Мария Акулова - Любовница

— Да, дурочка, — он прекрасно понимал, что она снова пытается убедить себя в обратном, пытается найти рациональное объяснение его словам, списать все на выгоду, желание подчинить, но помогать в этом уже не собирался.

Яр приблизился к лицу напротив, выждал секунду, давая право выбора ей, право отвернуться, право отказаться, но она им почему-то не воспользовалась, а потом поцеловал. И даже чувствуя его губы на своих, Саша понимала, что может прекратить это в любую секунду, может остановить его. Сегодня, впервые она может отказаться от него, а не наоборот. Впервые она доминирует в их игре, по одной простой причине — что бы не чувствовала сама, слова принадлежали ему. Он открыл свою слабость, открыл ее перед ней и теперь Саша может использовать ее против него. «Влюбился…», боже, это так не похоже на ее представление о правде…

Сегодня, все было как когда-то у рояля, он снова чувствовал вину, пытался ее загладить, Саша снова начинала ему верить, видела его другим, способным на сказанные слова. Саше казалось, что холода в мире не существует вовсе, а когда-то озябшие пальцы теперь пылали, как и все тело. Яр грел ее дыханием, прикосновениями, поцелуями. Каждое нервное окончание реагировало на знакомые касания сегодня по новому, не только тело отзывалось на ласку, Яр пытался добраться до души, он не давал забыть сказанные им слова, не собирался брать их назад. Снова где-то звонил телефон, настойчиво, долго, но им было наплевать. Сейчас наплевать было на весь мир.

— Возьми, вдруг что-то важное, — Саша увернулась от очередного поцелуя.

— Потом.

— Яр… — ночью люди просто так не звонят.

— Потом, Саша, — не оставляя сомнений, что отвечать он не станет, мужчина заставил с этим смириться, вновь лишая возможности связно мыслить.

Он взял трубку, много позже, когда Саша уже закрыла глаза, свернувшись на соседнем сидении. Они снова мчали в ночь, снова Яр гнал вперед с бешенной скоростью. И снова Саше было не страшно. Уткнувшись носом в теплую толстовку, она закрыла глаза, чувствуя какое-то странное спокойствие, такое непривычное и долгожданное.

— Да, — Яр взял трубку еще прежде, чем заиграла мелодия. — Мы едем, — пауза, — Нет… Да. Я знаю. Он жив.

Саша распахнула глаза. Самарский бросил взгляд в ответ. Он говорит с кем-то об ее отце.

— Еще не уверен, но скоро узнаем.

«Кто?» Саша желала отцу такого союзника как Самарский. С ним плохо враждовать, но хорошо дружить.

— Скажи Глаше, что она спит, — ладонь легла на колено, снова заставляя пробежать по коже мурашки, Саша закрыла глаза. Наверное, звонит Артем. — Нет. Глаша, нет, — в трубке раздался знакомый голос, вещающий что-то на повышенных тонах, Саша невольно улыбнулась. Глафира заботится о ней. Переживает, это приятно. — Я не стану ее будить, Глаша. Да. Даже для того, чтобы ты убедилась, что с ней все хорошо. Да, — домоправительница говорила долго, от чего-то предостерегала, угрожала, спрашивала, — Мы скоро будем.

Выслушав тираду до конца, Яр скинул. Целых две квочки свалились на их головы, Артем и Глаша пугали его своей деятельностью, да и Саше, как оказалось сегодня, их надмерное внимание часто было в тягость, как и его собственное. Они долго говорили после тех его слов. Точнее говорила Саша, а он слушал. Он никогда не был дураком, прекрасно видел, что ей плохо, но даже не подозревал, насколько хуже делал собственными поступками, словами, не задумываясь об этом. Покрутив телефон в руках, Яр решил сделать еще кое-что, они ведь учатся доверять…

— Ты хочешь позвонить отцу? — Саша снова резко открыла глаза. Хочет! Хочет узнать, что с ним все хорошо, услышать голос, сказать, что она тоже в безопасности. Хочет! — Я звоню?

— Нет! Не хочу. Ему сейчас не до меня. Не до нас. Не надо, — соглашаясь, Самарский заблокировал телефон, бросил на панель.

— Тогда спи. Я разбужу, — послушно закрыв глаза, Саша погрузилась в состояние, между сном и явью, чувствовала, когда машина тормозит и ускоряется, открыла глаза, когда они остановились на первом городском светофоре, ощущала, как горло начинает чуть саднить, прогулка не прошла для нее бесследно. А вот как они оказались в поместье, Саша уже не заметила — все-таки заснула.

— Что это было? — Дима вышел на площадь перед костелом уже тогда, когда машина выехала с парковки. — Что он собрался делать? — не то, чтоб ему было жаль Титову, просто он прекрасно видел, как Самарский смотрел, как сжимались кулаки, вряд ли это обернется для нее чем-то хорошим.

— Откуда я знаю? — Артем отвернулся, чтоб не было соблазна выместить гнев на Диме, который, на удивление в этот раз совершенно непричастен.

— Куда он ее повез?

— По машинам, — Артем протянул руку, требуя ключи у одного из охранников, пошел к дальней машине.

Мало того, что Самарский не прислушался к нему, он поставил под угрозу и себя, и девчонку. А если с ними что-то случится?

— Куда он ее повез? — Дима догнал охранника, схватил за локоть, желая получить ответ на поставленный вопрос.

— Позвоните и узнайте, раз так интересно.

Зло выдернув руку, Артем сел в машину.

Звонить Дима не стал, скоро, они получили ответ на собственный вопрос. Машина Самарского стояла на обочине, когда они нагнали босса. Сам Самарский стоял со стороны пассажирского сиденья, вглядываясь в темноту. Их он не заметил, или просто сделал вид. Но останавливаться, ни Дима, ни Артем не рискнули.

Практически в тот же миг, как машины разминулись, Диме позвонила сестра:

— Почему Ярослав не берет трубку? Вы вместе?

— Он немного занят, — Дима следил в зеркале заднего вида за тем, как черная машина скрывается в полумраке разделяющего их расстояния.

— Ко мне пришло письмо на его имя.

— Какое?

— Не знаю, я не имею привычки открывать чужие письма.

— Это не чужое, это Ярослава.

— Нет, Дима. Просто передай, чтоб он позвонил… Когда освободится, — Снежа быстро сбросила, не желая продолжать разговор.

Дома их ждала пребывающая в отличном настроение Глафира. Правда настроение имеет привычку портиться, когда человек не получает ответов на все интересующие ее вопросы…

— А где Слава?

Артем прошел мимо, не отреагировав никак, Дима же бросил в ответ что-то нечленораздельное.

— И Саша? — домой вернулись все, кроме этих двоих. Почему-то первая мысль, приходящая в голову в такие моменты — самая худшая из возможных. А значит, и ответ особенно важен, — Дима!

— Давай не сейчас, Глашенька. Дай мне полчаса.

Не обращая внимание на ее протесты, Дима взбежал вверх по лестнице.

— Артем! — растерянная Глаша попыталась поймать хотя бы Артема, но и он лишь отмахнулся, хлопая дверью в свою комнату.

Трясущимися руками, Глафира достала из кармана телефон, набрала нужный номер. Она молилась всем богам, чтобы трубку взяли. Молитвы были услышаны далеко не с первого раза.