Татьяна Луганцева - Медовый месяц с ложкой дёгтя

— Ладно! Ладно! Просто предложил. Противно слушать! Прямо честные все такие, — поднял руки Олег, словно сдаваясь. — Такую тему зарубила!

— Вот именно, не впутывай меня в такие истории! Ладно, теперь знаю, где искать Руслана. Смех, действительно, да и только! Девки жизнь кладут, чтобы заполучить олигарха, а тут один раз вышла на улицу — и на тебе! Сразу в дамках! — засмеялась она.

— Какие же это «дамки»? Вот-вот все закончится, и останешься опять ни с чем. Только паспорт испортила. Если бы ты реально денег поимела, тогда — да. Послушала бы, что умный человек говорит. Поэтому и мамаша его так засуетилась.

— Опять ты за свое!

— Да я же чисто теоретически!

— Я не теоретически, не гипотетически не хочу ничего слышать! Давай о чем-нибудь другом поговорим. Как у тебя дела?

— У нас в отделе криминальной хроники совсем беда, работать некому. — Олег нахмурился.

— Что? Всех убили? Шутка… Работа у девчат тяжелая.

— Если бы! Одна в декрет свалила, другая в больницу с воспалением легких слегла. Паренек там один, Никита, остался, но он не справляется. А ты у меня вольная птица, так, может, поможешь, а?

— Хорошо, — спокойно пожала плечами Маруся. — Конечно, помогу, мне надо себя занять чем-то.

Сказано — сделано. Маруся сразу пошла в отдел криминальной хроники, чтобы отвлечься от мыслей о своем «путешествии замуж».

Никита Рыжов встретил Марусю, как родную. Это был высокий тощий парень с длинными рыжими волосами, бледными веснушками и скучающими светлыми глазами. Лет ему было около тридцати. И фамилия Рыжов парню подходила.

— Маруся, — она протянула ему руку. — Ваша временная сотрудница.

— Никита. Ой, а я вас видел! В туалете, то есть в кулуарах нашей редакции.

Маруся засмеялась. Дело в том, что в редакции все туалеты были общими, то есть мужчины и женщины там могли встречаться в процессе мытья рук и курения.

— Очень хорошо, что мы уже виделись в туалете, — обрадовалась Маруся, — тебя тоже было трудно не заметить.

— Да, я длинный и рыжий. Я как факел в редакции. Паренек-огонек, — согласился Никита. — Рыжий и Рыжов. Прикольно!

— В школе дразнили? — Маруся даже не спрашивала, а констатировала факт.

— Ещё как! А чего к нам в отдел? Ты же вольнонаемная, — перешел на «ты» Никита.

— Так шеф направил. Сказал, что у вас тут вообще не осталось сотрудников, — ответила Маруся.

— Ну да! Один я. Завален работой, а народ записывается на прием с какой-то глупостью и требует провести журналистское расследование. Мы же отказать не можем.

— Ну вот, буду тебе помогать. Правда, я никогда не занималась никаким расследованием, я просто статьи писала. Но попробую, если что — у тебя проконсультируюсь, — предложила Маруся.

— То, над чем уже работаю, не дам, сам завяз, — ответил Никита, — а вот сейчас тетка придет, записалась на приём, сама с ней разберись.

— Хорошо, — согласилась Маруся и села за письменный стол.

Редакционный кабинет не отличался особым шиком. Колченогие стулья, разваливающиеся шкафы с плохо забывающимися дверцами, стеллажи, заваленные кучами бумаг, горы папок.

От обилия бумаг в комнате было очень душно и пыльно. Маруся чихнула и вытащила носовой платок.

— Будь здорова! — откликнулся Никита.

— Спасибо. А когда явится посетительница?

В этот момент дверь в редакцию открылась.

— Здравствуйте, к вам можно? — заглянула в редакцию незнакомая дама.

— А вот и она! — откликнулся Никита, уставясь в компьютер с преувеличенным вниманием.

— Кто? — переспросила женщина.

— Вы Клара Сергеевна? Проходите, ждем, — уточнил Никита.

— Да, это я! — Дама вплыла в комнату, осматриваясь с опаской.

Маруся поняла, что женщина в возрасте, но весьма неплохо выглядит. Гладкое лицо, всерьез и давно познакомившееся с пластической хирургией и уколами красоты. Темные крашеные волосы, туго стянутые на затылке в замысловатую прическу, в которую были воткнуты какие-то сухоцветы и даже что-то типа елочной игрушки — засахарившегося яблочка. На голове дыбилась венчиком черная вуаль. Одета дама была для своего возраста более чем странно, да и вообще…

Черные плотные колготки с красными сердечками, словно их умудрились нашить сверху, короткая бархатная юбка, хищной расцветки и пальтецо, еле доходящее до колен, очень старомодного фасона, с вытащенными из бабушкиного ларца брошками на лацканах. Еще свисали какие-то цветочки, звеневшие при каждом ее движении и даже вздохе.

— Кому я могу отдаться? — спросила дама, сжимая в руках нечто из вытертого меха, подозрительно похожее на муфточку, давно и жадно покусанную молью.

— Чего сделать? — не понял Никита.

— То есть довериться, — поправилась дама.

— А, так вот наша сотрудница, которая с удовольствием выслушает вашу историю, — махнул в сторону Маруси Никита.

Было видно, что он очень рад спихнуть эту странную посетительницу на Марусю. Вид гостьи заставлял насторожиться «старого» редакционного волка. Странность посетительницы читалась с первого взгляда.

— Присаживайтесь! — приветливо пригласила ее Маруся.

Клара Сергеевна аккуратно опустилась на край стула. Маруся приняла умный вид и вопросительно посмотрела на посетительницу:

— Слушаю вас. Что привело к нам в редакцию?

— Тайна гарантирована? — прищурилась Клара Сергеевна.

— Конечно! Как у врача! Можете не беспокоиться, — заверила ее Маруся, покосившись на Никиту.

Она не очень знала, как вести себя с людьми, желающими поведать нечто криминальное. Но Никита молча что-то печатал на компьютере, не отрываясь от монитора, и, похоже, полностью погрузился в работу.

— Тогда я начну несколько издалека…

— Я бы попросила ближе к делу. Время — деньги! — сказала Маруся и наткнулась на строгий взгляд подведенных черным карандашом глаз посетительницы.

— Девушка, проявите внимание, а то я попрошу другого сотрудника выслушать меня! — нервничая заявила дама.

— К сожалению, других сотрудников нет! — сразу же заявил ей Никита, все так же не отрываясь от своей работы.

Женщина несколько смягчилась:

— Ну, хорошо, хорошо… Луизочка моя такая хорошая была, ласковая, чуткая. Если у меня что заболит — прыг сразу на это место и теплом своим согревает, да еще так лапками с коготками помассирует — и все проходит. Мешочек мой меховой! Радость моя! Вот такая вот моя Луизка была!

— Луизка это кто? — осторожно уточнила Маруся.

— Кошечка! Чего непонятного? — Дама поджала ярко нарисованные губы.

Маруся кивнула в знак того, что понимает, какая у Клары Сергеевны была замечательная кошка.

— И потом вот она почила. Это был самый страшный день в моей жизни! Моей родной души не стало! Моей девочки! Моей подружки, единственной, с кем поговорить можно было!