Эни Китинг - Тридцать ночей (ЛП)

— Почему нет.

— Потому что если они получат миллион долларов до слушания, Хавьер никогда это дело не выиграет.

Ярость забурлила во мне из-за невыносимого варианта. Разрушить семью, чтобы спасти одного, или уничтожить одного, чтобы всех их спасти.

— Но есть законное решение. Я придержу средства на твоём доверительном счете до пятнадцатого июня, пока не пройдёт слушание по делу Хавьера. К тому времени ты уже уедешь. Я сделаю перевод средств в тотже день, независимо от происходящего. Но крайне важно, чтобы никто из них не знал об этом.

— Почему нет.

— Если ICE встретится с ними, и им потребуется засвидетельствовать тот факт, что они будут испытывать лишение без Хавьера, они соврут, находясь под присягой, если будут знать о твоём пожертвовании. Никто не узнает о том, что ты сегодня совершила здесь пока ты не уедешь.

— Меня это не тревожит, если это поможет им.

— Один миллион долларов поможет им. Но ты должна взять некую сумму денег, чтобы помочь себе в переходный период.

Я всё обдумала. Я не хотела ничего из этого, но как я собираюсь вылететь домой? Я не могу брать в долг у Реаган. Только один билет обойдётся примерно в две тысячи долларов.

— Я возьму десять тысяч, насколько возможно наличными.

Боб кивнул и отправился поговорить со своим главным бухгалтером. Мы с Реаган держались друг за друга, пока мы его ождали.

— Я не знаю, как сказать тебе "прощай",— всхлипнула Реаган.

— Не надо, пожалуйста. Я еле держусь на ногах.

— Я приеду навестить тебя сразу же, как состоится слушание Хавьера. Я привезу твои вещи, и мы сможем просто провести некоторое время вместе.

Я кивнула, находясь в её объятиях, и зарылась лицом в её рыжие локоны. Быстрее, чем вообще время может вести свой счёт, Боб вернулся с наличными в конверте и чеком. Я подписала чек, и он положил руку мне на плечо.

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня, если смогу найти рейс.

Реаган захныкала, а Боб кивнул.

— Если тебе надо пережить это, то начинай прямо сейчас. А если ты останешься, возможно, тебе придётся дать показания, в качестве свидетеля нелегальной работы Хавьера. От тебя будет больше пользы, если ты уедешь.

— Спасибо, Боб. За всё.

Эти годы стоили того, благодаря таким людям, как он.

Он начал пожимать мою руку, но в последнуюю секунду притянул меня к своей груди, даря мне объятие дедушки. Он проводил нас на улицу и помахал рукой на прощание, когда Реаган, дав полный газ, повезла нас к следующему пункту назначения.

Дом семьи Солисов. Мария находилась на кухне. Девочки, вместе с Антонио, были на детском празднике. Всё к лучшему. Я не смогла бы с ними попрощаться. Я сказала Марии, что люблю её con mi corazón y alma (пер. с испан. — всем своим сердцем и душой). Уведомила её о наказе Хавьера насчёт девочек. И сообщила, что у неё теперь есть новая дочь в лице Реаган. А потом я взяла её за руку. Настало время для правды. Ну, или частично правды.

— Мария, адвокат сказал, что мне надо на некоторое время вернуться в Англию. Мне также необходимо позаботиться о коттедже. Мистер Племмонс стареет. Я не могу бросить дом.

Она очень долго всматривалась в меня, линии её лица в этот момент сплошь изрезались морщинами. Она молчала. Она понимала, что есть какие-то ещё другие причины, но не стала настаивать, чтобы я о них поведала ей. Её глаза до краёв наполнились слезами.

— ¿ Y tu amor ? (пер. с испан. — А твоя любовь?)

— Он продолжит дальше жить. Как и вы. Ты же знаешь, как не рассказать девочкам о Хавьере, поскольку некоторые вещи лучше не знать до самого конца? Посмотри на меня. Каким бы не был конец, с девочками всё будет хорошо. Ты мне доверяешь?

