Лорен Бейкер - Обретая дом (ЛП)

— Может, когда-нибудь я смогу обсудить это с кем-нибудь. Но не с тобой. Я думаю, может, хорошо, что это больно, но я не могу иметь с этим дело, пока нахожусь здесь. До прошлой ночи я уже понимал, что должен уйти и разобраться со всем своим дерьмом. Когда я увидел этого парня, твоего друга Терри, то еще больше убедился в этом.

Меган, наконец, поняла правдивость слов своей матери. Шон разбирался со своей жизнью, и она будет эгоистичной сукой, если будет мешать ему. Она прикусила губу, боясь, что если откроет рот, то начнет плакать.

— Я понимаю, — наконец сказала она. — Но, пожалуйста, мне необходимо знать, что с тобой все хорошо. Пожалуйста, будь на связи. Не исчезай.

— Не исчезну. — Он посмотрел на нее в последний раз долгим искренним взглядом, который вырвал ее сердце из груди. — Спасибо за все, что ты сделала для меня, — затем он повернул дверную ручку и вышел.

Когда ей удалось вздохнуть в следующий раз, он уже ушел.

Дверь за ним закрылась с еле слышным щелчком, что раздался в пустой квартире. Меган пялилась на нее целую минуту, прежде чем начала рыдать.

Она закрыла лицо руками и сползла на колени. Хриплые рыдания сотрясали ее тело. Она плакала, пока ее слезы не утихли в беззвучной дрожи. Затем она свернулась в позе эмбриона на полу в гостиной и наблюдала, как пятно солнечного света из окна медленно перемещалось по комнате, отмечая, как проходит новый день.

На улице стоял знойный июльский день, воздух благоухал выхлопными газами, а в небе дугой стоял смог. Меган опаздывала. Пот стекал по ее позвоночнику, когда она шла быстрым шагом по тротуару к ресторану, где ее ждал Росси.

Она подстригла волосы пару недель назад и волнистые локоны, что обрамляли ее лицо, намокли из-за высокой влажности, завиваясь еще сильнее. Но несмотря на физический дискомфорт от жары, она давно не чувствовала себя так хорошо. Почти шесть месяцев. Только сейчас она начала вливаться в прежний ритм жизни.

Январь был настоящим адом.

После ухода Шона, она проживала все дни, как лунатик, общаясь со своими друзьями и выполняя задания на работе, чувствуя себя словно под действием наркотиков. Как будто наблюдая со стороны, как кто-то проживает ее жизнь. Она постоянно думала о нем: где он, что делает, как все могло бы быть по-другому, что она должна была сказать или сделать, чтобы он остался, как она никогда не должна была позволить этим отношениям начаться.

Хуже всего было по ночам. Проспав три месяца с Шоном в одной кровати, Меган осознала, что больше не может спать одна. Она ощущала только его отсутствие, вспоминала тепло его тела, объятия, размеренное дыхание. Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой в своей кровати. После его ухода она неделями не меняла постельное белье, пока на нем не осталось даже отдаленного запаха, напоминающего о Шоне, затем, рыдая, она, наконец, сняла белье с кровати.

Ее одиночество ухудшала страшная сексуальная тоска, которая одолевала ее всегда неожиданно. Стоя на кассе в магазине она вспоминала, каким взглядом Шон мог посмотреть на нее или каким хриплым был его голос, когда он шептал непристойности ей на ухо. Из-за внезапного порыва желания, она становилась легкомысленной.

Ночью она мастурбировала, вспоминая их занятия любовью, стыдясь, насколько он все еще возбуждал ее, и как мысль о нем могла довести ее до оргазма в считанные мгновения. Иногда освобождение было настолько мощным, что она плакала. Ее тело скучало по нему почти так же, как разум.

Она была потерянной. Опустошенной. Впервые в жизни она действительно понимала значение этого слова.

ZY

Февраль был еще хуже.

Шон не позвонил, как обещал. Депрессия Меган из-за его ухода усугублялась постоянным страхом за его благополучие. Она воображала самые ужасные сценарии, представляя, что он мог вернуться на улицы, быть избитым или даже хуже.

Меган навещала Шарлотту и Грега, проводя время со своим новорожденным племянником. У Литтл Ричарда были простые запросы: он хотел, чтобы его держали на руках, покачивали кроватку, пока он засыпал, меняли памперсы и кормили. Она провела вторую половину дня, обнимая его и разговаривая с Шарлоттой и Грегом, изумляясь, как изменилась их жизнь в статусе родителей. Любовь к сыну смягчила острые углы в характере Шарлотты, хотя она по-прежнему не утратила способность раздражать Меган.

— Знаешь, — сказала Меган Шарлотте, — говорят, материнство меняет женщин, думаю, они правы. Моя раздражающая старшая сестра исчезла? Ты едва отчитывала меня последние дни.

— Это не так весело, когда ты все время в депрессии, — съязвила в ответ Шарлотта в своей старой манере. — Серьезно, Мег, ты в порядке? Ты очень похудела и выглядишь грустной. Разве не настало время ожить? Ты должна пережить уход этого мальчишки, взять себя в руки. Никто не стоит того, чтобы столько хандрить.

Меган ощетинилась.

— Хорошие ободряющие слова, Шар. В конце концов, ты не могла так уж сильно измениться.

Но Грег, который, как и ожидалось, стал заботливым отцом, не задавал никаких вопросов, просто предложил чашку кофе для успокоения и разговаривал с ней о ребенке.

Меган завидовала их новой жизни, сосредоточенной вокруг ее племянника, наполненной любовью, радостью и упорным трудом. Ближе к концу февраля Шон наконец позвонил.

Меган пришла домой с работы, когда на автоответчике зазвучало сообщение:

— Привет, это я. Просто хотел дать знать, что у меня все хорошо. Я нашел место для проживания и вышел на работу. Я... — последовала длинная пауза, Меган решила, что он скажет, как скучает по ней, но затем он закончил… — я буду на связи.

Меган хотела забраться в аппарат и дотянуться до него каким-то образом, она хотела закричать и ударить его по лицу за то, что он не нашел в себе смелости поговорить с ней напрямую. Телефонное сообщение было первым из нескольких, которые он всегда оставлял, точно зная, что она еще не дома. Она сохраняла и проигрывала каждое снова и снова.

ZY

В марте она начала притворяться, что может справиться.

Это означало, что ей пришлось избегать большинства друзей, так как они могли сказать, что она просто делает все механически.

Саша единственная, с кем она виделась время от времени, чтобы выплакаться в жилетку или посидеть за бутылкой вина. Саша, которая говорила, что все изменится к лучшему, и что Шон тоже по ней скучал.

Жизнь Меган сократилась до еды, сна и работы. Было много работы, чтобы себя занять, так как Росси регулярно давал ей задания для статей: конкурс между местными пекарнями или открытие новой библиотеки в окрестностях. Сейчас она на полставки работала корректором, наполовину репортером, и ее оклад увеличился.

Впервые в жизни у нее было больше денег, чем было нужно. Не потому, что ее зарплата была такой высокой, а потому, что ей было не на что ее тратить. Большую часть вечеров она оставалась дома, смотрела телевизор или читала, и часто пиво или бутылка вина составляли ей компанию.