Джессика Соренсен - Тлеющий уголек

— Тебе здесь не нравится? — спрашивает он, уклоняясь от ответа.

— Нет… Я не против низких слоев населения, но многие люди против. Моя лучшая подруга Рэйвен ненавидит это здесь. — за истекший час меня догоняет еще одна ужасная мысль и я почти падаю на землю. — О нет. — я выскальзываю из хватки Ашера и бегу вниз по дороге, спотыкаясь, как пьяная.

Он хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом.

— Ты не можешь сбегать вот так, у тебя может быть сотрясение или что-то еще, а шок просто заглушает боль. Честно говоря, я даже не знаю, как ты выбралась живой.

Я тоже. Это случилось так же, как предвестник смерти говорил. Пока я стою здесь и дышу, мое сердце бьется.

— Я должна найти свою подругу Рэйвен… Ту девушку с розовыми волосами. Она укатила с этим парнем, который… Который пил. Вот что я делала… Я пыталась преследовать ее. И я не могла поймать сигнал на своем телефоне. — я проверила пустые карманы. — Как далеко твоя машина?

— Это просто развилка на дороге. Я не хотел оставлять ее на улице и стать причиной очередной аварии. — он схватил меня за руку, и мы поспешили на развилку, где припаркован черный ГТО 1960-х годов с красными гоночными полосками. Дверь открыта, фары и двигатель работают, раздражающе пахнет выхлопными газами. Он прыгает на водительское сиденье и проверяет сеть на своем телефоне.

— Нет сигнала, — бормочет он, швыряя его в подстаканник.

Я стучу ногой по земле, присматриваясь к лесу. Рэв, где ты? Я волнуюсь.

— Позволь мне отвезти тебя в больницу, чтобы тебя осмотрели, — говорит Ашер. — Я уверен, к этому времени твоя подруга уже вернулась домой, а если нет, ты сможешь позвонить ей, как только мы поймаем сигнал. И ты должна позвонить в полицию.

— Нет, спасибо. Сейчас я нормально себя чувствую. — больницы переполнены смертью, и я стараюсь избегать их любой ценой. — И никакой полиции.

— Я думаю, ты должна пойти. Сейчас ты чувствуешь себя хорошо, но это может быть просто шок, — его взгляд перемещается на мою голову. — И у тебя довольно неприятная рана на голове.

Я обхожу вокруг машины и направляюсь к пассажирской двери.

— Ты можешь отвезти меня домой? Я попрошу маму забрать меня, когда я скажу ей про машину. — я замолкаю, как всплывает еще одно воспоминание. — Может ты видел, как кто-то ехал перед тобой?

Он наклоняет голову, выбираясь из машины.

— Я никого не видел на дороге.

Я только взялась за ручку двери, как меня настигло головокружение.

— Черт, я надеялась, что ты видел, кто мог ударить меня.

Он идет прямо по грязи, огибая машину спереди и, дойдя до меня, останавливается.

— Ты помнишь что-нибудь о том, как выглядел автомобиль?

Я качаю головой и начинаю дергать дверь.

— Я видела только свет фар.

— Позволь мне сделать это, — он протягивает руку и открывает дверь машины.

— Спасибо, — говорю я Ашеру, представляя его в фетровой шляпе и полосатом костюме, будто сейчас 1940-е года, а парни джентльмены. Пригибая голову, я проскальзываю в машину, и он захлопывает дверь. Внутри машины приятно. Кожаные сиденья, противоугонная приборная панель — это то, что мой отец хотел сделать на Челенджер. Но теперь он ушел, покоится на дне озера, вместе с моей смертью, которую я больше не могу увидеть, почувствовать или попробовать.

Я тяжело вздохнула. Что, если моя смерть исчезла? Ашер прыгает в машину и пристегивается ремнем безопасности, затем смотрит на меня и хмурится.

— Что случилось?

— Ничего, — я пристегиваюсь ремнем безопасности. — Я просто думала о моей машине, лежащей на дне озера. На самом деле, это был автомобиль моего отца.

— Мне жаль, Эмбер. — он нежно сжимает мою руку, а затем переключает ручник, по-прежнему держа мою руку. Я напрягаюсь от прикосновения, но от спокойного отдыха расслабляется тело.

— Я в порядке. — я смотрю из окна на контуры деревьев, в то время, как он нежно гладит заднюю часть моего запястья, и у меня сбивается дыхание. — Он был старый и разваливался. Наверное, поэтому тормоза и отказали. — но в глубине души, мне кажется, были замешаны «Дэнни Зуко» или парень, которого он якобы видел в моей машине.

— Что это была за машина? — отпустив мою руку, он включает обогрев, и теплый воздух приятно согревает мою сырую одежду.

Я обняла себя за плечи.

— Додж Челленджер 1970 года.

Он медленно свистит.

— Черт, это плохо.

Я пожала плечами, наблюдая, как мы петляем через горы вокруг озера.

— Это просто машина. Я буду жить.

— Вы с отцом были близки? — его голос звучит осторожно.

Я ковыряю черный лак на ногте большого пальца.

— Да, мы были довольно близки. Я к нему переехала, когда мне было четыре года и жила с ним, пока он не исчез.

— Как он умер? — спрашивает он и добавляет. — Можешь не говорить, если не хочешь.

— Я не уверена, — говорю я тихо. — Полицейские не нашли его тела, но они обнаружили его машину в горах и его… кровь была повсюду.

Его серые глаза увеличиваются:

— Это должно быть трудно для тебя, не знать, что с ним случилось?

Я киваю, опуская такие детали, как песочные часы, окрашенные кровью на лобовом стекле, массивное пятно в форме Х на траве перед машиной, и черные перья везде.

— Я действительно не хочу говорить об этом.

Он смотрит сочувствующим взглядом, и пряди влажных волос падают на его лоб.

— Я понимаю. Моя мама любит говорить о моем отце, хотя это до сих пор причиняет боль.

— Позволь спросить, как он умер?

Он молчит, пока мы огибаем горы и проезжаем через деревья в равнину. Город молчит, все в безопасности в своих постелях.

Здесь ограничение скорости и он нажимает на тормоз, замедляя автомобиль. — Он был убит… на работе.

Он избегает зрительного контакта со мной, уставившись в окно пустым взглядом. Кажется, он скрывает подробности.

— Где он работал?

Ашер тяжело сглатывает, его костяшки побелели. Он берет свой телефон и проводит по экрану.

— У меня появился сигнал, ты будешь звонить своей подруге?

Я не буду давить на него. Если кто и сможет понять необходимость в секретах, то это я.

Я указала ему, где мой дом и затем набрала номер Рэйвен. Через несколько гудков, меня перекидывает на голосовую почту.

— Эй, Рэв, я просто интересуюсь, все ли у тебя в порядке, ведь ты спасла меня от этого гота. У меня была сумасшедшая ночь, и я потеряла свой телефон. Но я позвоню тебе, как только вернусь домой. — я положила трубку и отдала Ашеру телефон.

— Итак, я должен спросить и, не пойми неправильно, но как вы стали друзьями? — спрашивает Ашер, облизав губы. — Вы кажетесь полными противоположностями.

— Так и есть, но она моя лучшая подруга, — я отвечаю, кусая свои ногти. — Единственный друг, на самом деле.

Он хмурится.

— Твой единственный друг? В это трудно поверить.