Джессика Соренсен - Секрет Эллы и Миши

Элла

Интересно, смогу ли я полететь? Стоя здесь, охваченная ветром и дождем, играющими в моих волосах, и разведя руки в разные стороны, я начинаю думать о том, что это могло бы быть возможным. Может быть, если я наберусь достаточно храбрости, чтобы спрыгнуть вниз с тонких перил, то смогу упорхнуть далеко в ночь, словно птица с сильными крыльями.

Возможно, тогда я смогу воссоединиться с ней.

— Что ты делаешь? — Перебивает мои мысли Миша. Его голос громче, чем обычно. — Слезай оттуда. Ты навредишь себе.

Его глаза цвета морской волны проникают в меня сквозь пелену дождя. Руками он упирается на балки, расположенные над головой, не решаясь подняться на выступ.

— Не думаю, что это случится, — говорю я. — Мне кажется, я смогу полететь…как и она.

— Твоя мама не умела летать, — он балансирует на перилах, смотря вниз, в мутную воду, текущую под нашими ногами. — Что с тобой?

— Я приняла одну из её старых таблеток, — слегка запрокинув голову назад, я подставляю лицо каплям дождя. — Мне просто хотелось посмотреть, как это было для неё. Почему она думала, что была неуязвима.

Миша спускается вниз на перекладину, ухватившись по бокам руками. Его громоздкие ботинки скользят по мокрому металлу. Вспышки молний, появившиеся над нашими головами, столкнулись с землей.

— Твоя мама не знала лучшего, но ты ведь знаешь, — держась одной рукой за металлический провод над нашими головами, вторую руку он протягивает мне. — Теперь иди сюда. Ты чертовски меня пугаешь.

— Не знаю, смогу ли, — тихо произнесла я, приподнимая голову и поворачиваясь к нему лицом. — Не уверена, хочу ли я этого.

Миша решается подойти на шаг ближе. Его густые ресницы отчаянно движутся, сопротивляясь дождевому потоку.

— Ты справишься. Ты сильнее всего этого. Пожалуйста, подойди сюда, — его рука умоляет меня приблизиться.

Стоило мне посмотреть вниз на черную воду, как мое тело стало покачиваться.

— Клянусь Богом, Элла! — закричал Миша. Тон его голоса стал резким, а мышцы напряженными. — Дай мне свою руку!

Я выныриваю из оцепенения и сцепляю свои пальцы с его. Другой рукой он обхватывает меня за талию, притягивая нас обратно к перилам и снимая меня с них. Мои ноги касаются бетонного покрытия моста, усеянного лужами. Свет фонарей освещает ночь. Автомобиль Миши стоит посреди моста с распахнутой водительской дверцей, работающим двигателем и включенными фарами.

Он перепрыгивает через перила, а затем его руки обнимают меня, надежно прижимая, словно он боится меня отпустить. На секунду я чувствую себя хорошо, невесомо и безудержно, прислоняю свое лицо к его груди, ощущая своей замерзшей кожей влажность мокрой ткани. Запах, исходивший от него, возвращает меня туда, куда я уже, к сожалению, не смогу вернуться - в мое детство. Во время, когда происходящее не было настолько тяжелым, потому что я была слишком маленькой, чтобы понять всю реальность жизни.

Миша отступает, убирая с моих глаз прядь мокрых волос.

— Никогда не поступай так со мной снова. Я не смогу без тебя.

Но он должен научиться воспринимать жизнь без меня, потому что я не знаю, как долго смогу прожить, не утонув.

— Миша, я... — выражение его лица заставило меня замолчать.

Он знает, что я собираюсь сказать. Всегда знает. Он - мой лучший друг, моя родственная душа. В идеальном мире, полном роз и света, мы были бы вместе, но этот мир полон разрушенных семей, пьяных отцов и матерей, которые легко сдаются.

— Мне очень жаль, — прижимаюсь я к нему, желая сказать свое окончательное «прощай!». — Не хочу больше ни о чем думать. Это было слишком для меня, и мой мозг слегка сбавил обороты, но сейчас все в порядке. Я снова могу ясно мыслить.

Миша прикасается к моей щеке. Я ощущаю тепло его большого пальца, подушечкой которого он проводит по моей скуле.

— В следующий раз приходи ко мне - не убегай. Пожалуйста. Я знаю, что прямо сейчас тебе очень трудно, но станет легче. Мы всегда справлялись со всеми трудностями, выпавшими на нашу долю.

Капли воды стекают с его ресниц по скулам к пухлым губам. В воздухе что-то изменилось, и я почувствовала это впервые за долгое время.

Его губы приоткрылись.

— Элла, я люблю...

Я прижала свои губы к его губам, заставляя Мишу замолчать, а наши тела - таять. Разрешаю его языку ласкать мой, позволяю всасывать капли дождя с моей нижней губы, смакуя меня на вкус. Мы замыкаемся друг в друге, не способные получить достаточно тепла через нашу мокрую одежду. Я могла бы продолжать это бесконечно, но так было бы неправильно.

Девушка - которую, как он сам думает, он любит - должна исчезнуть. Я не хочу, чтобы сегодняшняя ночь была необратимой, поэтому отстраняюсь, вдыхая его аромат в последний раз.

Затем я ушла, оставив его на мосту во время проливного дождя вместе со старой Эллой.

8 месяцев спустя...

Элла

Я ненавижу зеркала. Не потому, что не люблю своё отражение или страдаю от Эйсоптрофобии 1. Просто зеркала видят меня насквозь. Они знают, кем я была раньше: шумной, отчаянной девушкой, которая не скрывала своих чувств от окружающего мира. У меня ни от кого не было секретов, но сейчас именно секреты определяют меня.

Если бы отражение показывало то, какой я была снаружи - все было хорошо. Мои длинные золотисто-каштановые волосы отлично сочетаются с моим бледным цветом лица. У меня очень длинные ноги, и, когда я надеваю каблуки, то становлюсь выше большинства знакомых мне парней, но меня это устраивает. Однако, зеркало показывает то, чего я боюсь и усердно пытаюсь похоронить внутри себя.

Я приклеиваю скотчем один из моих старых набросков на зеркало, висящее на стене в спальне. Рисунок почти полностью скрывает мое отражение, за исключением зеленых глаз, которые наполнены бесконечной болью и секретами.

Собрав свои волосы в небрежный хвост, я кладу угольные карандаши обратно в коробку, лежащую на кровати вместе с другими принадлежностями для рисования.

Лила забегает в комнату с радостной улыбкой на лице и стаканом в руке.

— Боже мой! Боже мой! Я так рада, что это наконец-то закончилось.

Я беру рулон упаковочной ленты с комода.

— Боже мой! Боже мой! — спародировала я её. — Что пьешь?

Она наклонила стакан в мою сторону и подмигнула:

— Сок, глупышка. Я просто очень рада тому, что все закончилось, даже, если это означает, что придется ехать домой. — Убрав прядь волос за ухо, она бросает косметичку в свою сумку. — Ты не видела мои духи?

Я указываю на коробки на её кровати. — Думаю, ты уже упаковала их в одну из них. Не знаю, в какую именно, ведь ты их не подписала.