Таррин Фишер - Вор (ЛП)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Настоящее

Я целую её и запускаю руку к ней под юбку. Она стонет в мой рот, и её ноги напрягаются в ожидании, когда же мои пальцы залезут к ней в трусики. Моя рука задерживается на том месте, где ткань соприкасается с кожей. Мне нравится охота. Я не занимаюсь сексом с легкодоступными женщинами. Она произносит моё имя, и я оттягиваю материал. В моих планах — заняться с ней сексом. Она красивая. Смешная. Умная.

— Прости, — говорю я. — Не могу это сделать.

Отхожу от неё и опускаю голову вниз. Боже .

— Что это? — она придвигается ближе и кладет руки мне на плечи. Она милая. Но от этого ещё хуже.

— Я влюблен в другую, — признаюсь ей. — Она не моя, но мне до сих пор кажется, словно я ей изменяю.

Она начинает хихикать. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на неё.

— Прости, — извиняется она, прикрывая рот. — Это жалко и немного романтично, да?

Я улыбаюсь.

— Эта девушка, она в Америке?

— Мы можем не говорить о ней?

Она потирает мне спину и одергивает своё платье.

— Все нормально. Ты не совсем в моем вкусе. Я просто всегда хотела охмурить американца. Как в фильмах.

Она встает и идет к моему холодильнику.

— Милая квартира. Нужно купить ещё мебели, — она берет две бутылки пива и несеё одну мне. Я виновато оглядываю комнату. Живу тут уже два месяца, а из мебели только диван, оставшийся от прежнего владельца, и кровать, которую я купил, как только въехал. Определенно, нужно пройтись по магазинам.

— Мы можем быть друзьями, — продолжает она, присаживаясь рядом со мной. — А теперь назови мне её имя, чтобы я смогла выследить на Фэйсбуке девушку, которая, мягко говоря, меня обломала.

Я провожу рукой по лицу.

— У неё нет страницы. И я не хочу произносить её имя.

— Калеб... — жалобно произносит она.

— Сара.

— Ладно, — соглашается она и встает. — Тогда увидимся в зале. Позвони, если захочешь выпить. Никакого секса.

Я киваю и провожаю её до двери. Она милая. Даже слишком, раз с юмором отнеслась ко всей этой ситуации.

Когда она уходит, я достаю ноутбук. И заказываю кухонный стол, кровать и гарнитур в гостиную. Затем просматриваю почту. Почти все письма связаны с работой. Моя мать пишет мне каждый день, но я не отвечаю. А вот когда вижу письмо от отца, открываю его. Должно быть, мать рассказала ему, что я вернулся в Лондон. Нажимаю на его имя.

Калеб,

Слышал, что ты вернулся в город. Давай поужинаем вместе. Позвони мне.

Вот и всё, что он написал сыну, которого не видел пять лет. Эх. А почему бы и нет? Я достаю телефон и записываю его номер. Возможно, на этот раз наше воссоединение удастся. Может, он меня удивит и больше не будет таким мудаком, как когда я ужинал с ним в прошлый раз, а он провел два часа, не вылезая из телефона.

Он сразу отвечает и соглашается встретиться со мной завтра вечером в местном пабе. Я иду к кровати и ложусь, не раздеваясь.

За пять лет мой отец не изменился. Если только поседел. И эта седина отлично подходила к его загару, который был результатом похода в солярий, потому что на солнце он краснеет.

— Выглядишь как я! — заявляет он, заключая меня в мужские объятия.

Я хлопаю его по спине и, улыбаясь, сажусь. Боже, я ненавижу этого ублюдка, но очень рад его видеть.

Он ведет себя так, словно последние пять лет мы видели друг друга каждый день. Но всё это показное. Мой отец — продавец. С ним и террорист, сидя на электрическом стуле, почувствует себя как дома. Я ему это позволяю и много пью.

Наконец, мы подходим к тому, почему я здесь.

