Джоджо Мойес - Вилла «Аркадия»

– Веселей, дорогая. – Рядом появилась Кэрол с бутылкой шампанского в руке. Она всем подливала, позировала для фотографов, то и дело восклицала, что все превосходно, и обсмеивала протестующих селян, выстроившихся на подъездной аллее. Она успела выслать туда поднос с напитками, предварительно устроив так, чтобы это было сделано на глазах у прессы. – Почему бы тебе не наведаться в дамскую комнату? Прихорошись чуть-чуть. А я пока присмотрю за всем здесь. – Улыбка добрая, но тон не терпящий возражений.

Дейзи кивнула и начала пробираться сквозь толпы болтающих людей к туалетам. Она протиснулась мимо Джонса, который с кем-то разговаривал, и на нее пахнуло ментоловыми таблетками. Голову она низко наклонила, поэтому не могла быть уверена, но ей показалось, что он ее даже не заметил.

Хэл не ожидал, что ему здесь так понравится, но, как он неоднократно повторял Камилле, он отлично проводил время. Бесконечная вереница людей тянулась к нему, чтобы поздравить с отличной работой; среди них был пожилой Стивен Микер, попросивший зайти к нему на неделе и взглянуть на пару старинных стульев, нуждавшихся в реставрации. Джонс сообщил ему, что выпишет ему премию сверх чека. «Фреска все преобразила, – сказал он, серьезно глядя своими темными глазами. – Мы еще поговорим с вами о другой работе, которая у меня для вас найдется». Он познакомился с рядом местных бизнесменов, коварно приглашенных Кэрол. По сути, им было наплевать на фреску, зато они считали новый отель «отличным начинанием». По их словам, отель привлечет в Мерхем «нужных людей». И теперь, вспоминая комментарии Сильвии Роуан, Хэл с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Камилла выглядела прекрасно, и он ей об этом сказал. Он то и дело видел, как она с кем-то разговаривает, счастливая и спокойная, с блестящими на солнце волосами, и сердце его сжималось от сентиментальной и глупой радости, что они пережили кризис. Кейти тем временем выпархивала из дома вместе с другими ребятишками, потом мчалась обратно – этакие яркие воробышки на живой изгороди.

– Спасибо, – сказал он, поймав Дейзи, выходившую из туалетной комнаты. – За работу. За все.

Она в ответ кивнула, не очень к нему прислушиваясь, а сама искала глазами что-то или кого-то.

Что ж, сказал он себе, поворачиваясь, для нее это великий день. В такой день было бы неучтиво обижаться. Если он что и усвоил, так это не искать смысла там, где его нет.

Он взял у официанта два бокала шампанского и вернулся на солнце с легким сердцем. Играл джазовый струнный квартет, и впервые за несколько месяцев Хэл был доволен собой. Мимо с визгом пробежала Кейти, дернув его за штанину, и он зашагал дальше, чтобы найти на террасе жену.

Тут кто-то легко постучал по его плечу, заставив остановиться.

– Хэл.

Он обернулся и увидел тещу, которая стояла не шевелясь за детской коляской. На ней была серая шелковая блуза «на выход» – единственная уступка празднику. Она прямо впилась в него глазами, словно собираясь в чем-то обвинить.

– Лотти, – произнес он бесстрастно, чувствуя, как солнечное настроение испаряется.

– Я ненадолго. – (Он ждал.) – Я только зашла извиниться.

Она была на себя не похожа. Как будто лишилась обычной брони.

– Мне не следовало так на тебя наседать. И нужно было сразу рассказать тебе о деньгах.

– Забудьте, – сказал он. – Это неважно.

– Нет, важно. Я ошибалась. Я хотела как лучше, но поступила неправильно. Хочу, чтобы ты это знал. – Голос звучал напряженно. – Ты и Камилла.

Хэл, который никогда – особенно в последнее время – не питал теплых чувств к теще, неожиданно захотел услышать от нее какую-то колкость, какое-нибудь саркастическое замечание, лишь бы нарушить молчание. Но она ничего не сказала, лишь продолжала пытливо вглядываться в него, ожидая ответа.

– Идемте. – Он шагнул к ней и предложил руку. – Давайте найдем Камиллу.

Лотти удержала его за рукав.

– Я наговорила тебе ужасных вещей, – сказала она, сглотнув.

– Обычное дело, – кивнул он, – если болит душа.

Она взглянула на него, и они поняли друг друга. Потом она оперлась на предложенную руку, и они пошли по террасе.

Он был так занят, что даже не заметил, где она. Кэрол бросила на него хитрый, все понимающий взгляд из-под острой челки и профессионально улыбнулась толпе людей перед собой.

– Не знаю, что тебя удерживает, – пробормотала она.

Джонс с трудом отвел глаза и быстро заморгал:

– Что?

– На вас двоих жалко смотреть. Она вроде бы девочка смышленая, дай Бог ей здоровья. Так в чем проблема?

Джонс тяжело вздохнул, уставившись в пустой бокал:

– Не хочу разбивать семью.

– А разве она есть, эта семья?

Бармен пытался привлечь его внимание, не зная, следует ли начать подливать шампанское для его речи. Джонс потер лоб, кивнул бармену и снова повернулся к женщине, стоящей рядом:

– Я этого не сделаю, Кэрол. Я всегда шел напролом. Предоставляя другим собирать осколки. Но на этот раз я так не поступлю.

– Растерял решимость?

– Приобрел совесть.

– Джонс – рыцарь в сияющих доспехах. Теперь я знаю, что твоя песенка спета.

Джонс снял с подноса бокал, поставил на его место пустой.

– Да. Видимо, так и есть. – Он повернулся к гостям, дав знак оркестру прерваться ненадолго. И пробормотал так тихо, что даже Кэрол с трудом его расслышала: – Во всяком случае, очень похоже.

Даниель сидел на ступеньках позади кухни, наполовину скрытый горой ящиков. Пустой бокал он поставил рядом, в тенистую траву, присоединив к другим. Солнце начало свой медленный мирный спуск к западному горизонту, а кухня за его спиной продолжала гудеть и грохотать, заглушая музыку. Временами до него доносились ругательства и громкие распоряжения, что свидетельствовало о бурной активности. Он понимал, что выглядит странно, сидя там целый день в одиночестве, но ни одному из работников не хватило смелости сказать ему что-то в лицо. Впрочем, плевал он на них всех.

Он просто сидел и смотрел на террасу, иногда в поле его зрения попадал Джонс, который проходил мимо ворот, здоровался за руку с гостями и кивал с глупой фальшивой улыбкой, приклеенной к лицу. Он ждал, когда официант появится с очередным бокалом, и думал о прошлом.

Джо стоял с Камиллой и Кейти перед домом, его голову прикрывала широкополая шляпа. Он уже успел сообщить Джонсу, Дейзи, Камилле и еще нескольким гостям, что «прием очень славный» и что старый дом никогда прежде не выглядел таким красивым. Казалось, его мнение об «Аркадии» изменилось в лучшую сторону теперь, когда он понимал, что ее влияние на его семью заканчивается.

– Ты скажи об этом компании Сильвии Роуан, – предложила Камилла, которую все еще волновали крики по другую сторону стены.