Татьяна Алюшина - Все лики любви

Ничего не говоря, успокаивающим жестом он так неожиданно вдруг положил свою руку ей на голову и погладил. А Вере захотелось прижаться к этой сильной руке, потереться об нее и задержать на своей голове, спрятаться под ней хоть ненадолго. Но он убрал руку, а Верочка не сделала никакого движения, чтобы остановить. Выпила воды из бутылки и почти механическим голосом продолжила рассказ:

– А в четвертом вагоне, за нами, сразу начались разборки и драка. Кто-то предложил выбивать окна и выбираться наружу, а часть людей возражала, и они принялись выяснять, кто круче и прав. Это тоже страшно. Там так кричала женщина…

– Все, Вер, все закончилось, – попытался уговорить ее Бармин и отвлечь от таких воспоминаний. – Мы уже почти приехали.

– У нас сложный заезд во двор, – переключилась Верочка, даже головой тряхнула, почувствовав при этом тяжелую боль в висках.

– Я помню, мы как-то с мужиками собирались тут в гостях у Милы.

– Да, она рассказывала.

Сложный заезд он одолел с умелостью профессионального гонщика и припарковал машину практически у подъезда.

– Я все хотел спросить… – Бармин выключил мотор, достал ключи из зажигания и развернулся к Вере всем корпусом, а затем, поддев пальцем собранную воротником вокруг шеи совершенно позабытую футболку, поинтересовался: – А что это у тебя?

– Это футболка, – удивленно посмотрела Верочка на серую от копоти вещь и принялась ее стягивать. – Это мне Георгий Львович дал, чтобы рот и нос закрыть. Я про нее забыла.

– Идем, – распорядился Бармин и вышел из машины.

Вера ожидала прощания у дверей, сначала подъезда, но, когда продолжая поддерживать ее под локоток, он так и довел ее до квартиры, то уже у этих дверей. Но, похоже, господин Бармин никуда уходить не собирался, а войдя в квартиру следом за Верой, поинтересовался:

– Мила дома?

– Нет, она с коллегами уехала на курорт, – скидывая обувь и сумку не глядя куда, рассеянно отвечала Верочка и посмотрела на себя в зеркало.

И ужаснулась! Серо-черная от копоти и грязи, на лице разводы от потеков пота и воды, растекшаяся тушь, волосы мокрые, потемневшие от грязи.

– О господи! – непроизвольно вырвалось у нее.

– Главное, что жива и почти невредима, – очень твердо сказал Бармин, глядя поверх ее головы туда же в зеркало, и строго добавил: – Так, Вер, соберись, скажи, что нужно в первую очередь, какие медикаменты?

– Никакие, – тряхнула головой она, отворачиваясь от зеркала и прогоняя эту картинку из памяти. – Мне уже дали нужное в «Скорой». А срочно необходимо включить кондиционеры во всей квартире и выпить горячего сладкого чая, а потом еще более срочно в душ.

– Тогда иди, – развернул он ее и осторожно подтолкнул в сторону кухни, – делай чай, а я включу кондиционеры.

Сегодня день мужчин, поняла Верочка! Мужчин-руководителей! Ладно.

Он стоял возле окна и смотрел на плавящуюся в жаре улицу.

Верочка, сделав чай, принялась торопливо на ходу пить, обжигаясь, делая большие глотки и даже не присев, и унесла с собой остатки чая в душевую, так рвалась скорее под воду, и вот уже плещется там больше получаса.

Егор не собирался уходить, он собирался делать и говорить что-то по-настоящему для него важное, только первый раз за очень много лет не знал, как, вот и стоял у окна – смотрел на двор, людей в нем, машины и размышлял.

Он разговаривал с волонтером Витей, получив просьбу от эмчеэсников отправить вниз на платформу станции еще воды. Одной партии, которую уже спустили по эскалатору, оказалось мало. И в этот момент нутром почувствовал на себе чей-то пристальный, прожигающий взгляд, резко повернул голову, перехватывая его, и обалдел!

Он бы не узнал ее так сразу – какая-то закопченная пострадавшая девушка, мокрые, растрепанные, висевшие грязными сосульками волосы казались темными, лицо перемазано, вокруг шеи болтается какая-то тряпка, но эти глаза!!

Эти глаза он узнал бы из тысячной толпы – темно-синие, фиалковые, они смотрели на него в упор, и было в этом взгляде что-то детское, беззащитное: и удивление необычайное, и потрясение.

Егор, словно тот сказочный Иванушка, который прыгнул в котел с горячим молоком, а вынырнул другим, тоже вынырнул из этого взгляда другим – незнакомым себе или давно позабытым. Его вдруг захлестнуло волной такой сильной нежности, от которой горло перехватило, вызвав непреодолимое желание защитить, спрятать за своей спиной, успокоить ее, вот взять в охапку, прижать к себе и не отпускать! А то попадает черт знает во что, то раненого на себе таскает, то в метро горящем застревает, небось там тоже спасала всех подряд!

Ему даже перевести дыхание пришлось, так сильно накатили эмоции, отвернуться на мгновение, одернуть себя, сконцентрироваться, и переключиться на Виктора. А потом, когда подошел и сел перед ней на корточки, первый раз в своей жизни не знал, что говорить, но слова нашлись сами собой.

И вот теперь Егор стоял, смотрел в окно и понимал, что Вера ему нужна, и вообще-то он не хочет отпускать ее от себя, зачем и почему, неважно! Это он потом поймет и разберется – нужна. Ему! А как сладить с Верочкиным-то характером, вот вопрос. Да и Милка наверняка расстаралась, просвещая подругу на тему, какой Бармин жуткий бабник и про его богатый выбор женщин. И Влад, вот точно не преминул об этом предупредить.

Не жуткий, и не бабник, слухи о многочисленных романах Егора и перемене партнерш со скоростью смены дня и ночи сильно преувеличены. Женщин он любит, как любой нормальный мужик, но при этом весьма избирателен в выборе подруг.

Дело в том, что Егор Бармин охотник не только по умениям и призванию, но и по сути своей, и предпочитает быть именно охотником, а не добычей.

Правильно тогда Милка сказала, что при его денежном благополучии, власти и физической форме женщины в большом количестве и разнообразии охотятся за ним, без устали и ограничения в средствах. Что есть, то есть, и Бармин прекрасно отдает себе в этом отчет, и все про себя знает и понимает, и про современные реалии отношений мужчин и женщин, особенно состоявшихся богатых мужчин и желающих их заполучить женщин. И порой беззастенчиво пользуется этим вниманием, и так бывает, а почему нет?

Да вот только мало кто знает, практически никто, что у него есть некоторые принципы, один из которых гласит: «Не заводи романов там, где работаешь!»

Он давно понял, что вступать в отношения с женщиной из круга твоей работы и твоего дела можно в одном-единственном случае – если ты собираешься на ней жениться, иначе ты испортишь себе не только репутацию, но и жизнь. На что способны обиженные и отвергнутые женщины, объяснять, пожалуй, никому не надо.

Поэтому когда он работал на запуске завода, то все эти два года жил с Юлькой, которая поехала за ним из Москвы. На ней Бармин тоже жениться не собирался, но его вполне устраивал их гражданский брак, тем более и домой-то он попадал не каждый день и не каждую ночь, безвылазно находясь на стройке, так что браком или совместным проживанием это назвать можно было только условно.