Алла Холод - Девочка из провинции (СИ)

«Чужим»? Катю будто больно хлестнули по лицу. Он считает ее чужой. Он не думает объединять их жизни.

– Ты же мечтал о своей клинике, – напомнила она.

– Ага, – подтвердил Димочка, – а в детстве я мечтал стать космонавтом. Мало ли кто о чем мечтает? Нереально все это для меня. Я всего лишь мальчик из глухой провинции. А вот Лика твоя молодец.

– Ну да, молодец, – согласилась Катя.

«Знал бы ты, что сотворила твоя умница целеустремленная… Обокрасть родного отца – это вам не шутки. Как бы ты тогда на нее посмотрел? А знал бы ты, что я сделала для того, чтобы ты уютно устроился в бабкиной квартире, которую ты считаешь “чужой хатой”!».

Кате хотелось плакать, пора было прощаться, они уже почти подошли к ее дому. Напоследок она все-таки не выдержала, сказала:

– Я не знала, что ты так любишь деньги…

– Да не то чтобы я деньги так любил, ты, наверное, меня не поняла. Я жизнь люблю. И я вижу, что у кого-то она движется, течет в каком-то направлении. А у меня нет. Вот и все.

– А чего тебе не хватает в этой жизни?

– Многого не хватает, – честно признался Димочка. – Впечатлений, движения, интереса. Я бы хотел посмотреть мир, по-настоящему увлечься чем-то… Ну, вроде как Лика. Она горит и светится, у нее есть цель, она ее видит, и она обязательно попадет в «яблочко». Такие, как она, так устроены. Она будет жить в столице, ездить на гастроли, еще немного – и она без всякого папы будет разгуливать по парижским бутикам и загорать на Мальдивах.

– А ты говоришь, что не в деньгах дело. В деньгах, Димочка! Не обманывай себя.

– Ну, я не знаю, может, отчасти и в деньгах, – пожал плечами Димочка. – Но деньги не сами по себе важны, а как способ увидеть жизнь во всем ее великолепии. Ладно, чего тут спорить, не думаю, что и ты так уж равнодушна к деньгам. Иди домой, ты замерзла, вон дрожишь вся.

Катя действительно дрожала. Но не от холода. Ее трясло от страха и отчаяния. Она совершила нечто ужасное и совершенно не раскаивается в этом, она ничего не чувствует, потому что думала, что ее жертва принесена во имя великой цели. Но ее цель – как линия горизонта. Она не приближается к ней ни на один шаг.

И чего он вчера так разоткровенничался с Катькой, спрашивается? Димочка шел на домашний вызов пешком, очень уж не хотелось толкаться в транспорте. Пусть не близко, но стоять в вонючем автобусе, ощущать близость посторонних, далеко не всегда опрятных людей… Увольте. Лучше пешком, тем более, что это полезно.

И что его вчера прорвало-то? Выпил он немного, не столько, чтоб сильно на откровения потянуло. Да и что толку откровенничать с Катькой? Все равно она ничего не поймет. Нет, Катя хорошая девушка, она ему нравится, и выручает она его здорово, но есть и свои «но». Слишком уж сильно она в него влюблена, пугающе сильно. Она тщательно скрывает это, старательно изображает какую-то умеренность, но он-то все видит и понимает. Делает вид, что ничего не замечает, потому что ему страшно подпускать ее слишком близко, это все равно, что лезть в самое жерло проснувшегося вулкана. Он же видит, что предел Катиных мечтаний – окольцевать его поскорее и прилипнуть на веки вечные. Но он пока не готов. Он ничего еще не видел в этой жизни.

Девушки периодически у Димы были, внешность яркая, броская, девчонки льнули к нему всегда. Вот только он отзывался далеко не на каждый призыв и никогда не стремился собирать коллекцию своих побед. Да и что это были за девушки? Как правило, привлекательные, неглупые, влюбленные в красивого парня. Так, чтобы у него самого замирало сердце и спирало дыхание, такого еще не было.

Катино общество Диме было приятно, и как женщина она ему нравилась, от нее приятно пахло, у нее была нежная кожа. Хорошая девушка, никто не спорит. Были у нее свои неоспоримые плюсы: она не навязывалась, она добрая и отзывчивая, у нее приятная внешность. Но она такая простая! Ее походка, манеры, какая-то зажатость, глаза, в которых сразу читается любая эмоция, – все выдает в ней простую девчонку из райцентра. С ней, конечно, удобно: можно ничего из себя не строить, никого не изображать, не притворяться. С одной стороны, это здорово, но с другой… Так он и сам не заметит, как округлится на Катькиных беляшах, обленится, закиснет. Если он сейчас решится связать с ней жизнь, то его мир будет ограничен только ею. Она не даст ему шагнуть ни в одну сторону, закормит, заболтает и рано или поздно превратит в жалкого подкаблучника.

Она думает, Димочка не догадался, что весь этот финт с туристической лотереей был специально организован? Нет никаких бесплатных путевок! Бесплатными в нашей стране могут быть только неприятности. Наверняка она развела дядюшку, наврала ему что-нибудь правдоподобное, чтобы раскрутить на две путевки, а не на одну. К тому же Катька безумно, опасно его ревнует, это Дима понял еще в Доминикане, она за пределы своих крепких объятий не выпустит его до гробовой доски.

Но Дима еще слишком молод, он еще совсем не знает, что такое настоящая жизнь. Он даже не уверен, что любит Катю. Может, и любит, а может настоящая любовь – это что-то совсем другое? Откуда ему знать, если он никогда еще не сходил с ума от любви? Что он вообще видел в свои годы? Глухомань, в которой вырос и из которой, по счастью, удалось сбежать. Потом город, институт, работа. Вонючее общежитие, вечная нехватка денег. Ладно, сейчас Катька выручила, переселила в нормальное жилье, но оно ему не принадлежит. Может, конечно, принадлежать, но для этого надо на Катьке жениться. Но, открывая дверь в семейную жизнь, он закроет для себя все остальные. Не рано ли?

«Рано, – твердил себе Дима, – рано. Я еще ничего не видел, ничего не знаю, я пока не готов. Может, в моей жизни еще произойдет что-то важное…»

Он был не в настроении не только из-за своей вчерашней неоправданной откровенности. Сегодня состоится уже четвертое посещение одной семьи, куда его вызывают на дом. В их клинике есть такая услуга, как домашний вызов ветеринара, и Дима обихаживает одну очень красивую кошечку. Ее хозяева периодически баловали свою любимицу, давая ей еду со стола, после чего кошка начинала отчаянно чесаться и расчесывалась до крови. На ее шубке стали образовываться проплешины. Дима категорически запретил кормить ее чем-либо, кроме ветеринарных кормов, и приходил делать уколы, потому как домашняя киса категорически отказывалась выходить из дому. А если ее удавалось посадить в переноску, орала благим матом. Она и в квартире не особенно благоволила ветеринару, пряталась, ее приходилось то извлекать из-под дивана, то из-под кровати. И теперь наученный опытом Дима предупреждал хозяев звонком, что будет через пять минут, чтобы они успели закрыть двери в комнаты, где кошка может половчее спрятаться.