— Дело практически по твоей части. Проблема в женщине, которую я так желал, но она не стала моей, и в ребенке, которого я так хотел назвать моим и не смог.

Он морщится.

— Не по моей части, сынок. Я заполучил женщину, которую хотел.

Я смеюсь.

— Должно быть, она очень сильно на тебя повлияла, раз ты сбежал из своей любимой Америки.

Я никак на это не реагирую.

Внезапно он выдает:

— Я хотел увидеть мою внучку. Когда ещё думал, что она моя.

Ищу на его лице отсутствие искренности, но ничего не нахожу. Он не целует мне задницу и не говорит что-то, лишь бы казаться вежливым. Он стареет и чувствует приближение смерти. Ему действительно хотелось встретиться с Эстеллой.

— Слышал, что твоя бывшая жена ещё хуже, чем моя первая бывшая жена, — он ухмыляется. — Как ты на это подписался?

— Наверно, я такой же дурак, как и ты.

Он ухмыляется.

— Приходи к нам на ужин. Познакомишься с моей новой женой.

— Конечно, — отвечаю я.

— У неё есть младшая сестра...

— Фу. Ты больной, — я качаю головой, а он смеется.

Звонит мой телефон. Американский номер. Я смотрю на отца, и он жестом показывает, чтобы я ответил.

— Сейчас вернусь, — говорю я и встаю. А ответив, сразу узнаю голос.

— Мойра, — приветствую её.

— Здравствуй, мой дорогой. У меня есть новости.

— Хорошо... — голова кружится. Я смотрю на часы. В Штатах сейчас два часа.

— Ты сидишь?

— Давай уже, Мойра.

— Когда твоя бывшая жена возила Эстеллу в клинику, чтобы сдать кровь, она написала в бумагах «Лия Смит» вместо «Джоанны». Но в тот день была и другая Лия Смит…

Я перебиваю её.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты получил чужие результаты, Калеб. Эстелла твоя. На 99,9% твоя.

— Боже мой.

Оказалось, что когда в больнице обнаружили ошибку, Лия сделала повторный тест. Она не хотела, чтобы я думал, будто Эстелла не моя. Это бы разрушило её продуманный план встретиться в суде по вопросу опеки, где все выглядело бы так, словно я бросил родную дочь. И я бросил её. Не боролся за правду. Я был настолько ослеплен болью, что не стал разбираться в ситуации. Ненавижу себя за это. Я пропустил так много важных моментов в её жизни, а всё почему? Потому что я идиот.

Мойра говорит, что поскольку я живу в другой стране, мне необязательно присутствовать на всех заседаниях. Но я всё равно лечу назад. Лия искренне удивляется, увидев меня в суде. Три раза за три месяца я летал туда. У меня годовой контракт с компанией в Лондоне, иначе я бы уже давно вернулся в Штаты. Когда судья видит, что я присутствую на всех трех слушаниях, он дает мне три недели в год на пребывание Эстеллы со мной в Лондоне, но в присутствии другого родственника. Это маленькая победа. Лия злится. Три недели. Двадцать один день из трехсот шестидесяти пяти. Пытаюсь не зацикливаться на этом. Я проведу с дочкой целых три недели. И год практически закончится. В следующем году Мойра подаст апелляцию, мой контракт закончится, и я вернусь обратно. Принято решение, что с Эстеллой ко мне в Лондон полетит моя мать. Когда я спрашиваю, можно ли мне встретиться с Эстеллой до моего отъезда, Лия говорит, что у неё желудочный грипп, и это будет для неё слишком травматично. Так что мне придется подождать. Я лечу домой и начинаю готовиться. Покупаю кровать, которую ставлю в гостевую спальню. В первый раз она прилетит только на неделю, но я хочу, чтобы она чувствовала себя тут как дома. Поэтому покупаю всякие девчачьи штуки: одеяло с пони и цветами, кукольный дом, пушистое розовое кресло с пуфиком. За два дня до ее приезда, наполняю холодильник детской едой. И едва могу спать. Я так взволнован.