Чарльз Мартин - Колодец с живой водой

Значит, я их обманывал.

И себя тоже.

Но это больше не имело значения.

Я еще долго сидел возле бассейна, глядя на серебрящийся под луной океан. Было почти два часа ночи, когда я наконец собрался идти спать, но прежде, чем вернуться в дом, я зачем-то подошел к краю бассейна и ненадолго замер. Ночь была очень тихой, и в этой тишине я отчетливо услышал, как под чьей-то ногой хрустнула ветка. Потом послышались тяжелые, шаркающие шаги и глухой стон. Насторожившись, я поспешно отступил в тень и вскоре заметил темную фигуру, которая появилась из-за угла дома и неверным шагом стала подниматься по лестнице, ведущей к бассейну. На последней ступеньке человек покачнулся и вынужден был схватиться за перила. Я уже двигался к нему, когда пришелец нелепо взмахнул руками и, сделав еще один шаг, головой вперед рухнул в бассейн.

Когда я оказался рядом, темная фигура плавала в бассейне лицом вниз, а вокруг нее расплывалось в воде темное облачко крови.

Громко зовя Лину на помощь, я прыгнул в бассейн. Поднырнув под Сэла, я схватил его за плечи и развернул лицом вверх. Удерживая голову парня над водой, я подтащил его к бортику. К тому моменту, когда мы оказались у металлической лесенки, Лина уже спустилась вниз и включила возле бассейна свет. На мгновение ее встревоженное лицо показалось над поручнем лестницы, но не успела опасть ее взметнувшаяся от быстрого движения юбка, как Лина уже исчезла.

Не без труда я вытащил Сэла из воды и уложил на каменные плиты площадки. Вид у него был самый плачевный: лицо разбито, мочки ушей, ноздри и другие места, где когда-то был пирсинг, разорваны и кровоточили, а оба глаза заплыли. Над одним глазом я разглядел глубокое рассечение, еще одна ссадина была под другим глазом. Одно плечо Сэла казалось недавно вывихнутым, во всяком случае, оно располагалось значительно ниже другого, а одну из татуировок на предплечье Сэла словно пытались срезать бритвой вместе с куском кожи. Одну руку Сэл даже в забытьи прижимал к туловищу, и, задрав ему рубашку, я увидел, что всю грудь парня покрывали черно-синие кровоподтеки. Правая нога тоже была повреждена, два пальца на руке распухли (один из них, похоже, был сломан), но это было еще не самое худшее.

Осторожно повернув Сэла на бок, я увидел глубокую и длинную, как от удара ножом, открытую рану, которая начиналась на животе и заканчивалась почти на спине. Края ее воспалились – в рану явно попала инфекция, к тому же она продолжала кровоточить, а импровизированная повязка, которую Сэл соорудил из какой-то тряпки и бумажных полотенец и засунул под рубашку, почти не помогала. Судя по меловой бледности лица и кожных покровов, парень потерял очень много крови, и я удивился, как он нашел в себе силы добраться до особняка.

Лина вернулась к тому моменту, когда я окончательно удостоверился, что Сэл жив. Точнее, пока жив. Он бредил, поминутно теряя сознание, а когда снова приходил в себя, бормотал слова, разобрать которые я не мог.

Лина начала с того, что пощупала пульс на шее Сэла, потом приподняла ему веко и проверила реакцию зрачка. Осмотрев синяки и другие повреждения, включая рану на животе, она озабоченно покачала головой:

– Он очень ослаб, да и рана воспалилась… Организм еще борется с инфекцией, но, если ему не помочь, мальчик может погибнуть. – Показывая на лицо, руку и живот Сэла, Лина добавила: – На раны придется наложить больше ста швов, но с этим можно подождать. Главная наша проблема – большая потеря крови. Конечно, лучше всего было бы как можно скорее доставить его в больницу, но… – Она подняла вверх палец. – Но, если Сэл совершил что-то противозаконное, коста-риканская полиция отправит его в местную тюрьму, и тогда его родители, какими бы богатыми они ни были, больше никогда его не увидят.

