Ляля Брынза - Пари

— Слушайте, я от Вас скоро заикаться начну.

— Тогда у Вас будет хотя бы один недостаток и Вы станете похожи на настоящего человека.

— А сейчас я на что похож по-вашему? — сердился он.

— На данный момент Вы смахиваете на разъяренного тигра, а обычно похожи на Сфинкса, — попыталась я сделать комплимент.

— Почему на Сфинкса? У него же нос отбитый, а с моим все в порядке.

— Вообще то я выразилась не в плане носа, а в плане невозмутимости и чуда света, но если Вас не устраивает сфинкс пусть будет Колосс Родосский или висячие сады Семирамиды, — моя лесть становилась все грубее и грубее, но он почему-то не покупался.

— А что это Вы делаете у меня в машине? — наконец то он сообразил, что что-то не так.

— Я скрываюсь от наблюдения. Эти коварные чингачкуки настойчиво идут по нашим следам. Сейчас они между прочим сидят в серебристом Мерседесе, расположенном на расстоянии десяти метров от нас и грызут локти в злобном бессилии.

— Т-а-ак. Что-то говорит мне, что мы взаправду едем ужинать? — он начинал нервничать, что мне совершенно не нравилось, но с чем я ничего не могла поделать.

— Похоже, что да, — покорно вздохнула я — Ладно, я не стану много есть. Я вообще буду пить только минеральную воду без газа. Ну поехали что ли…

Он выжал газ с такой злостью, что машина рванула с места как у Шумахера в «Формуле 1». Все завизжало, заскрипело, заурчало, а я постаралась вдавить себя в кресло и стать совсем незаметной. Андрей молчал и злился (ой, боялась я злых и молчащих сеттеров!). Мы с бешеной скоростью пилили по Кутузовскому, а я следила в зеркало заднего вида за прицепившимся к нам хвостом.

— Никак не оторваться. Митрич классный водитель. Может, переулками скроемся. Или можно забиться в арку, а потом развернуться и смыться, — откомментировала я и поинтересовалась, — а куда мы едем, Андрей Николаевич?

— Слушайте, если Вы не замолчите, я действительно развернусь и пойду в «лобовую атаку». Знаете, Лариса, сегодня, благодаря Вам, я вынужденно отказался нормального сна, поэтому хоть поесть я хочу хорошо. Мы с Вами едем туда, где вкусно кормят, — он действительно злился, но его еще «живое» чувство юмора подсказывало мне, что меня сегодня не оставят без ужина.

— Роскошно! За последние пять лет Вы первый мужчина, которого я лишила сна, хорошо, что хоть не аппетита, — все же не удержалась я.

— Молчите, или я Вас высажу прямо здесь. — Я приняла разумное и своевременное решение заткнуться.

Тихие покорные и робкие официанты сновали от столика к столику. Мы сидели в самом конце зала. Это место выбрала я, мотивируя открывавшимся удачным обзором, но на самом деле мне не хотелось смущать Андрея моим видом, который был здесь явно ни к селу ни к городу. Народец в этом борделе подобрался исключительный. По всему они насмотрелись фильмов про английскую аристократию девятнадцатого века. Не хватало лишь тростей, цилиндров и клюшек для гольфа. В другое время я бы обязательно отколола бы какой-нибудь трюк, чтобы разбудить эту спящее царство, но сейчас все мое внимание было сконцентрировано на пальме, за которой виднелся картофелеобразный нос Митрича, а также Ленкина лошадиная физия и Наташины коленки.

— Смотрят, смотрят — доморощенные ЦеРеУшники — просто глаз не сводят. Скрылись в пампасах, закамуфлировались под аборигенов и наивно полагают, что сумели достойно замаскироваться. Не профессионально. — Я вела репортаж о преследовании.

— Что будете заказывать? — юный мальчик в форме официанта и с кислым лицом склонился надо мной в почтительном поклоне.

— Половинку картошки в мундире, дуэт из соленых огурцов, а еще очень много водки, — мне хотелось посмотреть как он удивится, но он аккуратно стал принимать заказ.

— Дама шутит, — Андрей укоризненно покачал головой.

— Ничего дама не шутит. У меня между прочим хронический гастрит, а вы хотите чтобы я травила свой многострадальный желудок всеми этими экзотическими морепродуктами сомнительного происхождения. Будь вы на месте моего гастрита, что бы вы сделали, увидев какую-нибудь устрицу лицом к лицу.

— Лариса, Вы когда-нибудь бываете серьезной? Изредка? — И этот туда же. Меня постоянно обвиняли в несерьезности. Все. Ну, может за исключением братца, который просто балдел от моих неприличных шуточек и разнообразных приколов.

— Ладно, так и быть, — мне стало жаль моего спутника и мальчика-официанта заодно. — Давайте тогда этих вареных розовых уродцев с хвостиками и салат что-ли какой-нибудь.

— Дама просит креветок — разъяснил мой великолепный и на удивление понятливый спутник. Он тоже сделал заказ. Я взглянула на пальму. Линия фронта не изменилась. Дислокация оставалась прежней.

— Вот паразиты. Залегли и не двигаются. Поглядите только.

— Не обращайте внимания, Лариса, а лучше выберите аперитив. Как насчет сухого мартини?

Похоже, он принимал меня за одну из этих изящных рафинированных дам с оттопыренными мизинчиками и томными очами.

— Джонни Уолкер, черный, двойной, со льдом. Пора уже выучить мои вкусы, все-таки как-никак я претендую на роль Вашей избранницы, и, кстати, начинайте бросать на меня нежные страстные взгляды, ведь подразумевается, что Вы в меня уже почти влюблены.

— Доведете Вы меня, Лариса. Я сейчас действительно начну что-нибудь в Вас бросать. От «чувств-с». Потяжелее. — Андрей смерил меня взглядом, который можно было назвать нежным с очень большой натяжкой, но тут принесли креветок, и я оставила Андрея в покое.

— Ужас какой. Какие то мутанты. Где вы из ловите, таких здоровых? Они ничем таким не болели перед смертью? — допрашивала я официанта. — А почему они в кожуре, их надо было освободить от оперения перед кулинарной обработкой. Теперь мне придется ковыряться в них ножом, а я между прочим боюсь любых хирургических вмешательств. Да и нож то толком держать не умею. — Мальчик слегка покраснел и пытался что-то объяснить недоверчивой и капризной мне, но я не успокаивалась.

— И цвет у них какой-то неестественно фиолетовый. Где вы их храните?

— У нас все продукты свежие, — обиделся официант. — Креветки еще час назад можно сказать ползали (думаю, мальчик хотел пошутить). Я всплеснула в отчаянии руками.

— Ползали. А вы их в кипяток! Живьем! Бесчеловечно! Обратите внимание, Андрей Николаевич, Вы везете даму ужинать, не выяснив заранее ее отношения к флоре и фауне. Должно быть стыдно…

— Мне стыдно!? Навязались на мою голову и мой бумажник. Вот теперь и разбирайтесь с Вашими членистоногими самостоятельно. А то сейчас отправлю Вас домой своим ходом. — Андрей старался скрыть улыбку. Официант растерянно хлопал глазами.

— Ступай, мой юный друг. Ступай, и на досуге поразмысли о бессмысленной жестокости этого мира, — отпустив его величественным жестом, я вздохнула, и зверски набросилась на бедных фиолетовых жертв, одна из которых вдруг выскочила у меня из тарелки и, чересчур ловко для вареной проскользнув под соседний столик, остановилась. Такой вот пассаж.