Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

Позже на переменах я смогла выяснить еще несколько подробностей. Лариса поехала к Стасу в больницу, его должны были сегодня выписать. О том, что произошло, толком никто больше ничего не знал. Знали только, что напавших на него было трое, и они избили Стаса прямо возле турбазы, но ничего у него не украли, телефон и деньги остались при нем. Меня спрашивали, не видела ли я его, потому что Стас ушел почти сразу после моего ухода. Я отвечала, что никого не видела и спокойно уехала домой и, вообще, была не в курсе всего произошедшего. На этом разговоры почти прекратились, перекрытые всеобщим волнением перед приближением первых экзаменов. Многим нужно было подчистить хвосты, провести не одну пару бессонных ночей за рисованием и изучением нужного материала. Я уже полностью расслабилась и в конце учебного дня решила послать смс-ку Максу с поцелуйчиком, но увидела в телефоне сообщение, которое, оказывается, пришло мне еще сегодня утром, но я его не заметила по причине утренних волнений. «Привет! Не хочешь сходить со мной в кафе по старой дружбе? Есть, что тебе рассказать. Это важно». Я удивленно уставилась на текст, перечитывая его дважды, словно от этого смысл его мог поменяться. Я недоумевала, зачем Лена хочет со мной встретиться?

Глава 32

Шли дни и, несмотря на все еще таящиеся во мне тревоги, в жизни, наконец, наступило затишье. Все было спокойно и размеренно, я продолжала ходить на занятия, готовилась к экзаменам. И даже Лариса, появившаяся на следующий день в институте, такая спокойная, не выдавшая не единой колкости в мой адрес, была тихой и дружелюбной, что я волей неволей расслабилась. На вопросы подруг о Стасе, Лариса отвечала односложно: «Нет, челюсть не сломали, только нос. Кто на него напал, разглядеть не сумел. Лежит дома и поправляется, приходит в себя”. И главное, что дало мне окончательно свободно вдохнуть грудью, заявления он никуда не подавал. Не видит в этом смысла. Все разговоры о Стасе постепенно сошли на «нет», всех гораздо больше заботили предстоящие экзамены да и другие личные проблемы. Единственное, чем меня доставали в институте, это вопросы, кто же мой таинственный возлюбленный. Всем ужасно было любопытно узнать, кто же этот художник, с которым я встречалась. Я бросила осторожный взгляд в сторону Ларисы, проклиная себя за длинный язык, ведь если бы я не ляпнула тогда о своем парне, меня бы никто не мучил с вопросами. Я боялась, что, зная теперь о нем, Лариса могла сложить дважды два и решить, что это Макс избил Стаса по моему наставлению. Подобные мысли могли легко прийти ее в голову. Но та сидела за партой, будучи абсолютно безразличной, делая вид полного погружения в конспекты. Пару раз я ловила на себе ее задумчивые взгляды, и многое бы отдала, что бы понять, о чем она думает.

Однажды по чистой случайности мы оказались наедине в классе живописи, куда я залетела второпях после всех пар, забыв там свою репродукцию «Мадонны с младенцем». Лариса сидела перед мольбертом в гордом одиночестве, попивая сок прямо из пакета. От неожиданности встретить ее здесь, я даже слегка опешила и замедлила шаг.

— Привет, — отозвалась Лариса, точно мы не виделись друг с другом всего пару часов назад.

— Привет, — глухо отозвалась я.

— Прошлые выходные выдались жуткими, да?

Я напряглась, вроде бы в голосе не было ни грамма ехидства или злорадства, но я так привыкла к ее колючим словечкам, и по-другому просто не могла реагировать, даже после ее абсолютного дружелюбия в последние дни. Пробубнив что-то невнятное, я быстро нашла свою репродукцию и, запихнув ее в сумку, собралась уходить, но Лариса снова заговорила, будто сама с собой:

— Думаю, Стас еще легко отделался, — и презрительно фыркнув, громко отставила пакет с соком в сторону. — Таким ублюдкам надо вправлять мозги чаще.

— А я думала, вы с ним друзья, — развернувшись, я приняла воинственную позу, всем видом давая понять, что думаю про их союз.

— Я, может, и вправду бываю стервой, — поднялась Лариса, закидывая сумку на плечо с каменным лицом, — но я не больная на всю голову сука.

— Но ты его даже с больницы встречала, — попыталась я прощупать почву до конца, мне хотелось убедиться, что белый флаг мне не померещился. — И ты так много знаешь о его нынешнем состоянии.

— Это я Тане сказала, что была в больнице, — фыркнула та, сморщив нос, — а на самом деле всего лишь прогуляла. Хотелось отдохнуть, ну, ты думаю, понимаешь. А Стас мне сам названивает, хочет надавить на жалость, наверное, или еще что.

Она пожала плечами, показывая, что ее это мало волнует. Я согласно кивнула на ее слова о давлении. Уж что умел делать Стас, так это давить.

— О, ясно, — ответила я, еще не зная, верить ей или нет.

— А твой художник молодец, — сказала Лариса, чуть прищурив глаза, — теперь Стас будет обходить тебя за километры.

Я почувствовала, как воздух покинул мои легкие. Она все поняла и хочет подловить меня?

— Ты извини меня, ладно, — вдруг тихо произнесла Лариса, — Стас подонок, а я была дурой. Теперь я это понимаю, а тот, кто избил Стаса… — она еще помолчала и многозначительно добавила, — в общем, поделом ему.

Я снова кивнула, соглашаясь и с этим. Стараясь успокоить все еще клокочущее сердце, я покинула класс. Она сказала, что мой художник молодец. Лариса явно хотела увидеть мою реакцию на эти слова. Если она и не была до конца уверена в своих догадках, то была на верном пути. Однако, не похоже, что она собирается делиться догадками со всеми остальными. Если бы хотела, то уже давно бы это сделала.

После института я хотела сразу ехать к Максу, у нас была запланирована совместная прогулка, мы хотели зайти в Центр, повидать Марию Алексеевну. Я уже поняла, что Макс относится к ней с особым трепетом и уважением. Как оказалось, это именно она впервые заговорила с ним, когда он там появился в первый раз, еще будучи мальчишкой. Она помогала ему справляться с тем ужасом, что происходил у него в семье, и просто всегда была рядом. С каждым разом Мария Алексеевна нравилась мне все больше, и я была рада снова выпить с ней чаю и просто поговорить.

Я уже дошла до стоянки к месту, где стояла моя машина, и тут заметила рядом знакомый силуэт. Лена. И снова я поразилась ее внешнему изменению. Короткая стрижка, яркий макияж, да, ко всему прочему, еще и пирсинг в носу. На этот раз одета она была не так вызывающе, как в последнюю нашу встречу, но все равно более откровенно, чем могла себе позволить старая Лена.

— Привет, подруга, — она улыбнулась, но эта улыбка не показалась мне дружелюбной.

— Привет, — бросила я, удивляясь ее появлению здесь.

— Ты получала мое смс?

— Да, — коротко ответила я.

— Ты ничего не ответила, — она как-то странно надула губки, очевидно, еще одна новая черта обновленной Лены, и мне стало уж совсем не по себе.