Я согласно кивнул и, глядя на струйку крови, продолжавшую сбегáть по лицу Сэла, достал из кармана мобильный телефон. Опустившись на корточки, я стал набирать номер Колина. Одновременно я говорил, точнее, рассуждал вслух:

– Колин может прибыть сюда через час. У него свой самолет. Он сядет либо в ближайшем аэропорту, либо прямо на шоссе в нескольких милях отсюда. Сейчас ночь, на дороге никого не будет, и ничто не помешает Колину снова взлететь, как только мы перенесем Сэла на борт.

Стоило мне произнести эти слова, как рука Сэла поднялась и обхватила мою руку с мобильным телефоном. Не выпуская моей кисти, парень отрицательно покачал головой и попытался что-то сказать, но я разобрал, что́ он говорит, только с третьего раза.

– Не поеду домой.

Я наклонился к самому его лицу:

– Тебе нужна медицинская помощь, Сэл. Врач, понимаешь? Иначе ты можешь умереть.

Он кивнул, потом снова покачал головой:

– Не поеду… – Его голова откинулась назад, но пальцы по-прежнему сжимали мою руку.

Я как раз размышлял, как переубедить Сэла, когда Лина тронула меня за локоть:

– Если поблизости есть аптека, я куплю там все, что может нам понадобиться, чтобы довезти его до Леона. В Леоне мы положим Сэла в больницу при соборе. Там ему окажут всю необходимую помощь, хотя на полное выздоровление может потребоваться время.

– А нельзя оставить его здесь?

Она покачала головой:

– Это слишком рискованно. Я могла бы за ним ухаживать, но в этом случае его шансы на выздоровление будут не слишком велики. Что касается самолета… Честно говоря, я не уверена, что мальчику в таком состоянии можно летать. У него слишком низкое кровяное давление, а это может быть опасно. Его организм сильно обезвожен, и… Сейчас Сэлу необходимы внутривенные вливания физиологического раствора и антибиотиков, а также морфий, чтобы снять болевые симптомы. Кроме того, у него могут быть повреждены внутренние органы, значит, потребуются рентген и другие исследования. А еще хирург должен почистить раны и наложить швы. В Коста-Рике сделать все это достаточно проблематично, потому что меня здесь не знают, но в Леоне я смогу добиться, чтобы Сэла обследовали как можно скорее. В любой из здешних клиник нам придется долго ждать в приемном покое. В Леоне у меня много знакомых врачей, и, если я попрошу, его обследуют вне очереди, а в случае необходимости сразу поместят в палату. – Лина взяла меня за плечо и добавила с неожиданной властностью: – Послушай, Чарли, парню срочно необходима квалифицированная помощь, а получить ее мы можем только в Леоне!

Я посмотрел на лицо Сэла. Глаза его были закрыты, дыхание казалось неглубоким и частым.

– О’кей. Буди Изабеллу, а я отнесу парня в машину.

Пока Лина будила дочь и Пауло, я устроил Сэла в кузове «Тойоты», соорудив ему удобное ложе из нескольких одеял и подушек. Не забыл я запастись и бумажными полотенцами. Десять минут спустя мы уже выехали с территории поселка и оказались на шоссе, которое вело на север. В этот час дорога была абсолютно пустой – нам не попалось ни одной машины, но Пауло все равно старался ехать не слишком быстро, чтобы Сэла поменьше трясло. Изабелла дремала на заднем сиденье, а Лина устроилась со мной в кузове. «Тойота» подскакивала на выбоинах в асфальте, и, пока я придерживал голову Сэла, стараясь уберечь его от новых травм, Лина пыталась обработать самые серьезные раны, воспользовавшись теми немногими медицинскими средствами, которые мы нашли в автомобильной аптечке. Судя по нахмуренному лицу, Лина была сильно встревожена, но вслух ничего не говорила, а я не стал спрашивать и только взял у нее из рук фонарик, чтобы ей было удобнее работать. Когда дорога стала ровнее, я уложил голову Сэла на подушку и стал помогать Лине. Сэл бо́льшую часть времени пролежал без сознания, что оказалось весьма кстати – в противном случае он бы просто не дал нам к себе притронуться.