Алла Холод - Девочка из провинции (СИ)

Бывшие одноклассники уже в открытую посмеивались над дурочкой. Но особенно противно было читать ее переписку с неким таинственным поклонником, который писал ей почему-то не в «личку», а оставлял свои откровенные признания прямо на общей, видимой всем доске обсуждений. Фотография «поклонника» была явно скачана с какой-то рекламы. Из любопытства Катя даже зашла на его страницу и сразу поняла, что профиль – левый. Ни друзей, ни других фотографий, ни групп или игр – ничего этого на странице «поклонника» не имелось. То есть глупышка зарегистрировала профиль, ляпнула туда рекламную фотографию какого-то картинного красавчика и писала сама себе любовные признания, да в обсуждениях, так, чтобы все видели. Вот тогда Катя и удалила дуру из друзей, пусть обижается.

Так что, как далеко может зайти самолюбование и нарциссизм, она примерно знала. Хотя у Димочки таких признаков не замечала. Может, женщины самолюбуются напоказ, а мужчины извлекают из своей красоты практическую выгоду, не слишком демонстрируя это? Катя задала этот вопрос дяде, и он откликнулся, допив последний глоток.

– Ну и что, что ты в своем Димочке ничего такого не замечаешь? Ты знаешь его не так уж давно, и, думаю, не так хорошо, если он от тебя скрывает какие-то важные вещи. Я со своей Региной сколько лет прожил, да так и не раскусил бы ее, если бы она не сделала мне ручкой.

– И что же делать? – совсем пригорюнилась Катя.

– Не знаю, детка, в таких вопросах быть советчиком опасно, – проговорил дядя Борис, – вот скажу я тебе сейчас то, что вертится на языке…

– А что вертится? – перебила его племянница.

– Вертится, если честно, совет закончить этот роман, пока он окончательно не разбил тебе сердце.

Борис встал с дивана, прошелся по комнате, посмотрел в окно, потом резко обернулся к Кате.

– Но вдруг я окажусь не прав? Может, твой Димочка – это твоя судьба, и ты потом никогда не простишь себе, что послушалась моего совета, совета обманутого человека. Может, он не собирается тебя предавать, и ты только с ним и можешь быть счастлива? Тут беда, мне кажется, не в самом этом Димочке, не в том, обманщик он или нет. Пользуется он тобой или вправду любит.

Слово «пользуется», выскользнувшее у дяди и даже, кажется, не замеченное им самим, больно резануло Катино ухо. Что значит – пользуется? Хотя… Димочка довольно легко поверил в бесплатное экзотическое путешествие, заселяясь в бабкину квартиру, он только для виду немного поупрямился, а теперь живет себе там, припеваючи. Может, он и вправду ею просто пользуется?

– Так если, как ты говоришь, беда не в самом Димочке, то в чем же? – поинтересовалась Катя.

– В тебе самой, Катюша, – ответил дядя. – Слишком уж сильно ты в него влюблена. Поэтому и страдать будешь не в пример другим, куда сильнее. Ты молодая привлекательная девушка, а все твои интересы сошлись в одной точке. Разве я не прав?

– Может, подскажешь, как что-то изменить? – с вызовом ответила Катя. – Разве ты не понимаешь, что ничто не зависит от моей доброй воли. Я бы жила по-другому, но не получается.

– Вот потому я и говорю, что проблема не в нем, а в тебе, – вздохнул дядя. – Я понимаю тебя и именно поэтому хочу предостеречь. Слишком сильные страсти опасны для человека, потому что никто не знает, куда такая страсть может завести.

Катя совсем скуксилась, ей хотелось прошипеть что-нибудь злое о том, чтобы не лезли к ней в душу. Но ведь она сама напросилась на этот разговор, сама хотела совета. Теперь терпи и слушай правду, какой бы она ни являлась. А правда, пока она не была высказана вслух, казалась куда более безобидной. Обличенная во фразы, да еще и звучащие из уст умудренного жизнью человека, она приобретала отталкивающие, уродливые формы. Неужели это про нее, про Катю, дядя говорит? Разве ее жизнь так ничтожна, если весь ее смысл заложен в одном человеке? А как же тогда классики? Ведь они воспевали великую, всепоглощающую любовь?

– А как же тогда быть с Анной Карениной? Она, выходит, тоже зацикленная дуреха?

Дядя рассмеялся, обнял Катю за плечи, потом вдруг посерьезнел.

– Во-первых, я не говорил тебе, что ты дуреха. А во-вторых, одно дело, Катюша, литература, а другое – твоя жизнь. Понимаешь разницу? И вспомни, чем закончила несчастная Анна Каренина. Куда привела ее сумасшедшая любовь? На рельсы. За право любить она заплатила жизнью. Я потому и говорю, что такие страсти очень опасны, они могут толкнуть даже на преступление. Человек, ослепленный любовью, способен на что угодно.

Катю прошиб холодный пот. Дядя это просто сказал в развитие темы или о чем-то догадывается? Нет, не может быть! Если бы он догадывался, он бы все это время не молчал, а если бы и молчал, она что-то почувствовала бы. Да нет же, нет! Если дядя подумал о ней такое, он не смог бы с ней дальше жить под одной крышей. Это он в общем и целом говорит.

– Разрыв с любимым человеком – это очень больно, и никто от этого не застрахован, – продолжил после паузы Борис Георгиевич, – но если отношения распадаются сами по себе, потому себя исчерпали и люди перестали быть друг другу интересны, то наступает разочарование, скука – это полбеды. А вот когда так, как Регина… Когда режут по живому, когда плоть и кровь твою рвут – это совсем другое дело. Это страшная боль, почти невыносимая. Но я все-таки мужчина, я многое видел в жизни, а ты еще девочка, и девочка совсем одинокая. Ты такой удар можешь не вынести. Потому я и говорю, чтобы ты подумала. Как-то пересмотрела себя изнутри что ли…

Катя задумалась. Дядя прав, ее любовь ненормальная, даже он это замечает, хотя никаких особых откровений она себе с ним не позволяла. А что если это не любовь, а именно болезнь? Лечить такие болезни никто не умеет. Такая болезнь либо пройдет сама по себе, либо погубит. Второго, конечно, не хотелось бы, но разве ее, Катю, кто-то спрашивает? Ее болезнь развивается по каким-то своим законам, гложет ее изнутри. А сделать с ней ничего нельзя. Пока, во всяком случае.

– То, что ты заговорила на эту тему, произнесла все вслух – это уже большой шаг вперед, Катя, – прервал молчание Борис Георгиевич. – Когда проблема носит злокачественный характер, когда она буквально пожирает человека, он редко решается говорить об этом. Он носит все в себе и ни с кем не делится. Он считает это территорией, недоступной для обсуждения. А раз ты заговорила, значит, у тебя появилась готовность более трезво взглянуть на вещи. Значит, истерика уступает место разуму. Пусть по чуть-чуть, быстрого темпа здесь ждать и не приходится, но все же. Если у тебя есть сомнения на счет того, что парень, с которым бы ты хотела связать свою жизнь, не особенно в тебе нуждается и ждет удачного поворота в своей судьбе, лучше предотврати это сама. Хотя ты ведь не знаешь, что у него на уме на самом деле. А спросить прямо не можешь. Так что есть опасность того, что упустишь свое счастье просто из-за собственной трусости.