Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

— Тебе нравится? — знакомый хриплый голос, послышавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть, а щеки запылать сильнее. Я обернулась, застигнутая врасплох, не зная, как теперь отреагирует Максим на мое бесцеремонное вторжение на его работу, пусть она и была посвящена мне.

— Очень, — ответила я, глядя в его глаза, в которых видела волнение и напряженность. Максим стоял ко мне очень близко, обнаженный, так же как и я, и мое тело мгновенно отреагировало на эту близость. Я была смущена, ведь он застал меня за подсматриванием. Будучи поглощена созерцанием картины, я не заметила, как он появился в комнате и подобрался ко мне со спины. — Извини, я не хотела смотреть без разрешения…

— Это для тебя, — прервал мои комканые объяснения Макс. — Это подарок, помнишь?

Он действительно говорил о каком-то сюрпризе, который хотел мне сделать после моего возвращения с турбазы. Сердце поднялось вверх, готовое выскочить из груди, кажется, я полюбила его еще сильнее.

— Это так прекрасно, — прошептала я, мой голос срывался от переполнявших меня эмоций, еще никто и никогда не делал для меня ничего подобного. — Спасибо, спасибо, — снова и снова повторяла я, начиная осыпать его лицо поцелуями, пока истома в моем теле не превратилась в пожар желаний.

— Тогда почему у тебя слезы? — Максим нежно убрал пальцем мокрую дорожку с моей щеки, а я даже не заметила что плачу.

— Наверное, это от счастья.

— Правда? — все еще ища признаки расстройства на моем лице, спросил Максим.

— Правда, — подтвердила я. Да, я была счастлива и любила его так сильно, что было больно. Оказывается, даже абсолютная любовь и счастье могут причинять боль и такое сильное волнение. Раньше мне не были знакомы такие яркие чувства, которые так легко дарил мне Максим.

— Я не могла и представить, что ты видишь меня такой, — тихо добавила я.

Максим развернул меня обратно, взяв мои руки в свои, расставляя их в стороны, точно так же, как он изобразил это на полотне.

— Нет, Оксана, — Максим опустился вниз ладони, скользя ими по моим рукам, оставляя их в нужном положении, затем обхватил мои груди, которые уже окончательно налились желанием, заставляя вырвать из меня первый стон. — Смотри внимательно, ведь это твое отражение.

Откинув голову, я положила ее к нему на плечо. Теперь мне тоже так кажется. Максим поглаживает мою грудь, дразня соски кончиками пальцев, от чего мое дыхание учащается. Эта нежная прелюдия вызывает дрожь во всем теле, заставляя поджимать пальчики на ногах от предвкушения продолжения. Я купаюсь в этой чувственной неге до тех пор, пока его умелые руки не доходят до низа живота, и пальцы осторожно проникают через налитые желанием складочки, касаются моего клитора и я, вздрогнув, издаю тихий стон. Его ласки напористые и умелые, а я вся дрожу, извиваюсь и трусь спиной о его тело, чувствую его возбуждение, упирающееся мне прямо в поясницу. Я наклоняюсь вперед и ухватываюсь за края мольберта, а Максим резко приподнимает меня за талию и насаживает меня на свой твердый член и сразу начинает быстрые движения внутри меня. Я снова хрипло постанываю, едва доставая кончиками пальцев до пола. Адреналин врывается в мою кровь, сердце бешено стучит, мне страшно, что я могу опрокинуть мольберт и упасть, и я с трудом пытаюсь удержать равновесие. От нежности Макса не осталось и следа, он так напорист и резок, двигается во мне как сумасшедший, точно пытаясь заклеймить. Оргазм подкатывает так неожиданно, что я почти теряю сознание, готовая сдаться силе притяжения и грохнуться на пол. Но Максим чудом удерживает меня на весу, и последний его толчок во мне, сопровождающий его освобождение, постепенно возвращает меня на землю…

*

Впервые мне действительно страшно появляться на занятиях в университете. Словно стоит только войти в класс, как меня тут же повяжет полиция как опасного преступника и начнет допрашивать про Максима. Но, конечно, ничего подобного не происходит, и в кабинете истории дизайна царит обычный гул голосов, и я незаметно проскальзываю в конец всей аудитории и кидаю сумку на стол. Преподавателя пока нет, но занятия должны начаться уже через пару минут.

— Оксана! — зовет меня Таня, вокруг которой собралась обычная группа наших студенток. Незаметно? Я? Глупое и наивное предположение. У нас невозможно проскользнуть в класс, будучи незамеченной.

— Привет, всем! — я здороваюсь и начинаю раскладывать необходимые мне вещи для занятия.

— Ты уже слышала, что случилось?

Меня бросает в мелкую дрожь, но я заставляю себя выглядеть абсолютно равнодушной, спокойно спрашиваю:

— Что я должна была слышать?

— Стаса избили прямо возле турбазы! Ему сломали нос и, кажется, челюсть тоже, и, вообще, очень сильно избили! — задыхаясь, то ли от волнения, то ли от желания побыстрей выразить всю важную информацию, протараторила Таня.

— Ммм, — бессвязно пробормотала я.

— Они с Ларисой поругались, и он захотел уехать. А возле ворот на него кто-то напал.

— И вы знаете кто? — вырвалось у меня против воли. Я внимательно оглядела всех девчонок и увидела, что Ларисы с ними не было, что меня сильно удивило, но и расспрашивать, куда она пропала, мне не захотелось.

— В том то и дело никто не знает! — объяснила Таня не совсем связно, — Лариса говорит, что Стас говорит, их было трое, и он ничего не смог сделать.

Из меня вырвался нервный смешок. Трое? Ну, Стас, ты и трусливый урод! Решил выставить себя невинной жертвой? Что ж, лучше так, чем заявление на моего художника.

— Какие-то отморозки! — презрительно бросил кто-то из девчонок, а я не заметно покачала головой, отморозком являлся как раз таки сам Стас.

— Говорят, он даже не хочет заявлять в полицию, потому что все равно толком их не разглядел, — сокрушенно сказала Лиля, сидящая прямо на парте.

— Кто говорит? — спросила я, уставившись на нее.

— Ну, Лариса, конечно, кто же еще! — разъяснила Таня.

— Ага, значит Лариса, — я снова залезла в сумку и задумалась. Значит, Лариса и Стас все равно общаются. И это, несмотря на то, что я ей все рассказала. Не совершила ли я большую ошибку, открывшись ей? Хотя, теперь меня это уже мало волнует. Неужели Максим сломал Стасу челюсть? Зная, как наши девочки любят преувеличивать, возможно, что и нос у Стаса был в порядке. Всего лишь разукрашенное синяками лицо. Но я тут же вспомнила лицо Вадима после драки с Максом и подумала, что на этот раз, возможно, все и в самом деле так, как они говорят. Да и Стас лежал точно убитый, я вспомнила, как он смотрел на меня своим единственным нетронутым глазом, и вздрогнула.

— Добрый день, девочки! — громко поздоровалась с нами вошедшая Эльмира Вениаминовна. И все сразу рассыпались по своим местам. Начался урок, и я свободно вздохнула. Значит, Максим был прав, у этого дела не будет хода. Он был в безопасности, и это главное.