Надежда Майская - Золушки бывают разными (СИ)

― Причем здесь шахтёры?

― Так, не причем. А что ещё делаешь? Что умеешь?

― В бассейн хожу, на спорт.

― Серьёзно? Так ты у нас плывунья? Спортом занимаешься? В тренажерный зал сходим?

― Позже. Не сегодня, точно. Егор, сделай мне такой же коктейль.

― Сама делай. Иди вот сюда, вода, лёд, лимон и сахар. Справишься?

― А-а… Хорошо.

Варя поднялась и подошла к кухонной стойке, возле которой орудовал Егор. Повозилась, но справилась. Тут и борщ согрелся. Вкусно поела, и сразу захотелось спать.

― Егор, ты покажешь мне видео? Ну, пожалуйста!

― На, смотри, потом не говори, что лучше бы ты этого не видела.

Варя включила запись.

Действительно, лучше бы не смотрела. Она ничего особенного не делала, лишь пила водку без закуски и ревела. Жаловалась Егору, что её никто не любит, даже он, и никто её не хочет, хотя она красивая и нормальная. А ещё, если он попросит, то она с ним переспит.

Девушка застонала в голос и удалила запись.

― Какой позор! Лучше бы я не знала об этом! Спасибо тебе, что не воспользовался ситуацией.

― Ты уверена? Может я того, воспользовался.

― Нет! Ты не такой! Извини меня, мне стыдно.

― Это называется похмельный синдром. Обычно совесть поедом ест, если она, конечно, осталась у человека. У тебя, выходит, есть, значит, не безнадёжно. Тебя проводить?

Егор увидел, как Варя покачнулась.

― Если можно.

Она почему-то снова почувствовала себя слегка опьяневшей. И ей льстило внимание Егора.

Они медленно брели к домику Лилии, вечером снова посыпал снег, морозило и легко дышалось.

― Когда ты собираешься уезжать? - Варя опиралась на руку Егора, ей совсем не хотелось с ним расставаться.

― Буду отдыхать все каникулы здесь. А ты?

― И я хотела здесь остаться. Но теперь, наверное, будет неудобно, хозяева уехали.

― Глупости, здесь Тамара Ивановна хозяйничает, ей только в радость.

― Значит, останемся вместе. Егор, я, правда, тебе не противна?

«Если бы он догадался поцеловать меня, - вздохнула Варя, - или вообще бы женился. Егор красив, если не обращать внимания на шрам. И звание имеет, мама бы не возражала, в обществе показаться с ним не стыдно».

― Началось! Снова опьянела? - засмеялся он.

― Нет! Просто спросила. Ты мне нравишься.

― Варя, я сейчас тебя провожу и помогу устроиться, а потом уйду. Ты пока ещё не совсем в трезвом уме, в первый коктейль я добавил водки, это называется опохмелин. Вот завтра, когда ты будешь абсолютно трезва, и повторишь сегодняшние слова, я тебе поверю. Спи, красавица, и ни о чём не думай.

Варя покраснела, кивнула головой и вошла в дом, а Егор развернулся и пошёл к себе.

Ему было немного обидно, что Лена, в которую он влюбился сразу и навсегда, высмеяла его с предложением руки. Он хотел поговорить с ней об этом, но случая не представилось, а потом, из кухни услышал речь Лидии Павловны. Стало ясно, отчего она тогда смеялась, он выглядел глупо. Оказывается, Игнат уже сделал ей предложение, а Лена, вместо того, чтобы сказать правду, высмеяла его.

Ладно, пора забыть и принять реальность, как говорил его приятель по службе, «правду жизни». Игнат всегда и во всём был впереди, с этим ничего не поделаешь.

Лену Егор простил, а вот себя не мог. Стихи ей посвятить хотел. Слюнявый романтик. Всё, точки расставлены, обиды пережиты, надо начинать новую жизнь.

Кобрина Варя красавица, небезнадёжно глупая, воспитание у неё такое, что мозги промыли, а умного туда ничего не внесли. Неумеха. Хотя, если им будет хорошо, можно и на ней жениться, он её бытовым мелочам и не только учить станет. Она вроде покладистая, научится, а ему будет не скучно, всю жизнь обучать придётся.

Полозов улыбнулся. И фамилия у неё почти родственная.

22.

XXII. КосовыМитя проснулся. Простынь скомкалась, скрутилась, от страха и тревоги бухало сердце. Кошмар повторился уже второй раз, во сне он падал и знал, что падение несёт смерть.

Из соседней комнаты слышались голоса матери и сестры. Они ругались каждое утро со дня приезда. Что не поделили?

Косов привёл в порядок постель и вышел, пожелав доброго утра.

Сестра не ответила, плакала, уткнувшись в подушку. Мама в кухне готовила чай.

― Митя, ты будешь завтракать? Я купила свежий батон, могу сделать бутерброды с сыром.

― Давай, пойду, умоюсь. И нам надо поговорить наедине.

К мнению матери Митя прислушивался всегда, она плохого не посоветует. Он больше не мог носить в себе груз вины перед Леной Нега. Ему было ясно, откуда эти кошмары.

У него нашлось время подумать и осознать, что произошло. Приходилось признать, что он далеко зашёл, поступил плохо. Да что там! Гадко и подло.

И как теперь поступить? Как исправить содеянное? Извиниться придётся, это без обсуждений понятно, только как это сделать?

Сказать, что его заела совесть, значит, соврать. Он находил себе оправдание.

В тот момент он был в ярости, не контролировал себя, хотел отомстить.

Виноват частично и отец Лены, если бы он не выкинул их из квартиры, как шелудивых котят, может, ничего бы и не случилось.

― Что с Олькой? ― Митя налил чай, помешал ложечкой сахар и откусил булку с сыром.

― Мы сами разберемся, ― безмятежно пожала плечами Вера Степановна, истерика дочери её не волновала.

― Как знаешь.

Вот бы всё женщины были такими, как его мать! Она никогда не втягивала Митю в женские разборки, в свое время её муж так воспитал. Отца все слушались, по струнке ходили.

Мать и сын мирно пили чай, из ванны доносились завывания Ольги. Стены в квартире были тонкие, слышимость отличная.

― Да что с ней такое?

― Твоя сестра не понимает, что ей пора устраивать свою жизнь, пора стать самостоятельной.

― Чем я могу помочь?

― Если только устроишь ей партию. Оказывается, в нынешний век это сложно.

― Не знаю, смогу ли. Разве что на выпускной с собой возьму, раньше не получится. Сама понимаешь, не могу я приглашать приятелей в нашу убогую квартиру.

― Бери её на встречи с друзьями.

― Что-то не слишком часто меня приглашают, - поморщился Митя.

― Всё устроится, - похлопала Вера Степановна сына по руке.

― Новый год будешь дома встречать?

― Где же ещё? Идём ко мне?

Митя разволновался от предстоящего разговора, даже голос сел.

Оленька полотенцем сушила волосы. Вода смыла все её беды, она чувствовала себя опустошённой. Обида на родных отступила. Приходилось смириться с тем, что они эгоисты и им нет дела до неё. Жили бы у отчима, и не было проблем.

Оля скучала по своей большой комнате, где было так уютно, так нарядно устроено, и по вкусным обедам, что готовила Лена. Она впервые подумала, как умудрялась Лена все успевать? В доме была чистота, порядок, тёплая атмосфера. Откуда у сводной сестры было столько сил?