Харлоу Грейс - Сводный брат монстр (ЛП)

Такси уже ждало меня. Хорошо. Я любил пунктуальность, и держать все под контролем. Я помнил, что София заказала мне билет на самолет. Забавно, все эти вещи просто перевернули мой мир с ног на голову.

Я должен покончить с этим раз и навсегда.

Я сел в такси.

— Аэропорт, — дал указание я. Черт, даже если мне и придется спать на том стуле, пока не прибудет мой рейс, это было намного лучше, чем оставаться в том доме.

Я откинулся на сиденье. Это решение было самым трудным в моей гребаной жизни. Я сжал губы и закрыл глаза, водя пальцами по своим бровям, в то время как мое сердце чертовки рвалось на куски от боли.

Три года спустя

Зима

Мая

Мне все же удалось огорчить своего отца. Во-первых, он был полностью разбит после моих слов, когда я сказала ему, что не собираюсь быть пластическим хирургом, как он. Я объяснила ему, что не хочу слушать таких людей, как Лариса, которые постоянно хотят обновить свое личико. Все это было не для меня.

А также я не хотела всю жизнь провести, работая рядом с Джерардом. Он быстро становился протеже папы, они просто часами обсуждали все тонкости операции, которая будет настолько идеальной, что ее не смогут отличить от настоящей. Больше возможностей для них, но не для меня, я не хотела провести так всю свою жизнь.

— Почему кто-то хочет быть психологом в клинике, работая с депрессивными людьми, которые бессмысленно живут в этом мире? — губы моего отца были сжаты, я знала, что он имел в виду мою маму. Гнев закипел под моей кожей, но я старалась держать себя в руках, пока Джерард не вставил свои пять копеек.

— Люди, которые слышат голоса, они являются потенциальными отбросами общества. Черт, я просто с ума сойду, если меня поставят работать с такими людьми, они же психи, — ужас в его голосе был очевиден, он боялся.

Неконтролируемая ярость заполнила мое тело, как эти двое, казалось, умные люди могли быть такими субъективными, ничего не зная о том, как это, чувствовать себя таким. Я была одной из тех, кто чувствовал себя брошенными и ненужными. Кто оставил позади тех людей, которыми дорожили больше всего на свете.

Ни мой отец, ни Джерард даже понятия не имели о порезах на моем теле. Не знали, что я пережила. Всего два человека знали об этом. И один из них оставил меня, без каких- либо объяснений, он просто исчез.

В ту ночь, когда Оливер ушел, оставив меня стоять здесь, ошеломленную и задаваясь вопросом, почему он бросает меня снова, в ту самую ночь я сказала Джерарду перед нашими семьями, что я не его девушка и никогда ею не смогу быть.

— Я просто хочу сосредоточиться на своей учебе, в течение следующих нескольких лет. Никаких обсуждений по этому поводу не будет. И никаких парней тоже, — сказала я, мой мир рушился, в то время как я пыталась держать себя в руках.

Странно конечно, что человеком, который меня поддержал больше всего, стала Лариса. Она подошла ко мне и обняла меня за плечи.

— Мая права. Она еще так молода, мальчики сейчас не должны быть помехой.

Я втянула воздух, а затем с благодарностью улыбнулась ей. Они кивнула, и в ответ, она тоже улыбнулась, но в ее глазах стояли слезы. Неужели она знает обо мне и Оливере? Она никогда ничего такого не упоминала, но после той ночи у меня появилось ощущение, что она кое о чем начала догадываться.

В последние время мы стали ладить намного лучше, но моя мачеха и близко не стояла к списку моих самых любимых мне людей. Иногда я находила ее в комнате Оливера, она разглядывала фотографии с ним или держала футболку, которую он оставил.

Вскоре, после того как он вышел за дверь, я помчалась наверх, чтобы проверить все. Некоторые из его вещей были на том самом месте, где обычно лежали. Все чего нахватало так это фото, где мы стояли вчетвером на день благодарения. Это была одна из немногих фотографий, на которой мы были вместе, точно такая же стояла и у меня на тумбочке. Каждый раз, прежде чем лечь спать, я целовала кончик своего пальца и подносила к стеклу, за которым был он.

Как же мне хотелось вернуться в то время. Я бы все отдала за то, чтобы повернуть время вспять и сделать некоторые вещи по-другому. Я бы сказала своему сводному брату о том, какие чувства испытывала к нему. Но я никогда не получу еще одного шанса, и теперь я это прекрасно понимаю.

*****

Лариса стояла у моей двери в спальню, смотря на меня. Комната кружилась, а перед глазами все стало размытым.

— Оливер сейчас в Дании с Бьянкой? — повторила я, чтобы убедится, что расслышала правильно.

Эта сука сильно зацепилась своими коготками за моего брата. Изображение их двоих, заставило мой желудок больно сжаться.

Она кивнула и подошла к письменному столу, где я готовилась к сдаче последнего экзамена.

— Он говорил, что подумывает сделать ей предложение на Рождество, — ее голос звучал, словно за миллионы миль от меня. Я провела рукой по животу и нагнулась, чтобы сбросить с себя новенькие туфли Ларисы.

Я была немножечко шокирована, когда моя мачеха резко обняла меня за плечи.

— Это ведь плохо, да? — спросила она.

— О чем ты? — я боролась, чтобы сохранить содержимое моего желудка внутри. По моей коже прокатился холодок, и она стала потной, я почувствовала, как дрожь прошлась по моему позвоночнику.

— Ты и Оливер.

— Лариса, не играй со мной в игры. Что ты предлагаешь?

Улыбка появилась на ее губах.

— Я никогда не видела, чтобы мой сын любил кого-то так сильно, как тебя. Включая меня и его отца.

— Что… что? — потрясенная, я искала в ее лице хоть что-то похожее на насмешку. Но ее не было.

— Ты его маленькая пчелка. Он одержим тобой, Мая. И, в конце концов, его любовь выросла к тебе. Только меня гнетут сомнения насчет этих отношений.

— Он… что? — любовь сильное слово. Но блядь, Оливер Кинг любит меня. Этого просто не может быть.

— Ты даже понятия не имела, не так ли? Ты должна сражаться за свою любовь к нему.

Какого черта эта женщина, которая одержима своей внешностью, стала настолько мудрой, чтобы давать мне советы и рассказывать о чувствах своего сына. Обычно, она настолько живет в своем собственном пузыре, что не обращает внимания на остальной мир.

— Вас двоих тянет друг к другу, так же как и меня в мое время тянуло к папе Оливера, — она немного подождала, а затем продолжила. — Он… он тоже был моим сводным братом. Но наш счастливый конец не закончился счастьем, как видишь. Смерть Мишеля не была случайностью. Он покончил жизнь самоубийством. Он никогда не признавался, что нам на самом деле было хорошо вместе.

Ее глаза были грустными, а голос звучал напряженно. Она схватилась за жемчуг, как всегда делала, когда ей было неуютно.

— Мне жаль. Я не знала, — ответила я. Я никогда не имела ни малейшего понятия, что стоит говорить в таких ситуациях. «Мне жаль» — казалось таким избитым выражением. Но это было лучшее, что я могла сказать.