Карли Филлипс - Удачная попытка

Теплая улыбка Келли лишний раз убедила Эрин в том, что она поступает правильно.

– Вы уже подыскиваете няню на то время, когда будете заняты? – спросила Келли.

Эрин устроилась поудобнее на диване.

– Вначале мама поможет, а все остальное будет зависеть от того, о чем мы сейчас с вами договоримся. – Эрин сразу стало как-то не по себе, когда она вспомнила, зачем, собственно, пригласила сюда эту женщину.

Келли вопросительно приподняла бровь, но предпочла подождать, пока Эрин сама все объяснит.

Эрин закрыла глаза, прогоняя боль, убеждая себя сосредоточиться на деле. Заставив себя посмотреть Келли в глаза, Эрин сказала:

– Мне нужна помощь в составлении документов, которые я должна передать на подпись отцу ребенка. Разумеется, я хочу получить единоличную опеку, но должна дать ему возможность вволю общаться с малышом, когда он будет в городе, поскольку работа не позволит ему видеться с сыном или дочерью каждую неделю.

Келли достала из сумки блокнот и ручку и начала делать пометки.

– Кем он работает?

– Агентом под прикрытием в Манхэттене. В последний раз, по его словам, он был на задании больше года, не имея возможности ни с кем поддерживать связь. – Горло ее горело от усилия сдержать слезы. – Не думаю, что смогу получать от него вести, пока он работает. Он сказал, что готов взять на себя родительские обязанности, и, поскольку мне придется работать, мне нужно будет оплачивать няню.

В глазах Келли Эрин читала сочувствие.

– Вам понадобится куда больше, чем деньги на няню. Поверьте, вы захотите, чтобы он платил столько, сколько потребуется, и, если он согласен, договориться об этом будет нетрудно.

– Я не думаю, что он будет сопротивляться.

Если бы можно было ничего не брать с Коула, это устроило бы Эрин куда больше, но она не была настолько глупа, чтобы позволить гордости взять верх над здравым смыслом. Она уже отказывалась от карьеры из-за ситуации, которую создали они оба, в то время как он вернется к своей привычной жизни. Эрин готова была многим жертвовать во имя ребенка. Честно говоря, она со счастливым замиранием сердца ждала его рождения. Но это не означало, что она будет пытаться тащить все на себе.

Если все, что мог предложить Коул, – это деньги, то она примет у него столько, сколько потребуется, чтобы свести концы с концами.

– Дело не в том, что я зла на него или решила его наказать, – объясняла она Келли. – Я просто хочу иметь достаточно средств, чтобы заботиться о малыше и быть с ним или с ней, когда я могу. – Плохо уже то, что он будет жить в неполной семье и почти ничего не будет знать о своем отце.

Эрин вытерла глаза ладонью, и Келли молча протянула ей бумажный платок.

– Спасибо, – сказала Эрин, благодарная Келли за то, что та не заставила ее объяснять, что она чувствует. Если бы этот разговор состоялся, все кончилось бы для нее плохо. Истерикой как минимум.

Келли, деликатно опустив глаза, записывала что-то в блокнот.

– Эрин?

– Да?

Келли подняла на нее глаза.

– Вы знаете, что я дружу с Энн, женой Джо, верно?

Эрин прищурилась, но кивнула.

– Она как-то сказала, что Джо вынужден снова искать квартиранта. Он сдает квартиру помесячно, так что, когда этот месяц закончится… Коул сказал, что съезжает, – тихо добавила Келли. – Вы об этом знали?

Эрин покачала головой, и слезы полились рекой.

– Но я не отвечала на его звонки. Насколько я его знаю, он бы мне сказал.

– Вы не против, если я ему позвоню? Чтобы узнать, есть ли у него адвокат, с которым я могу связаться по поводу того, о чем мы говорили? Или вы сами хотите ему сказать?

Эрин замахала руками.

– Сделайте это сами. Пожалуйста, – добавила она, зная, что Келли не виновата, что она злится.

Рассуждая здраво, ей и на Коула не за что сердиться. Все случилось именно так, как он ее предупреждал. Она сама виновата, что надеялась на большее. На то, чему, как он ясно ей сказал, не суждено случиться.

И все же чем меньше ей придется иметь с Коулом дел, по крайней мере сейчас, тем лучше она будет себя чувствовать. Эрин стиснула в кулаках края одеяла, которым прикрывала живот и ноги. В голове стучало, и сердце, казалось, рвалось на куски. И судя по тому, как близко были у нее слезы и как теснило грудь, преодолеть свое чувство к Коулу Сандерсу будет куда сложнее, чем она надеялась.

И то, что всеми вопросами будет заниматься Келли, поможет ей сохранить то единственное, что у нее еще осталось.

Гордость.

После того как Коул еще раз навестил отца, он уехал в Манхэттен. Он должен был сообщить о своем решении уйти с работы своему боссу лично. Рокфорд, которому Коул вручил заявление об уходе, побагровел как рак. Он ругался и брызгал слюной, но в конечном итоге отпустил Коула с Богом. И еще сказал, что если ему вдруг станет скучно, прежняя работа будет его дожидаться.

Коул промолчал, но одно он знал точно – рядом с Эрин ему не будет скучно никогда. И дело не в интуиции, это ему подсказывало сердце.

Будучи в Манхэттене, Коул позвонил матери и отчиму и сообщил, что им предстоит стать бабушкой и дедушкой. Теперь пришло время планировать будущее. Коул решил, что откроет собственную охранную фирму, которая базироваться будет в Серендипити, но работать в ней будут вышедшие в отставку такие же, как он, секретные агенты, чьи контакты он хранил. Эти люди жили теперь в самых разных городах. Придется поездить по стране, но очень опасной эту работу не назовешь, и чем больше в его фирме будет людей, которым он доверяет, тем меньше ему самому придется летать в командировки и решать вопросы лично. А пока благодаря тому, что он многие годы работал как вол и обходился малым, у него кое-что накопилось на счете, и еще Ник ему поможет, если вдруг захочется поработать руками. И самое главное, у него был план.

С этим планом пришла надежда, и хотя Коул и говорил себе, что не стоит слишком ей поддаваться, оптимизм Эрин оказался заразительным. Но Эрин была последним пунктом его плана, и Коул решил действовать по порядку, чтобы показать ей, что он не пускает слов на ветер и уже предпринял все необходимые шаги для того, чтобы осуществить задуманное.

Из Нью-Йорка Коул направился в Серендипити и успел в больницу как раз вовремя, чтобы навестить отца до окончания часов посещения. Перед тем как зайти к Джеду, Коул переговорил с врачом, только что закончившим вечерний обход. Джеда перевели из палаты интенсивной терапии в так называемый послеблок. Ему уже разрешили вставать и немного ходить. Коулу было искренне жаль медицинских сестер: такого несговорчивого и капризного пациента, как Джед, надо еще поискать. Коул подошел к приоткрытой двери в палату и остановился на пороге.

– Мистер Сандерс, я хочу, чтобы вы дышали в трубку. Мы не можем допустить, чтобы у вас в легких скапливалась слизь. – Пожилая женщина стояла перед кроватью Джеда с дыхательным аппаратом в руке.