Лаура Миллер - Когда плачут цикады

— Ну, мне лучше идти. Скоро мы привезем тебе еще открытку из одного из тех мест, о которых ты мечтал.

Я начинаю поворачиваться, но останавливаюсь.

— И, приятель … — эмоции переполняют меня, и я пытаюсь сглотнуть их, чтобы суметь это сказать. — Спасибо, что привел ее ко мне.

Между нами снова возникает тишина, и предательская слеза скатывается по моей щеке. Но в этот раз я не пытаюсь вытереть ее.

— И не волнуйся, братишка, я прослежу, чтобы Джек позаботился о твоей Кристен.

Эшли

— Могу ли я пригласить вас на танец, мисс Уэскотт? — он протягивает мне руку.

Я ничего не говорю. Просто вкладываю свою руку в его ладонь.

— Я могу ошибаться, — говорит он, беря мою руку и легко касаясь другой рукой моей спины, — но я помню, что три года назад я уже танцевал этот танец с вами.

Я вижу, как широкая улыбка медленно расплывается по его лицу.

— И под эту же самую песню.

— Вы не ошибаетесь, — говорю я, даря ему легкий кивок.

Он привлекает меня вплотную к своему телу, я осторожно кладу голову ему на грудь, и мы начинаем раскачиваться под музыку. Я чувствую его тепло. Чувствую свежий запах его одеколона. И это напоминает мне, что я дома.

— И, если я правильно помню, — продолжает он, — кажется, именно здесь мы создали первую сплетню о нас.

Я непроизвольно улыбаюсь его словам.

— Я считаю, что и здесь вы тоже правы.

Потом, почувствовав, как он прижимает меня и целует волосы, я отрываю голову от его груди.

— Не хотите ли сегодня освежить эти слухи, мисс Уэскотт? — он опускает ко мне лицо и шепчет слова, скользя губами по моему уху.

Прежде чем я успеваю понять его вопрос, он отстраняется и берет мои руки в свои. Одним плавным скользящим движением он опускается на деревянный пол на одно колено. В этот момент я пытаюсь оглянуться, но все, что могу видеть, — это его глаза. Все, что я вижу, — это он и то, как он смотрит на меня. От этого появляется ощущение, что мы каким-то образом связаны некоей воображаемой нитью, которая проходит между нашими сердцами.

— Во-первых, кажется, ты забыла это у меня некоторое время назад, — он протягивает мне камень в форме сердца — тот самый, который я нашла, когда мы так давно ходили вместе за грибами. Я потянулась к нему, но он не позволил.

— Это твое, да, — подтверждает он. — Но я надеялся, что ты собиралась подарить его мне, — он качает головой. — Поэтому я не собираюсь возвращать его.

Я просто улыбаюсь, а он засовывает камень обратно в карман и достает маленькую черную коробочку. Чувствую, как мои глаза округляются, когда он, честно и уверенно, произносит следующие слова:

— Во-вторых, мисс Уэскотт, именно здесь я в тебя влюбился. Я знаю это. Миссис Бэтти, сидящая вон там, тоже знает это, — он указывает глазами на пожилую седоволосую женщину в углу, а я замечаю, что музыка затихла, и глаза каждого, кто находится вокруг этого маленького танцпола, направлены сейчас на нас. — Это видели все, — продолжает он. — Я так и не оправился с того дня. Ни одну живую душу я никогда так не любил, как люблю тебя. Я твой, Эшли Уэскотт, и это знают все. Если ты примешь меня, я хочу продолжать давать поводы для сплетен о нас всю мою оставшуюся жизнь.

Я просто смотрю в его глаза. И мои мысли улетают в прошлое. К воспоминаниям о теплой летней ночи и к мальчику, с которым я никогда не встречалась. В этом воспоминании мои глаза выхватывают его из толпы. Я не смотрю по сторонам. Он приглашает меня на танец. Это просто танец. И он всего лишь мальчик. Но я пропала. Он протягивает мне руку. Он не знает, что в нем мое спасение. Я беру его руку. И точно так же спасаю его.

Воспоминания исчезают и, когда прихожу в себя, я киваю. Я киваю даже раньше, чем будет задан вопрос.

Он смеется и все равно спрашивает:

— Ты выйдешь за меня, Эшли Уэскотт?

Я не могу перестать улыбаться.

— Да, — отвечаю я. — Да! Конечно, да.

Он надевает кольцо мне на палец, и вокруг нас взрываются аплодисменты.

А он притягивает меня ближе и шепчет на ухо слова, которые я не забуду, пока жива:

— Я счастлив станцевать главный танец с вами, мисс Уэскотт. И, да …ты сто́ишь больше, чем те шрамы, которые ангелы когда-нибудь увидят.

Эшли

Один миг.

Одно мгновение может определить всю нашу жизнь.

Один миг — вот и все, что нужно.

Но один миг — это не вся история.

Вся история намного сложнее.

Наша жизнь в действительности больше похожа на серию мгновений, где одно наслаивается на другое.

Не только один восход солнца, но и все ночи перед ним.

Не только одна рана на сердце, разрывающая нас на части, но и все воспоминания, предшествующие этому.

Это взгляд сверху на все мысли, слова, улыбки.

Это волнующий вопрос после тихой молитвы.

Это медленный танец в центре урагана.

Это шанс, которым воспользовались еще до того, как он был подарен.

Это странное переплетение слез, волнения и смеха.

Это и называется жизнью.

Это любовь.

И иногда это очень больно.

Но каждый раз оно того сто́ит.

Каждый миг бесценен — и счастливый и тягостный.

Каждый. Последний. Единственный.

Только через них мы понимаем, что все это сто́ит .