Аннабет Альберт - Бета-тест (ЛП)

Тристан покачал головой, слова сыпались слишком быстро:

— Спасибо, но я лучше посплю, чтобы мы могли выехать пораньше. Я видел кофейню в паре зданий отсюда. Хочешь, чтобы я захватил тебе кофе утром? "Американо" с одной ложкой сахара, верно?

— Да. Самого большого размера, который у них есть, спасибо.

Голос Рави звучал отдалённо для его собственных ушей, и он едва заметил, как пожелал доброй ночи и открыл свой номер. Мужчина направился прямиком в душ, включая воду как можно более тёплой, будто это помогло бы ему смыть то, что чуть не произошло.

***

Тристан плюхнулся на кровать в своём номере. Святые летающие обезьяны, что только что чуть не произошло с Рави? Сначала тот момент в джакузи, когда Рави пялился на его губы, и он был практически уверен, что тот думал о поцелуе. Социальной жизни Тристана последних несколько лет могло не существовать, но он знал, как выглядит мужчина, когда у него на уме что-то большее, чем фильм. И Рави определённо не думал о том, какую дерьмовую комедию или боевик они могли бы посмотреть.

"Как и ты. И ты испытывал соблазн. Признайся". Это была правда. Он был в опасной близости к тому, чтобы ухватиться за предлог посмотреть фильм и пойти с Рави в его номер. Боже, этот знающий блеск в глазах Рави чуть не сразил его. Этот взгляд я-знаю-чего-ты-хочешь был для Тристана приманкой.

У каждого есть вкус. На самом деле, иногда приятно наблюдать за людьми и угадывать, кто в чьём вкусе. Во вкусе Дерека были умные девушки, отчаянно желающие стать плохими. Во вкусе Эдриана, очевидно, бородатые профессора с любовью к свитерам. Во вкусе Кати — низкие, находчивые мужчины, не боящиеся уступить её желанию. А во вкусе Тристана? По всей видимости, прихотливые хипстеры с эскадрой средств для волос и развязностью открытого и гордого гея.

В его голове мелькнуло лицо Патрика. Жизнь Тристана была бы намного менее сложной, если бы его могло тянуть к менее эффектным мужчинам, к осмотрительным профессионалам, у которых мог быть отголосок шанса вписаться в его жизнь. Но нет, его влекло к мужским эквивалентам динамита — к мужчинам с потенциалом разорвать его осторожную ухоженную жизнь на части.

И прошло так много времени с тех пор, как он испытывал такой соблазн, что чувствовал себя сухим как пейзаж северной Калифорнии, для которого одна искра могла стать полным опустошением.

Глава 7

Рави мог бы догадаться, что Тристан жаворонок. Он ещё не приходил раньше него на работу, и парень всегда казался более собранным к девяти, чем большинство людей к четырём. Поэтому было не удивительно, что к шести тридцати у Тристана уже был их кофе, и, благодаря его убеждениям, они отправились в путь в начала восьмого. Прохлады утреннего воздуха было достаточно, чтобы Рави испытал благодарность за кофе. Он занял единственный подстаканник, так как был за рулём.

— Ты заказал свой завтрак для диабетической комы? — Рави махнул на стаканчик, который держал Тристан.

— Да.

Щёки Тристана покраснели, соответствуя розовому сиянию утреннего неба.

— Хорошо тебе, — Рави похлопал его по бедру, прежде чем вспомнил своё решение не прикасаться к Тристану ни по какой причине. Просто это был слишком большой соблазн. Он возился со своим телефоном, подключая к стерео. GPS проинформировал, что им осталось двенадцать часов, и мужчина быстро выключил его и включил музыку.

— Ты хочешь постараться проехать всё за сегодня, или нам следует запланировать разделение и закончить завтра утром?

Тристан вытащил свой блокнот и папку связанных с поездкой документов, удерживая всё на коленях. Рави вывел грузовик с парковки отеля и вернул на I-5, направляясь в сторону севера в долгий путь через северную Калифорнию.

— Давай действовать по обстановке и посмотрим, сколько успеем. Если надавим, может быть.

Тристан скорчил гримасу.

— Я бы лучше выбрал точку для остановки...

— Как насчёт того, чтобы ты поработал над спонтанностью? — было слишком рано, чтобы Рави следил за своим языком, но он пытался смягчить слова. — Если мы доберёмся до середины Орегона, то поужинаем с хиппи. Если доедем до Портленда, я затащу тебя в гей-бар, который знаю с тех пор, как побывал в Портленде на конференции. Мы найдём, где повеселиться.

— Не уверен, что мы должны искать, где веселиться, — губы Тристана сжались. — И гей-бар...

— Это потрясающая идея, — чем больше Рави думал об этом, тем больше ему нравилась идея быть социальным посредником Тристана. И если он устроит парню жизнь, может быть, пропадёт это странное чувство защиты, которое он испытывал, а прочно засунуть Триса в дружеский карман могло только помочь этому затруднительному влечению. — Ты когда-нибудь был в баре?

— Да, — Тристан посмотрел в окно. — В колледже. Мой... друг был любителем баров.

— Друг — в смысле друг или парень? — Рави определённо зацепился за нерешительность Тристана с этим ярлыком.

— Парень, — тяжело вздохнул тот.

— О, здесь есть история, не так ли?

— Это довольно скучно, — Тристан перемешал свои документы.

— Я никуда не тороплюсь.

— Просто типичная история. Я встретил Патрика в кампусе в начале последнего года обучения. Мы были вместе почти два года. Он уехал в турпоход по Европе после выпуска и решил остаться в Амстердаме, — Тристан рассказывал свою историю так, будто читал статью в Википедии.

— Дай угадаю... Собрание "Юных Республиканцев"?

— Ха, — фыркнул Тристан. — Патрика там и мёртвым не увидишь. Нет, мы встретились в столовой кампуса, когда на гриле перемешались наши заказы. Он был немного более... общительный, чем я. Большой круг общения, как у... других людей, которых я знаю.

Интересно. Рави мог поклясться, что Тристан собирался сказать "как у тебя". Он никогда не принимал во внимание отдалённую мысль, что может быть в его вкусе. По крайней мере, среди других парней, которых знал Рави, скромные и якобы скрытые геи предпочитали держаться вместе.

— Так этому Патрику нравилось веселиться, и он затащил тебя в твой первый гей-бар?

— И в первый бар для натуралов тоже. И так далее. Ему нравилось тусоваться.

— И быть открытым? — догадался Рави.

— Да, это тоже, — вздохнул Тристан. — И прежде чем ты спросишь, да, это было большим источником конфликтов между нами. Я, в конце концов, набрался мужества признаться в ориентации своей семье, но, думаю, этого было слишком мало и слишком поздно.

Они снова кружили вокруг острой проблемы семьи, но также находились на бесконечном отрезке плоского шоссе, застряв за очередью фур, и у Рави не было лучшего занятия.

— Как они отреагировали?

— Ужасно, — голос Тристана был напряжён. — Намного, намного хуже, чем я предполагал. Они угрожали, что не будут платить за магистратуру. И смягчились только после того, как мы с Патриком расстались, и я пообещал быть... сдержанным.