Татьяна Алюшина - Неправильная невеста

Собственно, разговор не об этом, а о том, что Алексею добраться до этого отхожего места было очень сложно – спуститься с кровати, через комнату в сени, а из них в туалет через два высоких порога. Но он справился и с этой задачей, приноровившись в короткое время преодолевать все эти новые трудности. И с умывальником, устроенным в кухонной зоне, прекрасно освоился, усаживаясь на табурет перед ним. Но вот чтобы помыться, приходилось идти в баню, а это уже ему было не по силам, как и самостоятельно выбраться на улицу и сесть в кресло. Но Ярый на то он и Ярый – героически пытался делать и это сам и несколько раз падал на пороге дома, пробуя выбраться во двор. Не сдавался и продолжал упорно тренироваться, но пока был вынужден принять постороннюю помощь.

Вечером мужики возвращали его в кровать, приходил Василий Силантьевич и еще полтора-два часа работал с Красноярцевым один на один.

На четвертый день их пребывания, утречком, целитель вдруг подозвал к себе Алису, отвел в сторонку и спросил:

– Скажи мне, Алиса, – начал он строгим тоном, – у вас в чем-то семейном нелады с Алексеем?

– Да, – вздохнув, призналась она, не вдаваясь в подробности. – Есть один непроясненный момент.

– Не дело это, – посетовал лекарь. – Исправить надо. Люди придумывают себе странные проблемы, пугаются, обижаются, злятся, и тогда в теле в каком-нибудь из органов зажимает, как в кулак, мышцы и не пропускают естественный ток жизни, и там начинает образовываться болезнь. Впрочем, что я тебе объясняю, ты ладушка грамотная и про течение жизненных энергий не меньше моего разумеешь. Помочь ему надо, понимаешь, – доверительно обратился он к ней, – чтобы думал лишь о недуге, с которым борется, а не отвлекался размышлениями и тревогами еще и на ваши моменты неясные.

– Понимаю, – кивнула Алиса.

– Вот и добро, – похвалил Василий Силантьевич. – Придумай, как поскорей разобраться с заковыркой, что меж вами легла.

– Придумаю, – твердо пообещала Алиса.

Днем она отнесла Лялю в большой дом, оставив на Зоечку и Марию Федоровну, попросив, чтобы присмотрели за ребенком, поймала мужиков, уж направлявшихся к гостевому домику, чтобы помочь Алексею выйти на улицу, и отменила его сегодняшний моцион на свежем воздухе с созерцанием окрестностей, сославшись на срочное дело, которое им надо обсудить, – словом, замутила парням голову, те и ушли, попрощавшись до завтра.

Красноярцев лежал на кровати в ожидании «эскорта» для транспортировки в кресло и увлеченно, как художественную литературу, читал краеведческий путеводитель по Якутии, толстенный такой, солидный фолиант.

– Что-то мужики задержались, – посмотрев на вошедшую Алису, заметил он.

– Я их отпустила, – призналась Алиса, подошла к изножью его койки и остановилась, взявшись руками за спинку.

– Почему? – удивился Алексей.

– У тебя сегодня на это время намечены другие процедуры, – с непроницаемо серьезным видом объявила она.

Встала рядом и как бы невзначай положила ладонь на лодыжку его ноги.

– Какие процедуры? – с подозрением спросил Красноярцев и посмотрел на ладонь жены.

– Энергетического свойства, – завуалированно ответила Алиса и медленно двинулась вперед вдоль кровати, проводя за собой рукой от его лодыжки вверх по ноге.

– Ты что такое удумала? – насторожился Ярый.

– Да вот пришла соблазнить тебя. Тела твоего богатырского домогаться хочу, – пояснила она. – Мое рабски угнетенное либидо, понимаешь, взбунтовалось и разыгралось не по-детски.

– А ты его успокой, – посоветовал ей он, сделавшись вдруг необычайно серьезным.

– А вот для этого у меня как раз муж имеется, чтобы с моим либидо грамотно управляться, – не обратила никакого внимания на его строгость и недовольство в голосе Алиса и продолжила медленно смещаться вперед, ведя рукой по его ноге.

Красноярцев явно напрягся и посуровел.

– Алиса! – попытался вразумить он ее строгим тоном. – Прекрати все это, не до сексуальных игр мне теперь!

– Почему? – добавив немного эротики в голос, искренне удивилась она и продвинула руку по штанине его брюк еще выше.

– Потому что у меня не работают ноги! – совсем напряженным голосом напомнил он ей, раздражаясь. – Они вон даже твоей руки не чувствуют!

И, накрыв своей ладонью ее ладонь, остановил это провокационное движение, прижав к бедру, куда она уже успела добраться.

– Они не чувствуют, зато кое-что другое точно чувствует, как я отчетливо наблюдаю в данный момент, а ноги в этом деле не главное, – чуть наклонившись к нему, прошептала Алиса.

Высвободила ладонь из-под его руки и, глядя Ярому в глаза, закончила движение по ноге, достигнув паха мужчины, где уже неудержимо поднимался великолепно работающий орган. Задержав свою руку там так, что кончики пальцев ощутимо дотрагивались до боевого органа мужа, второй рукой она начала медленно поднимать его рубашку, заправленную в брюки. И, отодвинув ее повыше, так же медленно наклонилась и поцеловала Ярого в обнажившийся живот, непроизвольно напрягшийся от прикосновения ее губ.

– Алиса! – потребовал он теперь уже и непонятно чего.

А она распрямилась, посмотрела ему в глаза и сделала вперед еще один небольшой шажок, вместе с ним сдвигая и ладонь, оказавшуюся полностью на области его паха. И снова нагнулась и поцеловала в живот.

– Алиса-а, – уже умолял о чем-то Красноярцев: не то прекратить, не то не останавливаться.

А она прогнулась и, гибкой змейкой потеревшись грудью о его грудь, поднялась вверх и оказалась лицом наравне с его лицом, заглянула в глаза и колдовским голосом спросила:

– Ты о чем просишь, дорогой? Остановиться?

– Нет! – выдохнул Ярый, капитулируя полностью.

Обхватил ее ладонью за затылок, притянул к себе и поцеловал – жарко, сильно, передавая через этот поцелуй все свое неутоленное горячечное желание и переполнявшие чувства, а она снова изогнулась, прижалась к нему и отвечала на этот неукротимый поцелуй…

…И уже оба понеслись куда-то, торопливо срывая друг с друга одежду, прерывая свой гибельный поцелуй лишь на мгновения и вновь впадая в него безоглядно. Алиса, перекинув ногу через его торс, взобралась сверху мужа и, глядя прямо ему в глаза, начала медленно опускаться…

…А он, не выдержав этой пытки, ухватил ее руками за талию и одним мощным движением соединил их тела до конца.

И что-то сместилось в сознании и чувствах Красноярцева – он с ума сходил, рвался вперед, к самому ее пределу, входя мощными рывками, стараясь соединиться как можно плотнее, выше, больше со своей единственной женщиной, и переживал такой невыносимый накал всех чувств, что в какой-то момент ему показалось, что он перестает быть собой, сливаясь с ней воедино…