Джилл Шелвис - Опьяненные страстью

Харли собиралась об этом сказать, но ей было настолько хорошо, что говорить не хотелось. И когда пальцы ног стало покалывать, она невольно подумала, можно ли испытать оргазм только от поцелуев. Но в этот момент он от нее оторвался, чем вызвал протестующий стон.

– Я хочу…

Она много чего хотела, но главное – ощутить его глубоко в себе.

– Чего же ты хочешь, Харли?

Она молчала. Он обвел большими пальцами ее подбородок и вкрадчиво произнес:

– Я готов дать тебе все, что пожелаешь, только скажи. Ты ведь знаешь это, правда?

Да, она знала, но не привыкла высказывать свои желания вслух, особенно такие.

Из его груди вырвался гортанный смех, и он чуть прикусил ее подбородок:

– Харли, как ты можешь смущаться после того, что между нами было?

– А ты что, никогда не смущаешься? – бросила она с досадой.

– Ну… случается, иногда… – пробормотал Ти Джей, сильнее прижимая ее к себе. – Скажи же, Харли.

Разумеется, она ему не поверила, поэтому стояла на своем:

– Ты сам все знаешь.

Он молча наблюдал за ней, и от этого ей становилось нестерпимо жарко.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, чего мы еще не успели сделать! – наконец выпалила Харли и зажмурилась, ужаснувшись собственной смелости.

Он пальцами подцепил молнию ее толстовки и медленно повел вниз.

Когда она осталась в одном лифчике от купальника, а соски превратились в две бусины, Ти Джей повторил:

– Скажи это вслух.

Она молчала, а он, запустив пальцы за пояс ее шортов, озорно поинтересовался:

– Если ты не можешь сказать, чего хочешь, как мы сможем это сделать?

– Не знаю, как правильно сказать…

Она почувствовала, что лифчик немного ослаб, а потом и вовсе исчез, и у нее перехватило дыхание.

– Сказать «заняться любовью»… это так банально, учитывая обстоятельства. Ну а все остальное кажется несколько… грубым.

– Секс? Или это слово слишком грубое?

– Нет… то есть я не думала.

Подняв взгляд от груди, он посмотрел ей в глаза, и у нее снова перехватило дыхание.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Был во мне, – произнесла Харли одними губами. – Возьми меня…

Ти Джей приподнял ее за талию и усадил верхом к себе на колени. Большие мозолистые руки пустились в путешествие по ее телу, сжимая бедра, лаская и поглаживая груди, пощипывая соски. Когда он расстегнул молнию на шортах, Харли вильнула бедрами, давая ему больше простора. Трусики-бикини не представляли собой преграды, и его пальцы легко скользнули под них.

Когда он коснулся ее, она едва не потеряла сознание и раздвинула бедра шире, чтобы чувствовать его твердый член, и прижалась лицом к его шее. От него пахло мылом и… мужчиной. Вот его пальцы раскрыли ее, и из горла вырвался стон, а руки вцепились ему в волосы.

– Боже, Харли, какая ты мокрая.

Она крепче вцепилась в него, кусая и царапая, вонзаясь ногтями в кожу, пока не услышала его тихое шипение, не ощутила, как он тяжело шевельнул бедрами.

Он продолжал дразнить ее пальцами, и она стонала, беспомощно извиваясь, и была так возбуждена, что то и дело повторяла:

– Пожалуйста… пожалуйста… ну пожалуйста!..

Наконец он резко поднял ее, сорвал шорты и трусики, но прежде чем они упали на землю, глубоко проник в нее пальцами, а другой рукой сжал грудь. Большой палец растирал ей сосок в том же ритме, что и двигались пальцы.

Она потеряла рассудок, она задыхалась и тихо молила, она кричала, но он лишь покачал головой:

– Я знаю: ты хочешь, чтобы было по-быстрому, как много лет назад. Ни за что! То, что есть между нами, – это больше, чем просто секс!

Ей было все равно, как это называется, главное – чтобы вывел ее из этого лихорадочного состояния и наполнил.

– Сейчас, Ти Джей!

– Сейчас… Взгляни на меня, Харли.

Она не сразу смогла открыть глаза, чтобы встретить его взгляд.

А он с жадностью терзал ее рот. Язык двигался в едином ритме с пальцами внутри ее тела. Когда же пальцы касались самого ее центра, она откидывала голову, царапала ногтями его плечи, налегая на его руку, не в силах сдержаться. Взрываясь, она выкрикнула его имя, и он не оставлял ее, пока не улеглись последние конвульсии.

Но ей этого было мало. Она принялась возиться с пуговицами его джинсов, но он остановил ее:

– Харли, у меня нет презерватива.

Тогда она пошарила по земле в поисках своих шортов и, вынув презерватив из кармана, смущенно протянула ему.

– Я была герл-скаутом, – объяснила она в ответ на его тихий благодарный смех. – Но на будущее знай: я кристально чиста и сижу на таблетках…

– В отношении кристальной чистоты можешь не сомневаться во мне, – заверил он, когда ее руки проникли к нему в джинсы и принялись ласкать.

И все же этого недостаточно!

– Помоги мне, – прошептала Харли, и он снова поднял ее, на этот раз так, чтобы она смогла освободить его и надеть презерватив. И как только это было сделано, насадила себя на него, дюйм за восхитительным дюймом.

– О, Харли! – выдохнул он, сжимая ее бедра, раздвигая еще шире, прижимая к себе. Давая время привыкнуть к нему, он старался удержать ее на месте, а когда она шевельнулась, зарычал:

– Умоляю, не двигайся!

Не в силах совладать с собой, она раскачивала бедрами, и он грубо приказал, прижимаясь лбом к ее лбу, заглатывая воздух, как умирающий:

– Ни единой мышцей! Иначе я сейчас кончу.

Да, именно этого она и хотела, поэтому прикусила его нижнюю губу, потерлась сосками о его грудь.

Дрожь сотрясла его и прошла сквозь нее.

– Пожалуйста, – снова прошептала Харли и шевельнула бедрами.

Он со стоном впился ей в губы и начал наконец двигаться, но как и на реке, дал ей волю, позволяя раскачиваться, подниматься и опускаться. Начал он с великолепных, агонизирующе медленных выпадов, но ни он, ни она не смогли продержаться так долго теперь, когда наконец соединились. Она впервые испытывала такие ощущения, поэтому закрыла глаза, чтобы насладиться ими в полной мере.

Ее голова была опущена, а он продолжал мощно вонзаться в нее. Наконец, со стоном прижавшись к ней бедрами, он просунул пальцы к тому месту, где они были соединены, и она с криком взорвалась, унося его с собой.

Обессиленные, они рухнули на землю, а когда пришли в себя – то ли пять минут, то ли пять часов спустя, – Харли вздохнула:

– Ооо, это было великолепно, просто бесподобно!

При мягком свете луны Ти Джей улыбнулся и наклонился над ней, касаясь мягкими пальцами подбородка, век, кончика носа, губ.

Наконец, он глубоко вздохнул и лег на спину.

– Господи, я совсем без сил.

– Да. Вот что происходит, когда ночью превращаешься в сексуального маньяка!

Он широко улыбнулся.

– Это не моя вина. Ты смотришь на меня такими глазами… Глазами, в которых так и светится: «Пожалуйста, возьми меня!» Это очень отвлекает.