Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет

Бри запустила пальцы в карман в поисках сигарет.

— Мое полное имя — Сабрина Ремингтон-Уэст.

— Почему вы никогда об этом не упоминали?

Бри посмотрела на деревья у ее старого дома. Она так долго молчала, что Люси думала, она не ответит. Наконец она произнесла:

— Мне не нравится говорить и даже думать об этом. Безумие какое-то, потому что я думаю об этом постоянно.

— Почему?

Бри засунула руки глубже в карманы.

— У меня с домом связано много воспоминаний. И непростых.

Люси понимала, что такое непростые воспоминания.

— Я проводила здесь каждое лето, когда была ребенком, — сказала Бри. — Я перестала приезжать, когда исполнилось восемнадцать, но остальные члены моей семьи пользовались домом еще много лет, до тех пор пока отец не умер, а мать отправилась в дом престарелых. В конце концов содержание дома стало обходиться слишком дорого, так что мои братья выставили его на продажу.

— И Панда купил его.

Она кивнула.

— Я знала о нем, но мы никогда не встречались. Но, увидев его, я испытала настоящий шок. — Она уставилась на свои обломанные ногти. — Странно думать о том, что кто-то еще может там жить. — Она виновато посмотрела на Люси. — Я должна была сказать вам, но не привыкла откровенничать.

— Вы не должны мне ничего объяснять.

— Неправда. Ваша дружба значит для меня больше, чем вы думаете. — Она снова начала шарить по карманам. — Черт возьми, где мои сигареты?

— Вы оставили их в доме, помните? Вы пытаетесь бросить курить.

— Дерьмо. — Бри опустилась на бледно-желтое адирондакское кресло и произнесла почти с вызовом. — Я знала, что Скотт мне изменяет.

Люси потребовалось некоторое время, чтобы переключиться на другую тему.

— Ваш муж?

— Не муж, а одно название. — Ее рот исказила горькая усмешка. — Мне польстило, что он влюбился в меня, но по прошествии двух лет после свадьбы он начал ходить на сторону, я тут же об этом узнала.

— Должно быть, это больно.

— Действительно больно, но я придумывала ему оправдания. У него ученая степень, а я бросила колледж после первого курса, чтобы выйти за него, поэтому решила, что недостаточно умна и не могу разделить его интересы. Но это происходило снова и снова, и, поверьте, все эти женщины не были так уж умны.

— Что он сказал, когда вы уличили его во лжи?

Она положила руку на кресло и вцепилась в подлокотник.

— Ничего. Я притворилась, что ничего не знаю. — В ее голосе слышалась страшная боль. — Можете себе представить? Насколько я бесхребетная?

— Должно быть, у вас были причины.

— Конечно. Я не хотела отказываться от такой жизни. — Она невидящим взглядом смотрела на дорогу. — Я одна из тех женщин, которых не затронуло движение феминисток. У меня не было карьерных амбиций. Я хотела того, что было у женщин, которых видела, когда росла. Муж, дети… С этим вообще не повезло. Скотт отказывался даже говорить о детях. — Она поднялась. — Я мечтала о красивом доме. И о том, чтобы никогда не беспокоиться о деньгах. Я точно знала свое место. Я настолько дорожила этой стабильностью, что была готова продать ради нее собственное достоинство. Даже в самом конце… Год назад… — Она остановилась, обняла себя руками, лицо померкло. — Это не я его бросила. Он меня бросил. А я продолжала цепляться, как домохозяйка, с собачьей преданностью.

Сердце Люси сжалось от жалости.

— Бри…

Та отказывалась смотреть на нее.

— Какая женщина позволит, чтобы к ней так относились? Где была моя гордость? Мой характер?

— Быть может, вы найдете его сейчас.

Но Бри была слишком поглощена самоуничижением, чтобы прислушаться к словам утешения.

— Когда я смотрю в зеркало, единственное чувство, которое меня посещает, — это отвращение.

— Отмойте зеркало и посмотритесь в него еще раз. Я вижу потрясающую женщину, которая успешно строит свой бизнес и взяла на себя огромную ответственность за не самого простого ребенка.

— Какой еще бизнес! Полуразвалившийся ларек в Богом забытом месте.

— Никакой он не полуразвалившийся. Оглянитесь. Это же Тадж-Махал среди ларьков. Мед у вас самый лучший, который мне когда-либо доводилось пробовать, все время появляются новые покупатели, вы создаете новые продукты и получаете прибыль.

— Которую я тут же просаживаю на новые горшки и рождественские украшения, не говоря уже о формах для отливки мыла и нескольких галлонах масла какао для лосьонов. Что произойдет, когда наступит День труда и толпы туристов схлынут? Что случится, когда придет зима и Тоби устроит полноценное подростковое восстание?

Люси не могла с лету ответить на эти вопросы.

— Вы решили все проблемы, которые у вас были. Держу пари, с этим вы тоже справитесь.

Люси видела, что ей не верят, но она всегда испытывала потребность делать других счастливее, поэтому сказала:

— Что, если бы Скотт заявился сюда сегодня и признался, что совершил ошибку? Что, если бы он попросил вас вернуться и пообещал никогда больше вас не обманывать? Что бы вы сделали?

Бри задумалась.

— Если бы появился Скотт? — медленно переспросила она.

— Просто предположим…

— Если бы появился Скотт… — Она стиснула зубы. — Я бы посоветовала ему убраться к чертовой матери.

Люси расплылась в улыбке.

— Именно так я и думала.

Люси подождала, пока Панда закончит свою послеобеденную тренировку, прежде чем отправиться наверх. История Бри объясняла ее реакцию при встрече с ним, но не его реакцию при виде ее. Он стоял посередине маленькой тесной спальни, которую выбрал для себя. Когда он стянул намокшую футболку, его влажное мускулистое тело отвлекло ее, но лишь на мгновение.

— Почему ты был так груб с Бри?

Он сел на край кровати и принялся стаскивать кроссовки.

— Не понимаю, о чем ты.

— Конечно, понимаешь. — Одна из кроссовок упала на пол. — Когда я представила Бри, ты бросился к машине и побежал, как подросток, который услышал, что объявили комендантский час. Ты даже не поздоровался.

— Я плохо воспитан. — Его вторая кроссовка со стуком упала на пол.

— Нет, ты демонстрируешь прекрасное воспитание, когда это тебе нужно.

Он снял носки.

— Мне нужно в душ.

— Душ подождет.

Очевидно, душ не мог подождать, потому что он прошествовал мимо нее в коридор и отправился в ванную. За ним защелкнулся замок.

Весь вечер он старался держаться от нее подальше. Люси снова покрыла ногти черным лаком, выкрасила челку в пурпурный цвет и наклеила очередную татуировку с драконом. Потом пошла наверх поприставать к Темпл, и это было большой ошибкой. Тяжелая тренировка и нудная лекция о глупости физкультурной теории Люси под девизом «достаточно хорошо» привели к тому, что она вспотела и разозлилась.

Темпл отвергала все предложения Люси приготовить для нее что-то еще, кроме обычного зеленого салата, и тем вечером они съели очередной замороженный ужин из сухой индейки, кашеобразного коричневого риса и пюре из пастернака. Люси изобразила свою фирменную гримасу, которую освоила в четырнадцать лет.