Джилл Шелвис - Опьяненные страстью

Мать всегда выглядела лет на двадцать моложе своего истинного возраста. Сейчас ей под шестьдесят, но она так же хороша: стройная, изящная, в пестром летнем платье. Она почти не изменилась с тех пор, как, будучи десятиклассницей, сбежала из школы с возлюбленным, своим же одноклассником, отцом Харли.

Они с Марком отправились в горы, где много лет содержали магазинчик по продаже витаминов, даже после того как расстались, потом снова сошлись и опять расстались. Их дружба продолжалась, хотя любовь иссякла.

Их бизнесу повезло меньше. У матери была дислексия, и она очень плохо вела учетные книги. Отец, спокойный, добрый, любящий, готовый отдать незнакомцу последнюю рубашку, по характеру не был лидером. Это в сочетании с кризисом и послужило причиной разорения: чудо еще, что магазинчик продержался так долго.

К удивлению Харли, в кухне появился отец, высокий, стройный, загорелый, и, положив руки матери на плечи, наклонился ее поцеловать.

– Привет, бэби, – сказал он и дочери с улыбкой.

– Привет, па.

– У нас новости.

– Ты поцеловал маму, и, кажется, я поняла какие.

Отец улыбнулся:

– Не только это. Мы переезжаем в город.

– Сан-Франциско?

– Да! – радостно подтвердила мать. – В Сан-Франциско.

– Вместе?

Родители обменялись взглядами.

– Да. Удивлена?

– Очень.

Мать обняла Харли:

– Я так счастлива!

Вот это прекрасно! Главное, что родители счастливы. Хотелось бы и ей найти свою страну счастья.

– Харли?!

Она выдавила улыбку и показала на шумную толпу в гостиной.

– Так это прощальная вечеринка?

– Пит предлагает нам работу в его кейтеринг-бизнесе, – пояснила мать. – Помнишь Пита?

– Мы вместе учились в школе, – подхватил отец. – Он хочет, чтобы мы вошли в дело. Твоя ма будет готовить.

– Я так волнуюсь, – добавила мать. – Над офисом там есть прекрасная квартира, много окон. Это часть соглашения, что делает нас свободными. Мы только что рассказали Скай, и она поговаривает о том, чтобы тоже уехать, а может, и перевестись в тамошнюю школу.

– Это означает, что не будет никакой арендной платы, – тихо сказал отец, и когда посмотрел в глаза Харли, у нее перехватило дыхание.

Они оставляют место, которое любят, ради нее, чтобы ей больше не приходилось им помогать, чтобы она могла устроить свою жизнь так, как ей хочется.

– Па…

Отец накрыл ее руку своей – теплой, большой и мозолистой.

– Это хорошо, Харли. Для всех нас.

Улыбка матери была теплой, глаза – влажными.

– Приезжай нас навестить. У нас есть для тебя комната. И для Скай тоже. Мы сможем сами оплачивать счета каждый месяц.

– Мама. Папа.

Она смотрела в их лица, пытаясь понять, действительно ли они хотят уехать или просто утверждают, что хотят…

– Мне не трудно, и я не хочу, чтобы вы уезжали только поэтому…

– Не только поэтому. – Отец обнял ее. – Дело не в том, что мы были бременем для тебя. Просто мы хотим вернуть нашу жизнь, а тебе дать возможность строить твою. Ты сможешь закончить интернатуру.

– А потом отправишься в Колорадо, – просияла мать, – и станешь настоящим ученым. Биологом. Будешь первой из Стивенсов, у кого есть образование и важная работа. Но главное – ты будешь свободна поступать и жить как хочешь.

Харли сглотнула ком в горле. Верно, свободна делать то, что она любит. Она мечтала об этом. Работа. Шаг вперед.

Если не считать…

Она зажмурилась и высказала мысль, которая преследовала ее много дней:

– Что, если я больше не уверена в правильности того, о чем мечтала?

– О, милая… – Мать погладила ее по волосам.

– Одно ясно: ты всегда была чертовски сильна – и телом и духом. Ты знаешь, чего хочешь. Главное – признать это.

Харли думала об этих словах, пока бродила среди гостей. Она знала, чего хочет? Действительно знала?

Харли направилась к буфетному столу в гостиной, решив, что перекусить не помешает. Наполнив тарелку, она взялась за стакан, когда протянулась чья-то рука ей помочь.

Ноулан.

Хоть у нее и было в гараже две смены за последние несколько дней, его там не было: уезжал на бизнес-конференцию в Саут-Шор. Они не разговаривали с тех пор, как она попыталась поцеловать его, но ничего не вышло.

– Привет, – поздоровалась Харли.

– И тебе привет.

Он легонько дернул ее за прядь.

– Спасибо, что заменила меня в гараже.

Она вовсе не была уверена, что он хотел бы ее там видеть.

– Я не знала, как ты… в общем, хочешь ли видеть меня там. Если нет, я пойму. Честно.

– Харли!

Она заставила себя замолчать.

– Пока тебе нужна работа, она твоя.

Облегчение и в то же время угрызения совести сжали сердце, и она поставила тарелку, внезапно потеряв аппетит.

– Я не знаю, как это делается, Ноулан.

– Как быть друзьями? Это достаточно легко. Мы звоним друг другу просто потому, что хотим поболтать, вместе ходим на ленч, говорим, улыбаемся.

Он коснулся уголка ее сжатых губ, и она вздохнула:

– Ты так добр ко мне! Послушать тебя, так все в жизни легко и просто.

– Так лучше для нас обоих, – согласился Ноулан, и, забрав у нее стакан, поставил на стол. – Пойдем. Это моя любимая песня. Может, мы и не будем целоваться, но уж потанцуем точно.

Она протанцевали трижды, и когда Харли покинула наконец импровизированный танцпол и отправилась за газировкой, то едва не столкнулась с Ти Джеем.

В джинсах и мягком черном свитере с закатанными до локтей рукавами он, как всегда, выглядел великолепно: большой, гадкий и сексуальный, как сам Сатана.

Глядя на него, Харли искренне сожалела, что взяла на несколько дней тайм-аут, чтобы обрести почву под ногами и обезопасить сердце, а могла бы провести это время с ним, и воспоминания об этих долгих днях и жарких ночах сохранились бы на всю жизнь.

Но сейчас слишком поздно о чем-либо сожалеть: оба сделали свой выбор, и теперь должны надолго разлучиться. Правда, он будет возвращаться чаще, но никогда не оставаться больше чем на несколько недель.

А она… у нее остались сомнения насчет отъезда, но усложнять ситуацию, признавшись в этом ему, она не станет.

Он протянул ей конверт, и, заглянув внутрь, Харли увидел чек – оплата за сплав на каяках, и сумма почти в два раза больше ожидаемой.

– Ти Джей, это слишком!

– Нет, просто твоя доля от того, что заработали мы. Диск со снимками имел большой успех. Понятия не имею, почему мне раньше не пришло в голову нанять фотографа. Ты обеспечила нам великолепную рекламу, и очень жаль, что не сможешь и дальше продолжать сотрудничать с нами.

От его улыбки треснувшее сердце разболелось еще сильнее, а когда он кивнул в сторону двери, приглашая выйти во двор, стало еще хуже.

Не сговариваясь, спустившись по ступенькам крыльца, они обошли дом и поднялись на пригорок в конце двора. В лунном сиянии ландшафт завораживал: зубчатые горные вершины, на которые Харли никогда не уставала смотреть, напоминали сказочных великанов.