Кендалл Райан - Женатые. Часть 1

Я содрогаюсь при этой мысли.

— Я знаю, это необычно, этот контракт… — Фред делает паузу и хмурится. Он барабанит пальцами по столу, робко поглядывая на меня.

Необычно? Как минимум отвратительно. Я мог бы посмеяться, если бы ситуация не была настолько мрачной.

Много лет назад они с моим отцом составили завещание с изложением того, что случится с их многомиллиардной компанией после их смерти. Пугающие стопки бумаг, в которых на юридическом языке прописано, что Оливия и я унаследуем компанию пополам… Но только если поженимся.

На прошлой неделе было созвано экстренное совещание. Ухудшающееся здоровье Фреда, да и трудности в самой компании, которые она претерпевает на протяжении уже шести кварталов, не позволили и дальше откладывать решение проблем. Нам с Оливией представили варианты.

На мой взгляд, не было никаких вариантов. Была только альтернатива, которой можно и нужно было воспользоваться. Мы должны пожениться, чтобы спасти наследие наших отцов, а также рабочие места шести тысяч человек в офисах Манхэттена, Чикаго, Сан-Диего и Брюсселя.

Оливия считала по-другому. Ее не прельщала идея быть связанной со мной, поэтому она настаивала на рассмотрении других вариантов.

Даже если мы убедим ее связать себя узами брака, нет ни единого шанса, что Оливия приблизится к моей кровати. Проклятье!

Мы были близки один раз… Только раз. Тогда она была пьяной студенткой колледжа на каникулах.

Наши семьи жили в домике на пляже в Пьюджет-Саунд. Тем летом мы отдали предпочтение Западному побережью. Наблюдение за китами, долгие прогулки на морском воздухе, распитие шардоне по вечерам (Прим.: белое сухое вино из классического сорта белого винограда «шардоне») и поедание омаров, словно мы были взрослыми, а не девятнадцатилетними студентами.

Той ночью она пробралась из комнаты, которую делила со своей сестрой, в мою спальню. Я завелся в тот самый миг, когда почувствовал ее теплую ладонь на моей обнаженной груди. Я всегда хотел Оливию. Желал даже тогда, когда еще и не понимал, что за странное чувство уже давно теплится в груди. Мы целовались в темноте, наши языки изучали друг друга, руки искали, сердца колотились.

Потом я вдруг очнулся. Было много причин, по которым той ночью я не смог признаться ей в своих чувствах. У ее мамы был диагностирован рак. И я знал, что потом Оливия сожалела бы о сделанном. Она бы подумала, что использовала меня, чтобы справиться с ситуацией. Плюс ко всему из недавней игры «Правда или действие» я узнал, что она была девственницей. Так что я поцеловал ее еще раз, а затем остановился. Это было самое трудное решение, которое я когда-либо принимал.

А теперь она относится ко мне, как будто я кусок жвачки, приклеившийся к ее «лабутенам», которые она предпочитала носить. (Прим.: туфли от знаменитого французского дизайнера-модельера Кристиана Лубутена. Отличительной чертой данных туфель является алая подошва).

— Я действительно думаю, что это к лучшему, — добавляет Фред, вернув меня к реальности.

— Это то, что хотел твой отец, Ной, — говорит Прескот.

Прескот был доверенным лицом отца. Но при этом, в остальном — он полный придурок. В этот момент дверь конференц-зала распахивается, и даже не поднимая глаз от контракта, я понимаю, что это она .

Свежий цветочный аромат с четкими нотками жимолости достигает меня. Я понятия не имею, где Оливия берет это дерьмо, но из-за него мой рот наполняется слюной. Всегда. Однажды я провел целую субботу в парфюмерном отделе магазина, пытаясь понять, этот эффект; хотел доказать себе, что именно ее парфюм меня притягивает, что в ней самой нет ничего особенного. Но я так и не нашел его…

— Я здесь, — говорит Оливия, слегка запыхавшись.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы не упустить момент, как она приглаживает рубашку на соблазнительных изгибах. Пышная грудь и плоский живот приводят меня в мандраж. Ее жакет перекинут через руку, в которой она держит кожаный портфель с черной монограммой, вышитой курсивом.

— Мисс Кейн, — говорю я весело. — Ты выглядишь восхитительно, занималась сегодня утром?

Она любит ходить на тренировки перед работой. Говорит, что это дает ей заряд бодрости на весь шестнадцатичасовой рабочий день. Я рад, что физические занятия придают ее щекам розоватый оттенок… Предполагаю, так же как и секс. Одна мысль об этом, и мой член дернулся в штанах.

— Запомни, Ной. Это только бизнес, — произносит она, моргая своими густыми черными ресницами.

Ни улыбки. Ни смеха. Противоположность обычной реакции, которую я вызываю у представительниц слабого пола. И это чертовски раздражает меня.

Как будто Оливия Кейн обладает противоядием к моему очарованию. И это заставляет меня мечтать о том времени, когда она сдастся мне. Мысль о ней, стоящей передо мной на коленях, в то время как ее розовые губы глубже вбирают мой член, прося больше даже тогда, когда она давится моей длиной, — это больше чем просто сексуальная зависимость. Это практически цель жизни. Для меня секс является видом спорта. Я знаю правила, играю жестко и всегда выигрываю.

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоить свой член, понимая, что все наблюдают за мной. Оливия никогда не давала мне спуску, и я, черт возьми, уважаю ее за это.

— Я просто пытаюсь сделать то, что лучше в данный момент.

— Давай начнем с этого, — она выпускает мягкий вздох раздражения и ставит портфель на стол.

Ее отец похлопывает тыльной стороной ладони, приглашая:

— Садись, дорогая.

Оливия подчиняется, не теряя достоинства, и с уверенностью, присущей ей с рождения, опускается в кресло. С полным равнодушием она просматривает копию контракта, переданного ей Престоном.

— Я просто не понимаю, почему в завещании должен быть пункт о браке.

А эта женщина говорит дело. Мое предположение? Наши отцы всегда хотели быть сватами. Они пытались нас поженить, когда мы были еще в пеленках. Черт, у нас даже есть фото двадцатилетней давности в свадебной одежде.

— Я объяснял, дорогая. Это единственный способ удержать компанию в семье. Я думал, что ты этого хотела… Возможность руководить этим местом в будущем.

— Это так, папа, — мягко говорит она. Потом ее взгляд поднимается ко мне. — Я просто не думала, что ради этого буду вынуждена совершить что-то подобное.

— Никто тебя и не заставляет, — говорю я спокойным тоном, закинув руки за голову и перебирая пальцами. — Выбор за тобой, Оливия. Я тебе это уже говорил, я в игре.

В волнении она грызет красный лак на большом пальце, затем резко складывает руки на коленях и стреляет в меня ледяным взглядом.

— Я в курсе твоей позиции.

Черт, по крайней мере, она готова снова всех нас выслушать. Я знаю, что в глубине души она понимает, что мы правы. Вместе мы справимся. Это семейная компания. Ни один из нас не может позволить себе выкупить другую часть, так что она должна остаться поделенной пополам внутри семьи. На данный момент другого выхода нет. Для меня это больше чем просто деньги. Мы с Оливией выросли вместе. Родители не представляли иного будущего для нас. Я всегда знал, что в моем будущем она занимает отдельное место, даже если это просто работа бок о бок. Но сейчас она получила шанс опустошить мои яйца. И я с нетерпением ждал этого.