Дарина Грот - Эксперимент

– Очень странно…Может тебе таблеточку принести? – спросил Левиафан.

Он только сейчас обратил внимание, что она как-то странно лежит, точнее накрыта ненормально. В доме было тепло, можно сказать даже жарко. Лилит в коротких шортах и в футболке лежала поверх одеяла, но правая рука была убрана под одеяло почти по локоть.

– Да нет, не стоит…спасибо! – отказалась Лилит.

«Таблетка мне уже не поможет!».

Левиафан пододвинулся поближе и потянулся за спрятанной рукой. Девушка перевела испуганный взгляд на приближающиеся к ней движения и сильно прижала руку к телу.

– Не надо! – попросила она, отодвигая его руку.

– Почему? Рука замерзла? – абсолютно с серьезным лицом спросил он, впиваясь в нее глазами.

– Можно и так сказать…Ты ее просто не трогай…

– Мистикой попахивает, милая! Все это очень странно выглядит, и еще страннее слышать твои предложения…

– Все нормально! Правда! – начала заверять его Лилит, опасаясь, что вскроется истина о руке, за ней автоматом и о тарантуле, и о его побеге.

– Ну, я очень рад, что все нормально! – улыбнулся он, наконец, воссоздав всю цепочку произошедших в его отсутствие событий.

Единственное, о чем он никак не мог догадаться, так это жив ли паук. Лилит вздохнула и взглянула на окно.

– Милая, я хотел бы тебе кое в чем сознаться! – внезапно сообщил Левиафан.

– В чем? – без особого интереса спросила Лилит.

Ей было уже все равно, но в сердце теплилась надежда на то, что есть шанс жить дальше. Левиафан опустил взгляд на ее руку под одеялом.

– Паук на самом деле очень ядовит! – прошептал он. – Я это к тому, чтобы ты его не трогала. А то мало ли чего!

Лилит открыла глаза и издала странный звук. Вот то, что она не хотела слышать, то, что она так боялась услышать – подтверждение своих догадок. И после того, как было сказано, что она действительно умрет, мысли понеслись с еще большей скоростью.

– Сколько ты еще собираешься жить в этом городе, после того как я умру? – спросила Лилит.

Из уголка глаза к виску скатилась слеза и быстро спряталась в волосах.

– Что за странные вопросы? – Левиафан изобразил удивление и с искусственным испугом в глазах взглянул на девушку.

– Да ничего, не обращай внимания…

– Лилит, ты настолько подавлена, что мне хочется пригласить сюда оркестр и хор, чтобы они сыграли реквием Моцарта для тебя. Что случилось, пока меня не было дома? Что тебя хоронит заживо? Мне с трудом верится, что это из-за головной боли…Почему ты не хочешь сказать мне правду? Я чувствую, что ты лжешь сейчас…

Девушка тихо смахивала слезы и молчала. Нижняя губа дрожала, глаза хаотично бегали по комнате, но тщательно старались избежать взгляда вампира.

– Все так быстро заканчивается… – Шепот Лилит резал слух Левиафана.

По этой фразе он сразу же подтвердил свои догадки – паук все-таки укусил ее. Отсюда следует вывод, что его достали из террариума.

– Что заканчивается? – переспросил он, продолжая строить из себя волнующегося и беспокоящегося молодого человека.

– Он меня укусил! – Лилит взглянула на него красными глазами, в которых в ужасе металась жизнь.

– Кто? – изумился Левиафан, пряча идиотскую улыбку.

– Паук! Поздно ты сказал, что он ядовитый… – Она всхлипнула.

Левиафан помрачнел и начал нервничать. Вены вздулись на шее, руки судорожно сжимались в кулаки, глаза почернели. Лицо стало очень серьезным и задумчивым, изредка по нему пробегалась фальшивая боль. Левиафан прекрасно разыгрывал сцену «Смерть любимой женщины!». Он то вздрагивал, то часто хлопал глазами, как будто в них попала соринка, то громко вздыхал, потирая рукой лоб и шептал слова сожаления. Затем он впился в нее хмурым взглядом и помрачнел еще пуще прежнего.

– Я могу предложить тебе кое-что, но не знаю, согласишься ли ты на это… – его слова звучали так звонко, подавая девушке надежду на жизнь.

На лице проскочило счастье…но, как и любому счастью, этому так же быстро настал эпичный конец.

– Какое предложение? – с величайшей верой в будущее в голосе спросила она, улыбаясь глазами.

У нее улыбнулись глаза! Впервые, находясь на грани смерти и жизни, склоняя не к лучшему варианту, улыбка проскочила в почти затухших глазах. Левиафан посмотрел в пол и схватился руками за голову, тяжело вздыхая.

– Я могу лишить тебя крови, и ты умрешь в наркотическом забытье, или могу сломать тебе шею, и ты умрешь быстро. Или, в доме все еще имеется пистолет, и твоя теория по поводу его использования также может сработать…другими словами, где-то в течение трех дней у тебя будет сильный жар, яд будет медленно убивать тебя и мучения будут настолько ужасными, что сам дьявол позавидует таким пыткам. Я предлагаю тебе свою помощь, избавляя тем самым от мучений… – тихо, словно сам при смерти, сказал Левиафан, поднимая на нее глаза.

И тут его сердце словно убили еще раз. Таких глаз он еще никогда не видел. В них не то что жизнь умерла, в них умерла сразу вся вселенная, туша по одной звездочке, но очень быстро, как выключатель тушит свет. В них не было ни боли, ни беспросветности, а надежда засыпалась мокрым песком.

Лилит даже перестала дышать на мгновение, так ее ошарашили слова любимого человека. Внезапно она впитала в себя весь смысл сказанного. Глаза закрылись, послышался легкий вдох…выдох…и тишина. Снова вдох…выдох…и зловещая тишина.

– Это нормально… – ее голос был ужасен, насыщен смехом, перемешанным с хриплой тоской, и желанием вырваться. – Нормально. Я должна была предвидеть такой ответ, другого от тебя не стоило ожидать. Ты бы никогда не смог дать мне жизнь…и сейчас ты это подтвердил сполна. Это нормально. Ты никогда не отступаешь от своих принципов. Точнее, это видимо не тот случай, чтобы отступить от идеи. Это нормально. Ты живешь своими идеями, принципами и мыслями…Но я бы ради любимого человека предала бы их всех сразу. Но ты на это не способен. Тебе больно видеть, как я умираю, но тебе будет еще больнее отречься от своих идей…Это нормально…

– Не говори о том, чего не испытывала…Это не принцип, это не идея и не мысль, это всего лишь реальность. Ну, скажи мне, зачем ты так хочешь жить? Для чего тебе эта жизнь?

–…Я хочу жить, понимаешь? Я просто хочу дышать, двигаться, видеть…тебя видеть, чувствовать…Я не хочу сейчас умирать, не хочу…А ты не хочешь меня спасти. Скажи мне, ты радуешься сейчас? Тебе приятны эти предвкушения свободы? Ты же ждал этого момента и дождался…Но мне скрывать больше нечего и в себе таить тоже. Что поделаешь, я люблю…люблю быть с тобой, люблю слышать твои саркастические слова, твою надменную интонацию голоса…И я не хотела тебя оставлять, но не мы решаем, кому когда умереть и родиться. Хотя ты мог бы решить, умереть мне или нет, и ты решил, ты сделал свой выбор, и я не вправе судить тебя за него, но и ты не вправе распоряжаться моей жизнью. Был бы у меня выбор, вопрос, стоящий так: я или ты? Я бы выбрала себя, так же, как и ты. Ты никогда бы не отдал за меня жизнь. Мы живем в реальном мире, в котором Ромео и Джульетты не существует, а не в дурацкой книжке, где балом правит любовь. У нас с тобой была своя любовь, сильная, страстная, местами ужасная и жуткая, изредка прекрасная…Сейчас мне жаль, что прекрасна она была только изредка. Мне жаль, что эта любовь уходит вместе с моей жизнью, крепко держась за руки. Мне жаль, что ты смотришь на эту пару и никак не хочешь остановить их…И ты никогда бы не стал останавливать, твой век продолжается, твоя жизнь крепко привязана к тебе, и хрен ты когда развяжешь этот нечеловеческий узел! Вот твое сердце, Левиафан! Не тот бесчувственный камень в груди, а этот узел между тобой и жизнью, именно его ты боишься упустить…И знаешь, вот мне не страшно умирать, но обидно, что ты рядом. Если бы тебя не было, мне было бы, наверное, наплевать, но ты есть, ты существуешь. И мне больно от этого! Я не хочу бродить без тебя в каком-нибудь тумане преисподни. Все-таки это не страсть, это любовь…А раньше я терялась в мыслях, пытаясь разобрать, что конкретно я испытываю к тебе…И мне плевать, что ты сломал два раза руку, плевать, что я видела тебя с другой женщиной в постели, плевать, что все мои нервы были потрачены на тебя…Мне плевать на всю ту боль, которая была со мной все эти десять месяцев из-за тебя…Я не хочу отпускать тебя…но мне выбора никто не давал, в отличие от тебя…