Таррин Фишер - Вор (ЛП)

Я сказал Лие, что отправляюсь в деловую поездку. Она расстроилась, но я уговорил её мать приехать на несколько дней, пока меня не будет. Мне не хотелось покидать Эстеллу, но какие ещё были варианты? Если я не остановлю эту женщину до посадки на самолет до Майами, то через несколько дней она постучится к нам в дверь.

Я собрал небольшую сумку, поцеловал на прощание жену и дочку и улетел в Нью-Йорк на встречу с Анфисой Лисовой — биологической матерью Лии. Я едва мог усидеть в самолете. В наш медовый месяц, через несколько дней после того, как Лия призналась, что её удочерили, я спросил, хотела ли она встретиться с родной матерью. Прежде чем последнее слово слетело с моих уст, она уже качала головой.

— Ни за что. Мне это не интересно.

— Почему нет? Разве тебе не любопытно?

— Она была проституткой. Мой отец — отвратительная свинья. Что в этом интересного? Посмотреть, похожа ли я на неё? Не хочу выглядеть как проститутка.

Все ясно...

Больше мы это не обсуждали. А теперь я здесь, чтобы со всем разобраться. Возможно, я слишком много выпил в самолете. Приземлившись, заселился в отель и поехал к ней. Она остановилась в Хилтоне, рядом с аэропортом. Нэнси не знала, в каком она номере. Я попросил администратора позвонить ей и сказать, что приехал её зять. Затем устроился в кресле холле рядом с камином и стал ждать. Она спустилась через десять минут. Я узнал её по фото, которое видел в сети. В жизни она выглядела старше: больше морщин у глаз и вокруг рта. Волосы крашеные, но не в рыжий цвет, а стрижка такая же короткая. Я всматривался в её лицо, ища схожие с Лией черты. Возможно, это игра воображения, но когда она заговорила, я заметил знакомую интонацию. Я встал, чтобы поприветствовать её, а она смотрела на меня совершенно спокойно. Мое внезапное появление не выбило её из колеи.

— Вы муж Джоанны? Так?

— Да, — ответил я, ожидая, когда она присядет. — Калеб.

— Калеб, — повторила она. — Я видела вас по телевизору. Во время суда. Откуда вы узнали, что я здесь? — у неё был сильный акцент, но её английский очень даже неплох. Она сидела прямо, не касаясь спинки кресла. И выглядела скорее как русский воин, чем как обычная русская проститутка.

— Зачем вы здесь? — спросил я.

Она улыбнулась.

— Нам стоит отвечать на вопросы друг друга, если мы хотим к чему-то прийти.

— Мне позвонили из офиса её адвоката, — сказал я, откидываясь в кресле.

— А, да. Мисс Оливия Каспен.

Боже . Её имя звучало красиво даже с русским акцентом.

Я никак не отреагировал на её слова.

— Может, нам стоит пойти в бар? Закажем выпить, — предложила она.

Я кивнул, сжав губы, и последовал за ней в бар отеля, где она села за столик рядом с выходом. После того, как бармен принес её водку и мой виски, она ответила на мой вопрос.

— Я приехала встретиться с дочерью.

— Она не хочет вас видеть, — произнес я.

Она сузила глаза, что снова напомнило мне Лию.

— Почему нет?

— Вы отказались от неё много лет назад. У неё есть семья.

Анфиса усмехнулась.

— Эти люди? Они не понравились мне ещё тогда, когда я отдавала её им. Уверена, мужчина даже не любит детей.

— Сложно хорошо думать о вас, когда вы отдали ребенка людям, которые даже вам не понравились.

— Мне было шестнадцать, и я спала с мужчинами, чтобы выжить. У меня не было выбора.

— Можно было отдать её более приятным людям.

Она отвернулась.

— Они предложили мне больше денег.

Я стукнул стаканом о стол сильнее, чем собирался.

— Она не хочет вас видеть, — строго сказал я.

Мое заявление немного её шокировало. Она опустила плечи, и её взгляд начал метаться по бару. Интересно, её гордая прямая спина была лишь для вида?

— Мне нужны деньги. Чтобы написать ещё одну книгу. И я хочу писать её здесь.

Так и думал. Я достал чековую книжку.

— Вы никогда не поедете во Флориду. И никогда не попытаетесь связаться с ней.

Она допила остатки водки как истинная русская.

— Мне нужно сто тысяч долларов.

— Как долго будете писать книгу? — я нацарапал её имя на чеке и взглянул на неё. Она же голодными глазами изучала листок в моих руках.

— Год, — заявила она, не глядя на меня. А я занес ручку над линией с суммой.

— Разделю сумму на 12 частей. Буду класть деньги на счет каждый месяц. Если свяжетесь с ней или уедете из Нью-Йорка, больше ничего не получите.

Она смерила меня взглядом, в котором было что-то, чего я не смог понять. Возможно, это было презрение. Ненависть из-за того, что в этой ситуации она будет зависима от меня. Досада от того, что шантаж сработал не так, как она рассчитывала.

— Что, если я откажусь?

Её вызывающее поведение было так похоже на поведение Лии.

— Она не даст вам денег. Просто хлопнет дверью перед вашим носом. Тогда вы не получите ничего.

— Ну что ж, зятек. Подписывай чек, и покончим с этим.

Вот так проблема была решена.

Я поменял билет и вернулся домой раньше. Больше от Анфисы ничего не было слышно. Я отправлял ей деньги даже после того, как мы с Лией развелись. Не хотел, чтобы её присутствие навредило Эстелле, даже если она не была моей. Через год она вернулась в Россию. Однажды я забил её имя в поисковик и узнал, что книга стала бестселлером. В конце концов, Лия, возможно, и услышит что-то о ней, но с меня хватит.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Настоящее

Я направляюсь прямо в её квартиру. Если она ещё не дома, я буду ждать её возвращения.

Но она там. А когда открывает дверь, всё выглядит так, словно она ждала меня. Её глаза и губы опухли. Когда Оливия плачет, её губы становятся больше и краснеют. Это самое красивое, хрупкое и женственное в ней.

Она отходит в сторону, впуская меня, и я прохожу мимо неё в гостиную. Она тихо закрывает дверь и следует за мной.

Потом обнимает себя руками и смотрит на океан.

— Когда ты уехала в Техас, после того, как мы... — делаю паузу, чтобы дать ей возможность понять, о чем я говорю. — Я приехал за тобой. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы преодолеть уязвленную гордость и найти тебя. Кэмми не хотела говорить, где ты, поэтому я просто оказался у неё на пороге.

Я рассказываю ей о том, как прятался за домом, когда увидел подъезжающую машину, и как услышал их с Кэмми разговор. О том, как постучал в дверь, когда она пошла наверх, чтобы принять в душ. Я рассказываю ей обо всем, но не уверен, слышит ли она меня, потому что её лицо застыло, а глаза не моргают. Даже её грудь не поднимается в такт дыханию.

— Я уже хотел подняться наверх, Герцогиня, когда Кэмми остановила меня. Она сказала, что ты забеременела после той нашей ночи. И рассказала мне про аборт.