Шерил МакИнтаер - Безжалостный

Он лишает меня дара речи. Снова. Со мной никогда так не разговаривали. Так много честности, грубости, сексуальности и страсти — всё соединилось в одном мужчине с полными губами.

Мы не обсуждали этого, но это довольно много для одной ночи, именно так — одной ночи. Ничего больше. И я действительно не хочу уходить от него, не узнав, каково это почувствовать, как он хоронит себя во мне до самого основания. Так же сильно, как хочу узнать Дженсена Пэйна, пожирающего меня, и надеюсь, он решит взять меня в одной из поз, которых я не знаю. Мои руки были на его достоинстве, мои губы были вокруг него. Я точно знаю, какой он толстый и длинный, и уверена, он очень хорошо знает, что с ним делать.

— Ты снова это делаешь, — хрипит он, — выглядишь задумчивой и нерешительной, и мне хочется изнасиловать тебя.

Не говоря ни слова, Дженсен отталкивается и становится на колени между моих ног. Его взгляд блуждает по моему телу, пока он расстегивает рубашку и небрежно скидывает её с себя. Затем он до конца стягивает брюки, оставаясь голым передо мной. Я сажусь, беру камеру, которую в какой-то момент отбросили на кровать, и фотографирую его. Он слишком близко, чтобы поместиться во всём своём великолепии, но я фокусируюсь на лучших частях, по одной за раз. Его невероятно красивое лицо, с этими резкими чертами. Его широкий затылок и сильные плечи. Его твёрдые грудные мышцы, скульптурные шесть кубиков и узкие бёдра. Всё ведёт вниз к внушительному члену.

Он ухмыляется, с весельем качая головой. Я смотрю прямо на него через объектив, но не вижу, как он приближается. В одну секунду я делаю снимок, а в следующую, камера оказывается у него в руках, а я на спине.

— Так-то лучше, — говорит он грубо. Бросает её в сторону, разводит мои ноги, перекидывая их через плечо, и опускается грудью на кровать. У меня всего секунда, чтобы осознать всё происходящее, а затем его язык врывается в меня. Он обхватывает меня руками за бёдра, дергая ближе к своему лицу. Он втягивает ртом одну половую губу, посасывая и облизывая, потом слегка перемещает голову и делает то же самое с другой, повторяя этот процесс несколько раз. Ощущения невероятные. Это мучительно. Я хочу большего. Хочу, чтобы он остановился. Хочу, чтобы он делал это вечно.

Когда я думаю, что больше не выдержу и секунды, он передвигается и проводит языком по клитору. Он обводит его, затем двигается ниже и толкается языком внутрь меня. Я кричу, хватаясь за его волосы обеими руками. Я не могу решить — хочу ли оттолкнуть его прочь или крепко обвить ногами шею. Он так хорош в этом. Доставлять удовольствие таким невыносимым способом. Я ненавижу это. Я люблю это.

Дженсен скользит языком вверх и смыкает губы на клиторе, нежно покусывая, но затем покусывания усиливаются. Я кричу наполовину от боли, наполовину от наслаждения. Пытаюсь отклониться, но его хватка крепкая, надежная, ногти его пальцев впиваются в мою кожу. Мне нравится, как он делает мне больно. Мне нравится, как он доставляет мне удовольствие. Это лучшее сочетание, которое я когда-либо испытывала.

Он добавляет к языку палец, нежно надавливая им, щёлкая, но затем его действия становятся жёстче. Скользит вниз, продолжая посасывать клитор, и погружается в меня точно так же, как делал языком ранее. На этот раз только наслаждение. Его движения нежные, но настойчивые, создающие идеальный темп. Это опьяняет. Я парю. Толкаюсь вниз к его прикосновению, откинув голову на подушку и закусив зубами губу, пальцы болят от того, как сильно я держу его за волосы. Я кричу, долго и громко, пока волны эйфории проходят через меня.

Я пытаюсь восстановить дыхание, когда он забирается на меня сверху, прижимаясь блестящими губами к моим. Он целует меня так глубоко, будто пытается обладать мной, заявляя на меня свои права.

9

Дженсен

Я толкаюсь в её влажность, нуждаясь чувствовать её плоть своей. Это не то, что я обычно делаю, и мы не остаёмся вот так. Мне просто нужно почувствовать её. Она такая мокрая, такая теплая, такая манящая. Я идеально помещаюсь внутри неё, полностью погрузившись.

Холланд воплощает всё, на что я надеялся. Она вздыхает, и я ловлю вздох, накрывая её рот своим и жестко целуя. Мы поглощаем друг друга языками, ощущая смесь наших вкусов, которую я буду жаждать остаток своей долбанной жизни.

Я начинаю двигаться, медленно кружа бёдрами и проникая ещё глубже. Она стонет, отрывая свой рот от моего. Она скользит руками вниз по моей спине и сжимает зад, призывая двигаться быстрее. Резкая боль от её ногтей ощущается так чертовски хорошо, что я почти сдаюсь. Почти.

Это моё шоу. Я здесь ведущий.

Я выхожу из неё и отталкиваюсь от кровати, собираясь что-то сделать с её блуждающими руками. Она наблюдает за мной, её губы приоткрыты в удивлении, и на красивом лице явно отражается замешательство, когда я открываю верхний ящик тумбочки. Достаю презерватив и захлопываю ящик, открывая следующий. Тот, где я держу мои любимые игрушки. Те, что я использовал только с женщинами, у которых есть опыт в связывании. До сегодняшнего дня. До Холланд.

Скольжу пальцами по верёвкам, различающимся по толщине, цвету, длине и материалу. Мне очень нравятся впечатления, которые остаются после плетёной веревки… Также нравится шелковистость синтетической… И жёсткость натуральной… Я смотрю на неё, ждущую в моей постели, её взгляд скользит по содержимому ящика. Здесь также есть всё, для игры с огненными волосами.

Сделав выбор, я беру тонкую пеньковую верёвку и проверяю её на прочность руками. Она хороша. Грубое плетение будет красиво смотреться, крепко удерживая.

— Сядь, — резко говорю я, забираясь на кровать.

Холланд не задаёт вопросов. Она садится, предлагая мне свои запястья. Такая чертовски готовая. Мой член пульсирует, умоляя снова скользнуть в неё. Я опускаю её руки вниз на колени, складываю верёвку пополам и сажусь перед ней. Запускаю руки в её волосы, собирая их в конский хвост. Прохладные, мягкие пряди ощущаются в руках, словно сатин. Контраст между ярким оттенком волос и молочной кожей гипнотизирует. Это её вторая лучшая черта. Её волосы. Которыми я скоро её привяжу.

— Дай мне верёвку.

Её руки дрожат, от не знания, что я собираюсь с ней делать, но она поднимает её и отдаёт мне. Конец трётся о мою эрекцию, и я близок к тому, чтобы потерять самообладание, как гребаный подросток, который впервые дрочит.

Я плотно сжимаю веки и делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться. Вот почему она должна быть связана. Она имеет сейчас надо мной лишком много власти, а это недопустимо.

Дважды оборачиваю верёвку вокруг её волос и завязываю высоко на голове, оставляя затылок и плечи полностью открытыми.

Потрясающе.