Татьяна Алюшина - Неправильная невеста

А у Ляльки начиналась типичная истерика, она уже захлебывалась плачем, еще более горьким оттого, что видела и чувствовала рядом отца, никак не желавшего взять ее на ручки.

– Да что б вас!.. Мать твою вообще отшлепаю! – пообещал он дочери. – Куда ее понесло?! Не могла ребенка с собой взять?!

Красноярцев от отчаяния и невозможности что-то предпринять подполз к стене, у которой стояла кроватка, уперся в нее спиной, подтянул по очереди ноги, согнув их в коленях, и, опершись сзади руками на первое бревно, попробовал приподняться…

Лялька орала уже совершенно истерически, как от беды страшной…

…Перенеся весь вес на руки, Ярому легко удалось приподняться, он переместил руки одну за другой на следующее бревно и приподнялся еще выше… и встал на ноги, прислонившись спиной к стене.

Лялечка уже задыхалась от плача…

…Красноярцев посмотрел на нее и принялся снова уговаривать дочь:

– Ну все, все, маленькая! Ну не плачь, папа с тобой, я здесь, рядом!

Малышка резко замолчала, повернула головку на его голос, посмотрела на папу и икнула. Смотрела и ждала, что вот сейчас он уже точно возьмет ее на руки и все в ее мире сразу же наладится и станет правильно. Но отчего-то папа не торопился ее спасать, и личико ребенка снова исказилось от обиды и горя детского. Девочка заново зашлась слезами.

– Ах ты ж! – сатанел Красноярцев от собственного бессилия.

Ему требовалось сделать всего два-три шага, чтобы протянуть руку, дотронуться до дочери и попытаться ее успокоить.

Всего три шага!!

Пропасть, в которую он летел безвозвратно, сорвавшись со скалы…

Он оттолкнулся от стены и, держась рукой за край кроватки, перенес одну ногу вперед, поставил и подтянул к ней вторую ногу – первый шаг!!

Лялька смотрела на него и обиженно заходилась в плаче…

…Ярый, сцепив зубы, перенес ногу вперед, поставил, подтянул к ней вторую – второй шаг!! И еще раз – ногу вперед, за ней вторую – третий шаг!!!

Навалился грудью на бортик детской кроватки, вытер слезки доченьки и начал похлопывать ее тихонько по животику и гладить по головке другой рукой, безостановочно уговаривая и успокаивая.

– Не плачь, не плачь, мое солнышко, моя Лялечка маленькая. Ты ж моя девочка, моя доченька, папа с тобой. Вот видишь, папа здесь, пришел к тебе… – и уговаривал, уговаривал.

И Лялечка потихоньку затихла, внимательно слушая его и глядя на отца своими глазенками, продолжая лишь судорожно, обиженно всхлипывать, а он все говорил и говорил ей что-то ласковое и гладил, гладил по головке, похлопывал осторожно и нежно по животику…

Вот так их и застала Алиса и замерла в дверях, боясь пошевелиться и спугнуть то, что увидела, – СТОЯВШЕГО на ногах Алексея, успокаивающего дочь!

– Леша-а-а, – не выдержала она, протянув восторженно. – Ты встал на ноги!!

– Лиска! – возмутился Красноярцев суровым голосом, не отвлекаясь от своего занятия. – Где тебя носит! Лялька тут плачем изошлась вся, могла от истерики заболеть, надорваться!! Ты почему ребенка бросила?!

– Леша!! – не обращая внимания на его суровый выговор, восторженно повторила Алиса. – Ты встал на ноги!!

– Пришлось, – проворчал недовольно Ярый.

Алиса бросилась обнимать его, прижалась крепко и принялась покрывать его лицо беспорядочными поцелуями, перемежая их какими-то бессвязными словами.

– Леша, это… ты такой молодец… ты герой… мой герой! Леша! – и что-то еще, еще.

– Погоди, Лиска, – вдруг взмолился он и, чуть стыдясь, признался: – Мне бы надо срочно присесть.

– Да-да, – заторопилась она и, подставив свое плечо ему под руку, обхватила за талию, помогла мужу, второй рукой державшемуся за стену, дойти до сундука и сесть на него. – Вот так, вот так, – приговаривала Алиса.

И опустилась перед ним на корточки, заглядывая в лицо, и, заливаясь непроизвольными слезами, смотрела восторженно и счастливо.

– Леша, ты понимаешь, что ты встал на ноги? Понимаешь? – вся светилась радостью она.

– Лисонька, – сказал он нежным голосом и положил ладонь ей на щеку. – Возьми Лялечку, успокой, она так сильно плакала, до истерики. Еще заболеет, не дай бог.

– Я сейчас, Леш, сейчас! – пообещала что-то неопределенное Алиса.

Метнулась к детской кроватке, достала из нее ребенка, расцеловала в щечки, покачала, что-то наговорила ей ласковое и успокаивающее, подошла к мужу и передала ему дочь.

– Не знаю, что с ней случилось, – поделилась сомнениями Алиса, – она хорошо поела, сухая и заснула хорошо. Может, приснилось что-то страшное или напугало что-то? Непонятно. Но ты ее покачай, а я сбегаю за Василием Силантьевичем. Я быстро! – и, поцеловав Алексея и дочь, поспешно выскочила из комнаты.

Но долго оставаться одному Красноярцеву с дочкой не пришлось: буквально через пять минут домик заполнился народом. Сбежались все, кто был на тот момент в большом доме, когда туда ворвалась Алиса и прокричала, что муж встал на ноги: сам хозяин и Мария Федоровна с Зоечкой и даже Матвей, зашедший к родителям по какой-то надобности.

– Ну вот, – констатировал Василий Силантьевич, поднимаясь с колен, на которые опустился, проводя быстрый осмотр Алексея, во время которого стояла такая напряженная тишина, что слышно было только агукающую, уже вполне довольную жизнью Ляльку, – значит, сдвинулось дело! – И, повернувшись ко всем, твердо заявил: – Теперь точно встанет и пойдет, обрата не будет.

И распорядился всем уйти, оставив его с Алексеем наедине – заниматься будут.

Вечером все собрались за столом в гостевом доме отметить такое великое событие – женщины напекли пирогов и наготовили разного торжественного угощения и посидели в радость за столом, поели по чести и с удовольствием, поговорили и даже песни попели, все больше веселые да светлые.

А после ужина-то, когда все убрали, унесли, почистили, Алиса попросила Василия Силантьевича задержаться, поговорить.

– Я ведь хотела сегодня поделиться с вами некоторыми мыслями о причине заболевания Алексея, – сказала Алиса, когда они остались втроем за чистым столом. – Помните, пару дней назад мы с вами это обсуждали и мне показалось, что я что-то поняла.

– А как же. Ты тогда сказала, что тебе еще надо подумать, – кивнул степенно знахарь. – Важно докопаться до глубины и вытащить эту его загвоздку наружу, чтобы убрать раз и навсегда. Так что любая помощь в этом деле хороша будет.

– Вот я и обдумала то, что тогда мелькнуло у меня в голове, – кивнула Алиса. – Я вас поэтому и попросила остаться, может, мои догадки помогут нам разобраться. Мне кое-что понять помог сам Алексей, сказав одну вещь. – И она посмотрела на мужа. – Помнишь, ты сказал, что несешь за меня и Ляльку ответственность?

– Да, – помолчав и припомнив, при каких обстоятельствах он ей это говорил, подтвердил, чуть улыбнувшись, Красноярцев.