Дарина Грот - Эксперимент

Через десять минут он уже спокойно загружал все в машину. Лилит стояла рядом, и была слегка расстроена, что какая-то обиженная жизнью толстая тетка испортила ей настроение, и хорошо, что Левиафан вставил свое слово, а то неизвестно, сколько бы еще гадостей обезумевшая кассирша наговорила бы.

Он, напевая себе под нос песенку, преспокойно распихивал продукты по багажнику, то и дело переставляя туда-сюда зеленую пальму. Лилит села в машину, и пристегнувшись, уставилась вперед.

– Так сильно она тебя расстроила? – спросил Левиафан, сдавая назад, разглядывая внутри, что происходит в заднем стекле снаружи.

– Нет. Я просто в шоке! – тихо ответила Лилит. – Неужели можно так распсиховаться из-за одной разбитой бутылки, и то не ее? И вообще, надо было позвать менеджера! Какое она имеет право так оскорблять меня?

–Да, кто сказал, что она имеет право? В любом случае, ты неправильно на нее реагируешь!

– В смысле? – удивилась Лилит, взглянув на него.

– В очень простом и ясном. Ты слишком близко воспринимаешь ее слова, а зачем ты это делаешь? Мало ли какой урод что тебе скажет. Вены резать остается? Когда я встречаю таких людей, мое сердце искренне радуется. Ведь сама жизнь обидела этих людей, и зависть живет в их головах, злость, которой позавидует любая сторожевая собака, так и роется по всему организму. И вот злость и зависть, вдвоем засоряют тело, включая мозг, своими отходами, которые потом вот таким вот способом выплескиваются на окружающих людей. Так что отряхни с себя ошметки мерзости и забудь. Посмотри на пальму, зеленый успокаивает! – улыбнулся Левиафан, погладив расстроенную девушку по колену.

Ближе к вечеру он сообщил, что ему нужно кое-куда уехать и попросил присмотреть за пальмой. Как только дверь захлопнулась за ним, Лилит перевела глаза на дерево.

– Привет, палено! – сказала она, улыбнувшись. – Вот тебе наплевать, как тебя обозвали, поленом или стройняшкой, не потому, что ты тупое полено, а потому что тебе все равно, ты само знаешь, что ты или кто ты! А это «чудо» в магазине испортило мне настроение на весь день! И было бы из-за чего! Из-за бутылки!

Левиафан поджидал пухлую кассиршу около магазина, томно разглядывая темноту сквозь лобовое стекло. Он не знал, во сколько именно закончится смена, но знал, что к полуночи все продавщицы поменяются.

И вот, со стороны запасного выхода выкатилось округлое тело на коротких ножках, в сапогах и пальто, волосы прикрывала шаль. Но злость на лице ничего не могла спрятать. Судя по всему это выражение ее вообще никогда не покидало. Неужели комфортно существовать подчиняясь одной лишь злости?

Округлое тельце покатилось к мосту. Левиафан вышел из машины и бесшумно пошел за кассиршей. Через пару минут он нагнал ее, зажал рот и затащил в темный угол здания. Она пыталась кричать, мычала и хлопала узкими глазами. Вампир улыбнулся, вглядываясь в небесно-голубой цвет глаз.

– Тихо, тихо… тихо! – прошептал он, поправляя растрепавшиеся волосы из-под шали. – Если ты пообещаешь, что не будешь кричать, то я уберу руку ото рта.

Кассирша замотала одобрительно головой и захлопала глазами. Она явно узнала молодого человека и перевела дух, рассматривая его бесподобную красоту.

– Ты только ничего не говори, ладно? – поморщился он, убирая руку от ее рта. – Я сам все скажу. Весь сегодняшний день я объяснял девушке, которая нечаянно разбила бутылку, что на таких как ты не стоит даже внимания обращать. Раз на вас даже жизнь не обращает внимания, то людям и вовсе не к чему. А она была такая расстроенная, что даже пальма не смогла развеселить ее… Так вот, я – засранец на самом деле. Я объяснял то, чего сам не умею делать. Я не могу не обращать внимания на таких, недовольных жизнью людей, как ты. Сколько бы ни пытался, сколько бы ни старался, не могу пройти мимо. Ты даже не представляешь, какое это удовольствие вытряхивать наружу перед вами ненавистную жизнь, а потом отнимать ее. Причем за столь короткий срок вы начинаете понимать, что жизнь-то оказывается все-таки ценная штука, вот только уже поздно. Сегодня, как только я увидел твое лицо, сразу же понял, что ты мой пациент! Ну что ж, приступим к терапии? – Левиафан вопросительно поднял брови и вцепился зубами в запястье кассирши, другой рукой снова зажимая ей рот.

Через какое-то время он оторвался от раны и взглянул в ее глаза.

– Ну как, начинаешь ценить жизнь? По времени уже должна бы, так как подсознание уже заметило, что у него хотят отнять жизнь, и оно с этим не согласно! Я вижу это в твоих глазах, и этот момент самый приятный и долгожданный! Не правда ли? – Левиафан прокусил запястье еще в одном месте и старательно вынимал из вен всю кровь, до последней капли, при этом неотрывно смотря в затухающие глаза, также зажимая ладонью рот.

Звуки сопротивления утихли через какое-то время, а колобкообразное тело упало на асфальт. Левиафан вытер губы и через десять-пятнадцать минут уже ехал домой.

Как только он вошел в гостиную Лилит сразу же все поняла по его глазам, которые так весело слонялись без дела. В его руках был еще одни горшок с такой же пальмой. Именно растение стало последней подсказкой, где был и чем занимался Левиафан.

– Ты убил ее? – печально спросила она, как только он приблизился к ней.

– Я освободил ее и приобрел еще одну пальму! И чтобы ты себе не льстила и много лишнего о себе не думала, скажу сразу, я сделал с ней это не из-за тебя, а из-за себя! Я обожаю таких людей и их кровь. Ну, не смог пройти мимо. А эту пальму поставлю в спальне, пусть она тебе свежий воздух гоняет, раз за окном уже почти все лысое!

– Ты давно не убивал никого ради забавы? Не можешь жить спокойно, да? – Лилит стало еще грустнее. – Я думала, что в тебе что-то изменилось, а на самом деле ты просто отдыхал и ждал подходящего случая.

– Милая, скажи честно себе и мне – неужели тебе не безразлично, что творится с окружающими тебя людьми? Тебе же наплевать на них на всех, так к чему ты заводишь этот бесполезный разговор?

– Иногда с тобой просто невозможно разговаривать! Ты куда-то прячешься, в какой-то панцирь и оттуда начинаешь атаковать своими клешнями! Пошли пальму ставить, – Лилит встала и пошла наверх.

Левиафан пожал плечами и пошел за ней, аккуратно пронося дерево.

20

Жизнь понемногу застывала вокруг, покрывалась серостью перед зимним приходом. На улице уже копошился поздний октябрь, подготавливая почву для белоснежной королевы. До ее прихода оставалось чуть больше месяца, и все оперативно готовились к появлению холодного снега. Но от занятия идиотизмом это никого не освобождает.

Тихая ночь казалась совершено безжизненной, не было ни людей, ни животных, ничего что бы напоминало жизнь. Вдоль дороги одиноко стояли желтые фонари, освещая дорогу не понятно для кого и зачем. Яркий свет от фар инфинити ласково играл с каменистым асфальтом, выпячивая каждый камушек наружу. В кой-то веки Левиафан ехал со светом в темное время суток. По его лицу блаженно бегала улыбка, Лилит сидела рядом.