Надежда Михайловна - Цветик

Иногда в выходной, она забегала к Антоновне и с видимым удовольствием возилась с Мишуткой.

В октябре распогодилось, стало солнечно, приехала мамка, разделавшаяся с уборкой и заготовками, обе бабки, несмотря на участившиеся по утрам заморозки, постоянно гуляли с малышом. Отремонтировали пряничный цех, начался ремонт кондитерского, - в городе, а Пашию переименовали в город Горнозаводск и появился на карте Пермской области новый район, ждали весны, надеясь, что пряники и торты не придется возить из Перми или Чусового.

Наконец-то выписался Андрюха, худющий, казалось, дунь посильнее ветер, и его унесёт, но вполне бодренький, он заскочил проездом:

-Аль, соскучился по тебе, да и мужик, смотри, какой большой стал!

Мужик что-то объяснял на непонятном младенческом языке и не выпускал кулачок изо рта. -Ну, чё Валерика пропивать будем?

-Да. Андрюх, Мишутку по весне крестить будем. Сейчас холодновато его везти в Верхотурье, сам знаешь, до Нижнего Тагила, а там опять пересадка, не застудить бы сыночка, да и ты пока полудохлый, согласен?

-Да, живем как отшельники, ни одной церкви в округе. Мы ж с тобой, Алька, активные комсомольцы, а ты крестить?

-Не знаю, откуда, но знаю, что надо так.

-Я не против, мне, наоборот, приятно, что меня хочешь крёстным!

На 7 ноября, когда уже выпал снег, справляли в Медведке аж три свадьбы сразу: Валерика, Кухтинского и ещё одного парнишки, постарше - Витьки Зорина. По случаю стольких свадеб расписывали всех в клубе, народу набралось много - всегда набегали любопытные, поглазеть.

- Успел приехать на дембель ещё один одноклашка - Вовик Вохмянин, и трое девчонок из Перми. Алька попала сразу в клуб, и тихонько пробиралась к своим, Броня же, заметив её, громогласно выступила:

-Вот, у нас сегодня праздник, сыночек женится на честной, скромной девушке!

Тетка Настя Ефимова не выдержала: -Бронь, ты завтра простынь-то не забудь вывесить и повыше, вон, как флаг, на крышу!

-Это зачем? - не поняла Броня.

-Ну, как в старые времена, если честная - простынь вывешивали, чтобы все видели!

Броня заткнулась, все же знали, что Гала уже с месяц живет у них. Народ посмеивался, а Алька с восторгом смотрела на возмужавшего, подросшего и ставшего совсем взрослым - Вовика.

Свадьба получилась шумная, веселая, озорная. Одноклашки были в ударе, лихо плясали, пели частушки, особенно много восторга вызвали матерные частушки Бабура, который умудрялся плясать, петь частушки да ещё посвистывать.

Алька с девчонками не отставали от ребят: сперли у невесты туфлю, налили туда браги и Валерику пришлось и выкупать туфлю, и выпивать бражку. Потом бедному Валерику завязали глаза и, покрутив вокруг оси, отправили искать свою невесту. Долго смеялись, когда Валерик, облапив свою соседку по дому, такой же примерно комплекции как жена, Лизавета, твердо признал в ней свою жену. Заставили невесту плясать на одной ножке, потом станцевать танец с мужем на газетках, поочередно убирая их из под ног танцующих, захлопали, когда невеста, увидев, что остался маленький кусочек газеты, и ей встать на неё не удастся, встала мужу на ступни, вот так и дотанцовывали.

Гуляли долго, а во втором часу ночи попёрлись к Вовику - посидеть, поговорить за жизнь и отметить приезд. Теть Маша, мамка Вовика, совсем не удивилась компании, ввалившейся в дом:

-Я так и знала! Все готово, орите только потише!

Все родители их класса знали, что у ребят никогда не бывает скандалов и потасовок, класс на самом деле был дружный и дорожащий этой дружбой. Здесь, среди своих можно было расслабиться полностью, говорить все без прикрас, не опасаясь, что тебя превратно поймут, вот и сидели все радостно переглядываясь и вели неспешные разговоры, иногда смеясь, иногда печалясь, что беззаботные годы так быстро проскочили.

ГЛАВА 5.

Очень тепло и с любовью вспоминали школьную машину - 'полуторку', Бог весть, каким чудом сохранившуюся до конца шестидесятых годов. Машина была старенькая, больше находилась в ремонте, чем ездила, но сколько гордости и восторга было, когда по окончании очередного учебного года всех отличников и хорошистов возили на этой раритетной машине на 'Колпаки' - невысокие горы за семь километров от поселка. Машинка, поднимаясь даже на небольшую высоту, натужно, как надоедливый комар, зудела, а школьники вопили от восторга. Едущие на встречных машинах водители (это были почти всегда лесовозы, везущие огромные спиленные деревья), улыбались и приветствовали полуторку гудками.

Бутузов посмеялся: -Ха, вы год ждали, когда прокатитесь, а я на ней постоянно выезжал, класса с четвертого!

Руки у Васьки были золотые, он мог, наверное, с закрытыми глазами собрать и разобрать мотор в машине, натянуть цепь на велик - дело пяти минут, починить насос, качающий воду - тоже, одноклашки постоянно подлазили к нему с просьбами что-то наладить.

-Вась, тебя дома не потеряют?

-Не, Валюшка знает, что я с вами, а одноклашки - это не обсуждаемо, это праздник! Ребят, а помните, как мы по весне на льдинах по Койве сплавлялись, а Алька на берегу вопила и обкладывала нас, дураков?

И все, оживившись, долго смеялись. Весной, в восьмом классе ребята дружно, сразу после уроков, моментом собравшись, пошли в сторону Койвы. Небольшая речка с холоднющей даже летом водой протекала в трех километрах от посёлка. Алька же, предчувствуя, что они что-то задумали, пошла в отдалении за ними. К спешащим ребятам присоединились еще бывшие одноклашки, которые, оставшись на второй год, все равно считались нашими, а Васька был вожаком для всех.

Пока Алька дошла, послышался ор и свист - эти шустрики уже плыли на льдинах по быстрой воде речки - ребята в трусах и сапогах, плясали на качающихся льдинах, Андрюха и Петька свистели, Васька, с его "медведь наступил на ухо" выкрикивал-распевал почему-то "Валенки, валенки", не удержавшийся на льдине, полный Моров, испуганно орал, что тонет, хотя воды оказалось по колено... А Алька, сначала метавшаяся по берегу и орущая, что все дураки, стояла и угорала от смеха.

Алька и на трудах постоянно была с ними - девочки занимались домоводством, шили, там, вязали, а Алька с ребятами нарезала на зажатых в тисках заготовках резьбу, крутила какие-то гайки, стучала молотком, помогая делать табуретки... На домоводстве присутствовала целый урок, только если было приготовление пищи. Учительница говорила ей: "Ты объявись в начале урока, чтобы я тебе 'нб' в журнале не ставила".

Так, все давно связали и носили носки, а у Альки где-то валялись начатые, связанные только до пятки, недошитое платьишко тоже ждало своего часа.

Потом уже, лет через десять, приехавшая к Альке в гости Галя Латынова, с недоверием смотрела на Альку, довязывавшую джемпер: