Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

Взявшись за руки, мы с Максимом как влюбленные школьники, прогуливающие уроки, прячась от любопытных глаз соседей, побежали к подъезду. Мы целовались в лифте на протяжении всех этих коротких секунд подъема, и я снова таяла в его руках. Кое — как открыв дверь в квартиру, мы ввалились в нее, с трудом размыкая объятия.

— Нам нужно в душ, — прохрипел Макс.

— Я потру тебе спинку, — многообещающе подмигнула ему я, трусливо понимая, что это еще ненадолго оттянет трудный для меня разговор.

Встав под теплый поток воды, мы принялись намыливать друг друга, любовно прикасаясь и целуясь.

— Тебе повезло, что это не акрил, — вдруг серьезно сказала я, отмывая с лица Макса белую полосу.

— Я же знал, что делаю, — его довольная усмешка подействовала на меня обезоруживающе, и я улыбнулась в ответ. — Значит, в центре ты искала не меня?

Моя рука замерла на его груди, я подняла на него глаза и поняла, что вот он — момент истины, пора!

— Я хотела приехать к тебе сразу же после центра.

— В самом деле?

— Да.

Я продолжила намыливать его грудь, уже более медленно, задумавшись, как лучше и с чего вообще мне стоит начать, постепенно опускаясь ниже.

— Бабочка моя, если ты хочешь поговорить, то лучше дальше я сам, — озорные искорки мелькали в его глазах, и я, опустив взгляд ниже, восторженно вздохнула. Его член стоял в полной боевой готовности. Облизнув губы, я почувствовала, как мое тело начинает откликаться на зов его тела.

— У нас есть еще несколько минут.

— Если ты так настаиваешь, — он подхватил меня за попку, а я быстро обхватила ногами его за талию, теснее прижимаясь к нему, чувствуя силу его желания. — Один раз, — шепчет он.

— Один раз, — согласно кивнула я. — Боже! Как хорошо!

— Милая, я еще даже не начал!

Я, улыбаясь, замотала головой. — Я радуюсь, что теперь мне можно кричать!

— Кричи, моя хорошая, кричи! — и его ловкие пальцы точно нашли нужную точку, нежно поглаживая самую сердцевину, заставляя трепетать меня и снова впиваться ногтями в его плечи.

— Войди в меня! — умоляла я в отчаянии. — Хочу тебя внутри себя!

Он вошел резко, и я вскрикнула, прижатая к скользкой стене прохладного кафеля ванной, забыла обо всем. Мои бедра двигались ему навстречу, быстро подхватив ритм. Казалось, я была в другой реальности, и парила где-то наверху, купаясь в небывалом наслаждении. Я могла стонать и кричать, могла не сдерживать себя. Максим ласкал мою грудь, каждый мой сосок был вылизан и искусан, от чего грудь сладостно ныла, добавляя остроты к удовольствию от трения наших тел.

— Ты так сильно сводишь меня с ума, — через неистовые толчки грубо шипел Максим, выделяя каждое слово.

Я тихонько застонала в ответ, не в силах ответить что-то еще. Он тоже сводил меня с ума, в голове набатом стучало: «Мой! Только мой!» Я откинула голову назад, и волна освобождения прокатилась по мне, содрогая все мое тело.

Еще несколько минут мы стояли, тяжело дыша. Максим выключил воду и, закутав меня в большое полотенце, отнес в мою спальню. Сам он лишь прикрыл свои бедра полотенцем и выглядел божественно в лучах яркого солнца, пробивавшегося через шторы, висящие на моем окне. Он уложил меня на кровать и подарил ласковый поцелуй в губы. Я с призывом ответила на него, но Максим рассмеялся, отстраняясь.

— Моя Бабочка, вечно желающая упорхнуть от меня! — он провел рукой по моим плечам, опускаясь вниз, и взял за руку. — Но сегодняшний способ уйти от разговора мне, конечно, нравится.

— Я не пыталась уйти от разговора, — скривив губы, виновато запротестовала я. — Ну если только самую малость.

