Степанида Воск - Грех - имя твое, женщина (СИ)

Время лечит все, в том числе и совесть. По всей видимости, у каждого свой крест. У нас с Германом он один на двоих.

То, чего я боялась больше всего на свете, не случилось. Мужчина ни разу не упомянул из-за чего и из-за кого взял на душу грех. Общая тайна заставила вначале держаться вместе, а после и вовсе сплотила. Хотя, она же в любой момент могла привести к краху…

— Как поживает моя помощница? — в приоткрытую дверь просунулась до боли знакомая голова, а после появился полностью он сам, заходя и закрывая дверь на защелку.

— Великолепно поживает. Голова болит от обилия информации, а так ничего. Жить можно, если осторожно, — ответила, потирая виски. На рабочем столе передо мной лежало с десяток отчетов по работе фирмы, еще недавно бывшей совместным предприятием Макарова и Слюсаренко, а теперь перешедшей под полное единоличное правление Германа. Мужчину свалившаяся ответственность совершенно не радовала. И он изо всех сил пытался сбагрить работу по организации на меня, для чего приказал вникнуть во все тонкости дела.

Мужчина, будучи назначенным опекуном недееспособной жены Слюсаренко, находящейся в доме-интернате для инвалидов, был вынужден взвалить на себя бремя управления организацией. Как он до этого взял на себя ответственность за больную.

О том, что у Макарова нет и никогда не было жены выяснилось сразу же там, в гостинице, в которой мы отсиживались, пытаясь выяснить, все ли правильно сделали, заметая следы в связи со смертью Слюсаренко. Я тогда еще посочувствовала Макарову по поводу состояния его суженной, а он, узнав о моем заблуждении, лишь горько рассмеялся. Мужчина рассказал мне, что женщина стала инвалидом по причине легкомыслия и беспечности со стороны мужа, то есть Виталия. Мужчина затеял гонки со случайным водителем на оживленной трассе, которые и привели к аварии. Машина Слюсаренко обняла дерево. Жанна, его жена, чудом выжила, но навсегда стала прикована к постели с сознанием трехмесячного ребенка, а он не получил даже царапины. После случившегося всю вину в аварии Слюсаренко возложил на Жанну, хотя на самом деле он был за рулем.

Женщина долго находилась в больнице, то в одной, то в другой, а когда настало время ее забирать, то муж просто отказался это делать, заявив, что ему некогда возиться с инвалидом. Макаров, когда узнал об этом, сильно разругался со Слюсаренко, но не смог того переубедить в принятом решении. Ему пришлось самостоятельно решать судьбу родственницы и устраивать ее в интернат, где ей был бы оказан должный уход.

— Могу предложить одно очень замечательное средство для снятия умственного напряжения, — мужчина прошел вглубь кабинета.

— Это еще какое же? — сделала вид, что совершенно не понимаю к чему клонит мужчина.

— Принцип сообщающихся сосудов знаешь? — я приподняла бровь в немом вопросе. — Если кровь приливает к одному месту, то она отливает от другого.

— И каким образом оно должно использоваться в моем случае? — мне было интересно, что же придумал в этот раз Макаров.

— Сейчас тебе все покажу. Подними свою очаровательную попу из столь любимого мною кресла.

— Неужели ты предлагаешь использовать его не по прямому назначению, а исключительно в личных целях? — игриво спросила у мужчины, вспоминая, как еще недавно именно в этом кресле я объезжала бедра Макарова, для чего всего лишь задрала юбку повыше. В тот раз мне все понравилось, если не считать непонятно откуда взявшейся скрепки, порвавшей чулки, которые после пришлось снять, дабы не «светить» появившейся на нейлоне стрелкой.

— Об этом я еще подумаю, но в данный момент я придумал кое-что другое. Хотя, что может быть нового в старом? Только лишь свежие ощущения. Обопрись руками о стол, — скомандовал мужчина.

По позвоночнику прошлась легкая волна дрожи. Я замерла в предвкушении дальнейшего развития событий.

— Но тут же бумаги. Важные, — возмутилась, но не особо сильно, чувствуя, как меня заводит столь резкое переключение с одного дела на другое.

— А ты уж постарайся их не помять и не испортить, а иначе будешь наказана, — полушутя произнес мужчина.

Я задумалась, а что для меня более важно: сохранить документы или воспользоваться предложением, сделанным Макаровым?

Недавно попросила мужчину во время полового акта шлепнуть меня по попе, что Герман и сделал. Мне понравилось, ему тоже.

— Давай в следующий раз. Мне не хочется еще раз разбирать все эти бумаги, — притворилась будто не хочу продолжения.

— Как скажешь, любимая, — Герман обнял меня, прижал к себе, а после приласкал языком ушную раковину, не забыв прикусить мочку уха. — Но позицию все равно занимай. У меня мало времени. Гость из Кореи ждет.

Сегодня утром Макаров мне говорил о переговорах, ведущихся по поводу нового оборудования, которое производилось в Корее. Так что я даже и не надеялась встретить Германа в середине рабочего дня.

— С удовольствием, — выполнила то, о чем меня попросили. Раз времени мало, то поиграть можно и в другое время.

Мужские руки легли на холмики грудей, сжав их, а после принялись дразнить соски через ткань блузы и лифчика. Герман, начав перекатывать между пальцами твердые горошины, заставил мое тело возбудиться с полуоборота. Жаркая волна желания пронзила насквозь, от чего трусики сразу стали мокрыми. Я глухо застонала. Мужчина провел языком по шее вдоль позвоночника, подул, вызывая легкую дрожь внутри тела, а после и вовсе прикусил нежную кожу плеча. Я буквально плавилась в объятьях Макарова, позволяя ему делать со мной и моим телом все, что ему вздумается.

— Ты сегодня одела мою любимую юбку, — шепнул мужчина, толкаясь бедрами в мои ягодицы.

Герману нравилось, когда я ходила в мини. Ему оставалось всего лишь задрать юбку, чтобы добраться до моих глубин. Препятствие в виде стрингов мужчину никогда не смущали. Он их практически никогда не замечал, считая несущественным барьером.

— И твои любимые трусики, — в том же тоне ответила Макарову.

— В следующий раз оставь их дома, — я на миг замерла, представляя, как приду на работу без белья. Возбуждение стремительной волной прокатилось по телу, сосредоточившись внизу живота.

Руки мужчины принялись задирать юбку, собирая гармошкой на талии, при этом он сам не переставал вжиматься пахом в мою промежность. Мне не стоило сомневаться в силе возбуждения мужчины, свидетельство того недвусмысленно упиралось в ягодицы. Наконец, услышала, как щелкнула пряжка ремня.

И я кожей ощутила нежную плоть, прижавшуюся к попе. Мужчина властной рукой направил эрегированный член к промежности, потерся. Я же изнывала от желания, истекая соками, мечтая заполучить его в свои глубины.

— Все же без белья будет гораздо лучше, — Герман сдернул вниз мешающие стринги. Они невесомой паутинкой скользнули по моим ногам.