Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

Ну вот, я это сделала. Стоило, наверное, мне даже поаплодировать. Такой короткий монолог, а столько в нем заключено моих личных переживаний и мучений. Я стараюсь не отводить взгляда, впитывая каждую эмоцию, промелькнувшую на лице Лены. Она удивлена и обескуражена. Интересно, о чем она думала я стану еще с ней разговаривать, если не об этом? Сомневаюсь, что теперь у нас есть что-то общее, кроме этого мерзкого прошлого, и от этой мысли мне становится даже холодно внутри. Я так переживала, что не смогу произнести всех этих слов, и у меня даже возникало желание просто не приходить, взять и отменить встречу, зарыться с головой в песок и продолжать мучиться воспоминаниями как раньше. Но я уже твердо решила не делать этого, и вот я здесь обнажаю свои чувства перед бывшей подругой, которая имеет полное право не давать мне необходимого понимания и прощения. Нет, мне в самом деле можно поаплодировать! Я ожидала, что меня начнет буквально трясти от тех эмоций, что переполняли меня, что к горлу подкатит желчная тошнота, та, что появлялась всякий раз, когда я начинаю сильно нервничать. Но ничего подобного я не чувствовала. Вместо этого во мне появляется даже какая-то странная легкость, я бы даже сказала, зарождается еще маленькая, но уже уверенная сила. Сила осознания, что я все же не трусливая предательница, которой себя считала, а взрослый самодостаточный человек, умеющий отвечать за свои поступки и готовый нести за них ответственность. Мне даже показалось, что теперь уже не так важно, простит меня Лена или нет. Как я верно подметила, прошлого не вернешь, и все, что нам остается, так это извлечь из прошлых ошибок горький урок и больше не наступать на все те же грабли. Лена расслабленно откинулась на спинку сиденья и так же лениво и равнодушно произнесла:

— А что во-вторых?

— Во-вторых? — я не сразу поняла о чем она и как то сразу стушевалась от ее такого безразличного тона. Похоже, аплодисменты мне все же не светят. — Ах, да! Во вторых… — задумчиво повторила я, усиленно пытаясь вспомнить, что же я хотела сказать еще. Но вместо этого совершенно ушла от темы. — А ты так изменилась, я тебя даже не сразу узнала.

Лена тяжело вздохнула, затем чуть нахмурила брови, словно задумалась о чем-то. Я видела эту зияющую между нами пропасть. Пусть она и сидела прямо предо мной в своей облегающей кофточке с кричащим вырезом на груди, больше подходящей для ночного клуба, чем для обычного кафе. Она поджала свои ярко накрашенные губки и, недовольно сморщив нос, внимательно меня оглядела.

— А вот ты не изменилась, — наконец произнесла она.

— Ну, может не во всем, — уклончиво ответила я, ведь внутри у меня произошли довольно значительные перемены. И встретив Лену, я осознала это в полной мере. Я действительно очень изменилась, только не внешне, а скорее где-то глубоко внутри. Интересно, а Лена изменилась только внешне? События, произошедшие на Сашкиной даче, поменяли безвозвратно так много, они изменили нас.

— Если честно, — Лена чуть отстранилась от спинки сидения, словно приготовилась к важному разговору, и я тут же насторожилась, — я редко вспоминала о тебе.

Она подняла на меня глаза, стараясь увидеть, какой эффект произведут на меня ее слова. А я и бровью даже не повела. Я ведь тоже старалась о ней не думать.

— И вообще, я не совсем понимаю, к чему ты все это решила вспомнить, — продолжила она уже более мягким голосом, в котором так явно узнавалась та самая Лена, которую я знала. — Если хочешь знать, то со Стасом я рассталась и уже очень давно.

— Этому я рада, — искренне обрадовавшись, произнесла я, но увидев, какой Лена бросила на меня взгляд, тут же постаралась объяснить свои чувства. — Ты же понимаешь, что он тебя не достоин!

— Да он никого не достоин, — с деланным безразличием пожала плечами бывшая подруга. — Мне тоже жаль, что все так закончилось. — она отвела взгляд в сторону — Но думаю, ты понимаешь, что несмотря ни на что, дружбы между нами уже не получится.

Ее слова точно обухом мне по голове. Да, я понимала, что дружбе конец, но услышать это вот так снова, было тяжело. Я даже испугалась, что вот — вот на глаза выступят слезы обиды, но я сдержалась. Браво, Оксана! Научилась — таки владеть своими чувствами.

— Да, я понимаю, — тихо прошептала я, боясь, что мой голос начнет дрожать, — но я не находила себе покоя после того случая.

— После того случая? — с иронией в голосе спросила Лена. — Имеешь в виду тот случай, когда я узнала о предательстве своей лучшей подруги и своего парня?

— Да, ты права, нужно называть вещи своими именами, — я вскинула голову со всем достоинством, что у меня была, хоть мои щеки горели точно от пощечины, совсем как когда мне ее влепила Лена, узнав правду. И уже не знаю точно, какая из этих пощечин была больнее. — И после того, когда ты решила узнать только сторону Стаса, но не мою.

Это было обвинение, и я имела на него право. В тот день подруга тоже в каком-то смысле меня предала, первым делом она поверила Стасу и только ему дала шанс на разъяснения, мою версию она не пожелала узнать. К нашей дружбе нет пути назад, она осталась в прошлом. И сейчас, глядя на эту странную незнакомку с короткой стрижкой и пирсингом в носу, я понимаю, что мне уже неважно, простит она меня или нет. Я простила. Простила за то, что она не дала мне возможности дать ответ, не вступилась за меня перед Стасом, ведь он пытался меня изнасиловать! И если бы они не вошли тогда на кухню с Сашкой, я даже боюсь представить, чем все тогда могло закончиться. Да, я простила ей все это, я даже в какой-то степени простила Сашку за его отстраненность, ведь он был другом Стаса. Хотя я до сих пор, считаю, что настоящий мужчина должен был бы врезать ему. А что касается самого Стаса… думаю, я начинаю все отпускать. Он был моей ошибкой, возможно даже самой большой за всю мою жизнь. Но я уже не могу хранить все это в себе, какие-то неведомые силы возродились во мне, и точно волной вынесли из меня всю эту боль, переживания и страх за себя. Я глубоко вздохнула, и во мне появилась легкость, такая невесомая и прозрачная, и я поняла, что отныне не стану считать себя шлюхой и предательницей. Я уже думала, что это и будет концом нашей встречи, но Лена умудрилась меня удивить:

— Я ведь знала тогда, что ты тоже запала на Стаса, — эти слова Лена произнесла с презрением. — Я специально сказала тебе, что он мне нравится, потому что была уверена, ты не встанешь у меня на пути к нему, — ее рот скривился в презрительной усмешке, — но я ошибалась.

Она снова безразлично пожала плечами, а я, точно громом пораженная, смотрела на Лену, и в моей голове мелькали сотни мыслей. Так она все знала, видела мои мучения и решила забрать то, что хотела сама, не думая обо мне. А Стас — этот мерзкий подонок отлично сыграл на наших с ней чувствах! Теперь я поняла, почему она стала от меня отдаляться, как только их начались отношения, мне это тогда вовсе не показалось. Она реально видела во мне соперницу!