— Хорошо, я понял — ты не готова, — понимающе кивнул Макс.

— Нет! — я замотала головой, ну же, Оксана! Ты сможешь! Не будь такой трусихой! — Я готова.

Мы замолчали, Максим выжидающе смотрел на меня, и когда прошла еще одна минута тишины, сказал:

— От нашего разговора ничего не изменится, я только хочу чуть больше узнать о своей девушке.

Его девушка! Эти слова придали мне сил. Я вздохнула и, обхватив свои колени руками, посмотрела прямо на Макса:

— Скажи мне одну вещь, Максим. Ты видел рисунки под моей подушкой?

Он запустил руку в свои влажные волосы, другой бы на его месте почувствовал себя неуверенно или виновато, но только не Макс. Это был жест всего лишь говорящий, что он готов слушать, но переживает за меня и за нас, и только.

— Видел. Это вышло случайно, я не хотел влезать в твою жизнь вот так, без разрешения. По крайней мере, не таким способом.

— Хорошо, — я поднялась с постели. Я верила ему, Максим не стал бы нарочно рыться в моих вещах, ему стоило лишь запустить руку под подушку, когда я говорила с мамой по телефону, чтобы найти мои рисунки. Подойдя к окну, я взяла с подоконника те самые злосчастные листы бумаги. — Думаю, тогда ты многое уже понял.

— Если не хочешь говорить об этом прямо сейчас, не говори. Я больше не буду давить, — снова напомнил мне Макс.

— Нет, все нормально, — я обернулась к нему, тщательно рассматривая его всего. Но его такой полуобнаженный вид немного отвлекал, и я опустила глаза, снова села рядом.

— Тебе все еще больно? — тихо прошептал Макс.

— Уже нет, — так же тихо отозвалась я.

Максим как то странно прочистил горло и более хрипло спросил:

— Любишь?

— Что? — я подняла на него удивленные глаза, в голове мелькнула мысль, как он мог понять? Как увидел?

— Ты его любишь? — снова спросил Максим уже с нажимом, и я с облегчением позволила расслабиться своему телу. Вот глупая! Он спрашивает меня про Стаса!

— Конечно, нет, — быстро и с облегчением ответила я. — Думаю и не любила никогда на самом деле. — равнодушно пожала плечами, а затем испуганно посмотрела на него — От этого мой поступок только хуже, да?

— Но ты думала, что любишь? — снова спросил Макс.

— Да, думала, — кивнула я.

Максим замолчал, и, забрав листы из моих рук, начал их медленно перебирать. Я старалась не смотреть, на каких именно моментах он особенно заострял внимание, и нервно кусала губы.

— Как же долго ты себя мучила, — он отбросил листы в стороны и прижал меня к себе. — Обещай больше так не делать!

Я согласно кивнула, но Максим все же требовал от меня основательного ответа:

— Обещай — больше никогда!

— Обещаю, — прошептала я, благодарно прижимаясь к нему, — а теперь поцелуй меня, покажи, что не осуждаешь меня.

— Я не осуждаю.

— Покажи, что не считаешь меня дрянью!

— Никогда, — яростно прорычал он и притянул меня к себе, чтобы снова впиться в мои губы своими.

Глава 27

— Целуй меня, — шептала я, — целуй сильнее!

И он целовал меня именно так, как я хотела, как я нуждалась. Он давал мне именно то, что мне было так необходимо, он отдавал мне себя! Я чувствовала это в каждом его жарком поцелуе, а в том, как он нежно и страстно ласкал мое тело, я видела поклонение к себе. Он не презирал меня! И это было самым сладким осознанием правды в моей жизни. Максим наклонил меня, заставляя лечь на постель, накрыв меня своим крепким телом. Его глаза лихорадочно блестели, он смотрел на меня так, словно я была сосредоточением его мира. Своей ладонью он провел по моей щеке, опускаясь ниже к шее, туда, где яростно билась жилка, он провел по ней одним пальцем, а затем, наклонившись, поцеловал ее.