Степанида Воск - Грех - имя твое, женщина (СИ)

А в следующую секунду я охнула от наслаждения, когда Макаров единым движением заполнил мою плоть, с каждым толчком приближая к получению оргазма. Так, как я любила. Быстро. Полно. Остро.

Мне всякий раз доставляла удовольствие необузданная страсть мужчины, проявляющаяся в самых неподходящих для этого местах. Буквально на днях мы с ним ездили на мотокросс, следили за шоу отважных мотоциклистов, рискующих жизнью на каждом этапе гонки. Так Макарову приспичило заняться со мною сексом прямо на стоянке посреди поля, где проходило мероприятие. Вокруг машины ходили люди, а в это время мы предавались разврату, получая небывалое удовлетворение от пикантности ситуации и возможности быть застигнутыми в любой момент.

Мужчина никогда не признавался мне в любви. А тут вдруг взял и признался, простонав, что любит меня вплоть до кончиков крашеных волос. Это было настолько неожиданно, что последующий за признанием оргазм был такой небывалой силы, эмоции от которого я не смогла сдержать, громко простонав. Да так, что распугала стайку ребятишек, отиравшихся возле нашей машины. Они, по всей видимости, посчитали, что во чреве автомобиля живет огромный монстр, способный издавать утробные звуки подобной высоты.

Толчки Макарова внутри моего тела становились все быстрее и резче, такими, какие я любила, отрывистые, чуть болезненные с привкусом сладкой боли. Дабы сделать наслаждение еще ярче мужчина ухватил меня за отрастающие вновь волосы, заставляя выгнуться в спине, как той дикой кошке. Громкие шлепки, раздающиеся в тиши кабинета, вырывающиеся из горла стоны, хриплое дыхание, все смешивалось в единый коктейль, будораживший ощущения и заставляющий все более и более распаляться в ожидании развязки.

Острое наслаждение, получив свое зарождение внизу живота, шквальной волной обрушилось на пребывающее в ожидании тело. Макаров всякий раз умудрялся доводить меня до оргазма, прежде, чем получить его самому. Как-то я спросила, почему он так делает? Мужчина, рассмеявшись, ответил, что удовлетворенная женщина отдает сторицей, позволяя творить с нею все, что душе угодно, желая вновь испытать маленькую смерть.

***

— Герман, а как ты узнал, что я это я? — лежать со связанными руками было не совсем удобно, но вполне терпимо. Рубашка мужчины в этот раз заменяла веревки, а шикарный гостиничный номер в том же городе, где окончил свою жизнь один не очень хороший человек выходил окнами на курортный парк. Ближе к вечеру мы собирались совершить моцион, пройдясь мимо достопримечательностей города и, наконец, рассмотреть их в полной мере. А то в прошлый наш приезд, год назад, как-то было не до этого.

— О чем ты, детка? — мужская плоть до сих пор пребывала внутри моего тела, создавая некий дискомфорт. Но о том я, естественно, помалкивала, дабы не расстраивать мужчину, решившего пойти на новый раунд, не выходя из первого.

— Ну, тогда, после сауны, как ты узнал меня? — всякий раз, когда мужчина проникал в меня сзади, в мыслях я возвращалась ко дню нашего знакомства.

— А. Все очень просто, посмотрел видео с камер видеонаблюдения, — усмехнулся мужчина, по всей видимости, вспоминая, что именно он увидел на записи. Мужская рука поползла по животу и спустилась ниже в поисках заветного местечка.

— Так ты еще вуйаерист, — подначила Макарова.

— Есть немного. Особенно мне нравится смотреть, как ты раздеваешься. Медленно. Покачивая бедрами. А твои груди колышутся в такт движениям.

— А что тебе еще нравится? — раз зашел разговор о слабостях, следовала выяснить все до самого конца.

— Мне много чего нравится, — задушевно произнес мужчина, принявшись двигать бедрами.

— Например, чего бы ты хотел? — я едва сдержала стон.

— Я бы не отказался снять видео с тобою в главной роли. А потом бы мы с тобою его посмотрели, — предложил мужчина, нежно целуя меня.

— И что в этом интересного? — не поняла.

— Видео для взрослых, если ты еще не догадалась, моя сладкая. Мы бы снимали то, чем занимаемся каждый день, — ответил Макаров, сжимая грудь.

***

И мы выполнили желание Германа, как только вернулись из поездки, куда отправлялись чтобы помянуть ныне усопшего Слюсаренко Виталия Евгеньевича, бывшего депутата, махрового садиста и неважного семьянина. Макаров объяснил это необходимой данью, которую следовало приносить каждый год. Я не возражала. Мужчина сказал, что так надо, значит, так надо. Тем более теперь Слюсаренко не мог мне сделать больно, так почему бы не оказать ему уважение, явившись в город, где его настигла преждевременная смерть. Хотя, возможно все было предопределено задолго. Может, так и должно было быть. Я не знала.

Все же я совершенно не жалела о том, что Виталий умер. Мой палец так и остался несколько изуродованным, что служило прямым напоминанием о зверствах, которые мужчина творил со мной, а тем более собирался сделать.

Но как бы я не ненавидела Виталия за содеянное, рюмку водки за упокой выпивала исправно, даже не закусывая. Поминали Слюсаренко мы недалеко от места его смерти. В небольшом кафе в нескольких кварталах от дома, где все произошло. Кстати, тот дом в злополучную ночь сгорел. По версии следствия его подожгли либо мальчишки, ищущие приключений, либо бомжи из-за передела сферы влияния. Об этом мне сказал Макаров, когда мы уезжали из города.

Тело Слюсаренко так и покоится в леске. Макаров сказал, что над его могилкой какая-то птичка свила гнездо и отложила в него несколько яичек, из которых в скором времени должны появились птенцы. Наверное, это хороший знак. Пусть земля ему будет пухом.

***

К первым съемкам домашнего видео мы готовились с тщательностью и старательностью, свойственным лишь новичкам.

Я целый час отмокала в ванной, брила ноги, эпилировала область подмышек и бикини, чистила зубы, натирала кожу маслом, смачивала духами все возможные места. Лишь бы на камере выглядеть свежо и естественно, словно новая копейка.

Макаров же занимался установкой света, расстановкой оборудования и зеркал. Для этого он обошел ни один магазин фото и видеотехники. Я еще смеялась, что охота пуще неволи, приговаривая, мол, для бешеной собаки и семь верст не крюк. Но мужчина был непоколебим в своей задумке. Лишь изредка посмеивался, что со временем и я подсяду на «иглу».

Когда оборудование было настроено, мы занялись его тестированием. В качестве статиста выступала я. Макаров приказал мне лечь на кровать и заняться самоудовлетворением. Стеснялась я жутко. Мало того, что для меня было в новинку лежать под прицелом видеокамер, так еще и заниматься мастурбацией, которую я считала интимным актом.

— Разведи ноги шире. Шире я сказал. А теперь согни в коленях. И не сожми, а разведи. Неужели так трудно понять? — Макаров злился, я же комплексовала.