— Con toda mi vida. (пер. с испан. — со всей своей жизнью)

Со всей её жизнью . Она обхватила пахнущими мускатным орехом руками моё лицо и потом в воздухе, над моим лбом, вывела крест.

— Bendita (пер. с испан. — благослови), — прошептала она, пока осеняла крестом меня.

Она медленно встала и взяла мою руку, пока мы с трудом шли в сторону выходной двери. У порога она расцеловала меня в обе щёки и пальцами рук расчесала мои волосы.

— Я люблю тебя, мама .

Она это заслужила.

Мария прикрыла глаза и сложила ладони вместе в молитве. "Береги мою девочку, береги её".

* * * * *

В машине Реаган разработала план посещения моих двух последних пунктов. Я оставалась на улице у дома Айдена, в то время как она упаковывала мои вещи. Я по памяти излагала периодическую таблицу на английском, испанском и итальянском языках, пока ожидала её. Наконец она выскочила из дома с моим рюкзаком, Бенсон следовал за ней по пятам. Он выглядел суровым, но протянул мне руку. Я взяла её.

— Бесполезно будет просить тебя проигнорировать всё, что ты сегодня услышала? — голос Бенсона был стаккато, словно он сожалел, что не мог сказать большего.

— Я могу проигнорировать то, что услышала, но не то в чём он признался. Каковы бы не были его причины, цена была слишком высока.

Бенсон выглядел так, словно невысказанные слова душили его.

— До свидания, Бенсон. Если когда-нибудь окажешься один в Англии, позвони мне.

Его лоб перекосился и нахмурился, глаза широко распахнулись от ужаса.

— Англия?

— Теперь это мой единственный дом. Спасибо тебе и спасибо Коре, спасибо вам за всё.

— Может быть, всё ещё уладиться с делом Солиса, — возразил он, проводя рукой по волосам. Он не понимал, что даже спасение Хавьера не сможет исправить потерю Айдена: — А что насчёт Боба? Твоей грин-карты? Твоего будущего? Ты же сказала, что поехала подписывать бумаги, — Бенсон тревожно понуждал. Его голос был выше, чем мне казалось, он мог бы быть способен. Я рискнула и поцеловала его в щёку.

— Позаботься о нём. Убедись, что он встречается с Корбином.

Я быстро развернулась и села в машину, при этом Бенсон не моргая, не сводил с меня глаз. Реаган нажала на газ. В зеркало заднего вида, я видела, как Бенсон стремглав рванул внутрь дома. Я оставила простое сообщение для Корбина с телефона Реаган. Воздав хвалу его литиевому сердцу, за то, что телефон дождался, пока я завершу звонок, прежде чем умереть. Мы все были на исходе жизни.

В наших апартаментах я упаковала сокровища своих родителей и одежду на следующие две недели. Когда я открыла ящик с нижним бельём, пуговица с его рубашки выкатилась вперёд. Я засунула её назад. Я наблюдала за всем со стороны, находясь вне своего тела. Когда мечты умирают, к сожалению, они тебя не убивают.

Из аэропорта PDX был только один вылет в 6:55 вечера. 2.050 долларов. На часах уже было 6:10. Как может день перечеркнуть четыре года жизни в считанные часы? Но если жизни должны обрываться, пусть это будет моя жизнь. "Если я вернул тебя к жизни, я хочу, чтобы ты проживала её" , — однажды сказал он мне. Воспоминание заставило мою грудь неудержимо содрогаться. Мне казалось, будто я теряла нечто жизненно-важное, но у меня не было сил анализировать это, потому что его признание верховенствовало над всем. Так много неизведанного до сих пор было в каждом из нас. Это было красивое начало на фоне самого разрушительного конца. Бездна, образовавшаяся из-за его потухшего света, люто зияла подо мной, поскольку однажды я это уже избежала. На этот раз изголодавшиеся пучины предъявляли свои права на меня, ибо я падала.