Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

— Это последствия пережитого тобой стресса. Тебе нужен отдых, — объяснил Максим, и я согласно кивнула.

Он помог мне выбраться из машины, и мы зашли в дом. Всю поездку на лифте он обнимал меня, повисшую на его плече. Мы ехали молча и так же в полной тишине разулись, войдя в студию. Максим, не терпя моих возражений, повел меня в ванную, где помог раздеться и поставил под теплые струи душа. Он раздевал меня осторожно, трепетно прикасаясь, словно я могла разбиться от одного неверного движения. А его нежные прикосновения рук, когда он намыливал мое тело, вызывали непередаваемое ощущение блаженства и покоя. Никакой эротики, почти… разве что вид его обнаженного тела, когда он встал под душ вместе со мной, вызвал во мне знакомое чувство нарастающего томления, которое медленно поднималось от низа живота и застряло где-то на уровне груди.

— Максим, — я положила свою руку ему на грудь, погладила ее, затронув правый сосок. Его учащенное дыхание отозвалось во мне скручивающей спиралью, так сильно, что едва не подкосились ноги.

— Оксана, — он дышит тяжело, сопротивляется. Он думает, что мне сейчас нужен покой и отдых. Но это не так, мне нужен только он. Я сделала шаг к нему, а он не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за моими действиями. Еще шаг — и вот я уже могу соприкасаться с его телом своим. Мокрые, скользкие от пены и такие пылающие тела.

— Поцелуй меня, — я не прошу, я требую.

— Оксана, — его голос звучит почти побежденно, как много людей могут похвастаться, что смогли его победить?

— Поцелуй меня вот сюда, — я указываю пальчиком на свою шею. — Мне это нужно, Максим.

Он наклоняется медленно, и я могу прочувствовать каждую секундочку этого томительного ожидания. Максим откидывает полностью мои волосы назад и едва уловимо касается моей шеи губами.

— Ах, — я не могу сдержаться от стона, так приятно это легкое прикосновение. — Еще сюда — я веду пальчиком от шеи к подбородку, и он следует за ним, затем щека, мочка уха. Я уже вся пылаю, я ощущаю его каждой клеточкой своего тела. Я хочу его так сильно, хочу медленно и долго. Пока все мысли в моей голове не начнут кружить только вокруг него одного. Я сосредотачиваюсь на этом ощущении близости, вдыхаю влажный аромат наших горячих тел, пробую на вкус его кожу языком, медленно лаская его плечи руками.

— Ты уверена? — шепотом спрашивает Максим, а я веду его губы дальше вниз, хочу, чтобы он целовал меня еще. Моя грудь, налитая от желания, стала такой тяжелой, соски твердые как горошины, жаждут его ласк, трутся о его твердую грудь

— Как никогда, — шепчу я в ответ. — Ласкай меня, Максим, ласкай меня.

Легкое касание зубов на сосках вырывает из меня еще один сладостный стон. Максим ласкает меня руками, губами и своим языком, и я уже готова умереть, только бы не дать ему остановиться. Он опускается ниже и встает передо мной на колени, продолжая ласкать мой живот. Максим целует его, и я, чтобы не упасть, упираюсь руками о скользкие стены душа. Он берет меня за колено и быстро запрокидывает себе на плечо. Поднимает свою голову вверх и смотрит на меня своими горящими от желания глазами. Нет ничего более эротичного, чем видеть, как тебе поклоняется мужчина вот так, как это делает Максим сейчас.

— Ты готова?

— Да.

— Тогда держись, Бабочка, — и его губы нежно касаются моей трепещущей, жадной и такой чувствительной плоти между ног.

— Макси-и-м! — задыхаясь, простонала я. И все мысли мои закружились только вокруг этого наслаждения, которое он мне дарил.

Я должна была остаться без сил, после всего, что произошло на турбазе, но вместо этого мой разум работал сейчас более, чем активно, а тело все никак не могло расслабиться, даже после удивительного испытанного мною оргазма. Это было удивительно, учитывая, что совсем недавно я буквально валилась с ног. Я лежала на постели, укутанная в лёгкое одеяло, а Максим лежал рядом со мной практически обнаженный. Только небольшое полотенце, обернутое вокруг его бедер, скрывало его наготу. Подперев голову одной рукой, он смотрел на меня сверху вниз. В комнате было темно. Мы не включали свет, это казалось лишним, но, не смотря на это, я хорошо видела, как мысли Максима витали где-то очень далеко. Казалось, он пытался принять какое-то трудное решение, но никак не мог этого сделать.

— Кому ты звонил там, на турбазе, когда я вернулась за сумкой? — спросила я, старясь отвлечь его от этих тяжелых мыслей. Почему-то мне не хотелось расспрашивать о них.

— Другу, — и черты его лица разгладились.

— Зачем?

— Мой друг начальник ЧОПа, который охраняет эту турбазу. Я попросил его об услуге.

— Ох, — выдохнула я, теперь все стало более — менее проясняться. — Ты попросил чтобы, тебя не трогали?

В темноте я увидела, как Максим усмехнулся, и, погладив меня по плечу, укрытому тонкой тканью, объяснил:

— Группа должна была приехать обязательно, это их работа. Но дело замнут довольно быстро, вызовут скорую, занесут в протокол все как полагается. Но дальше хода не будет.

— Один из тех парней был с автоматом, — заметила я. — Я так испугалась.

— Они обязаны быть с оружием, Оксана, — хмыкнул Макс, приподняв брови. — Ты же не думала, что меня могут пристрелить за избиение какого-то подонка?

— Ничего я не думала, — смущенно буркнула я, и, спрятав лицо на его груди, теснее прижалась к нему. Да, я испугалась, в тот момент мой мозг был готов представить мне только самые страшные картинки.

— Это был он, да? — и снова его голос стал более хриплым, чем обычно, — верный признак внутренних переживаний Макса. Я знала, что он понял, кто пытался меня… даже не хочу думать об этом. Боже, это было так ужасно, и меня начинает колотить только от одного воспоминания об этом!

— Да, — тихо подтвердила я.

Максим напрягся всем телом и так сильно стиснул мое плечо, что я невольно пискнула.

— Прости, — виновато пробормотал он, поглаживая невольно сжатое место.

— Но, что если Стас напишет теперь на тебя заявление? — вдруг встрепенулась я, этот вопрос волновал меня больше всего. Слишком много грязи могло повлечь за собой разбирательство этого дела.

— Не напишет, — уверенно ответил Макс, — обещаю, он ничего не сможет сделать. Этот трус был в сознании все время и уверен, что, если бы не трясся от страха, то давно бы уполз сам в свою крысиную нору. Но я заставил его выслушать все, что он должен будет говорить, когда его спросят о случившемся. Он ничего никому не расскажет, он будет молчать.

Я даже похолодела от его ледяного тона, я примерно представляла, что именно велел ему говорить Максим. Я знаю, каким он может быть убедительным.

— Если, конечно, ты хочешь, — добавил он мягче, — мы можем сделать все наоборот. Ты можешь заявить на него. У нас еще есть время, я все сделаю, как ты скажешь.