должен был, но я должен был обновить информацию для Френсис по поводу Дикона, а затем она настояла на разговоре с Фионой. Объяснение было на кончике моего языка, однако я проглотил его. Но посчитал тарелки.

— У нас гости?

— Мэри приходила поговорить с тобой о работе. Я решила, что убью двух зайцев одним выстрелом. Но ты не появился, так что... — Она пожала плечами и взяла свой бокал с вином.

— Мы должны были встретиться завтра. Ты не можешь сбросить интервью на меня двенадцатью часами раньше.

— Если бы ты вообще был серьезен, ты был бы здесь со мной, дома. Но теперь на тебя нельзя положиться, и я сбита с толку.

— Это несправедливо, — сказал я.

— Что ты делал?

— Работал.

— Есть кто-то ещё?

— Что?

— Ты. Трахаешь. Кого-то. Ещё? — она медленно произнесла каждое слово. Слишком много было бокалов, отчего её слова соскальзывали с языка с влажным причмокиванием и напряжением.

Я пересёк комнату в два шага и забрал бокал из её руки, прежде чем она коснулась его губами. Толкнул её к холодильнику и прижал ладонь к грудной клетке. Второй рукой я задрал её юбку.

— Почему? — спросил я, прикасаясь губами к её щеке. — Я пришёл домой с запахом киски на лице? — Я отодвинул её трусики с промежности и вошёл в неё двумя пальцами.

Джана резко схватила воздух ртом. Может, это и не ощущалось приятно, но мне было всё равно.

— Или с губной помадой на воротнике? Разве я назвал тебя другим именем? — Я нырнул всей ладонью в трусики и прижался к её клитору.

— Что ты делаешь? — пропищала она.